007. Вы живёте только... трижды
Шрифт:
— Продолжим? Так что там с Невиллом?
— У мальчика отсутствуют лидерские качества, — с готовностью начала Минерва, наивно полагая, что быстрым ответом она загладит своё отношение к непревзойдённым кулинарным талантам директора. — Он абсолютный тюфяк. До дрожи в коленках боится Северуса Снегга. Должна признаться, Северус боится его не меньше; по его словам, юноша, который может заставить морозильное зелье расплавить оловянный котёл, опасен для человечества. Так сказать, в целом.
— Каковы его боевые навыки?
— Альбус, ты что?! Это же Невилл! Самый боевой из всех его навыков — плюхаться на колени и истошным голосом орать: «Тревор! Тревор! Вы не видели мою жабу?»
Дамблдор нахмурился. Приведённая характеристика его не устраивала. Однако Минерва ещё не закончила:
— Мы с
Дамблдор помрачнел ещё больше.
— Ну ты хотя бы попробовала развить в нём боевой дух?
— Я поговорила с ним о его родителях, — покачала головой Минерва. — В конце предложила ему представить себя обезоружившим Беллатрису. Вот он стоит, нацелив палочку на человека, лишившего разума его родителей. Никого вокруг нет, никто не узнает о его решении, даже если он решит её заавадить… Знаешь, что он ответил? «Я вызову авроров, и наш справедливый суд приговорит её к тюремному заключению!»
— Уже приговорил, — дёрнул углом рта Дамблдор. — И где она сейчас, хотел бы я знать?
МакГонагалл встрепенулась:
— То есть ты не знаешь?!
— Нет, Минерва, я не знаю, и, если честно, меня это не то чтобы сильно заботит… Ладно, раз уж мы заговорили о том, что меня заботит, — ты помнишь, я спрашивал тебя о маглах, ошивающихся вокруг школы? Я хочу, чтобы ты прочитала вот эту статью.
Альбус передал профессору трансфигурации раскрытый на середине журнал. Минерва, не привыкшая возражать, погрузилась в чтение. Некоторое время в кабинете было слышно только шуршание страниц и нежное, негромкое воркование Фоукса.
Минерва дочитала статью, закрыла журнал и взглянула на обложку:
— «Придира»?! Я так и думала. Альбус, это самое жёлтое издание из всех, когда-либо выходивших в свет. День, в который «Придира» напечатает хоть слово правды, будет днём, когда солнце взойдёт на западе.
— Минерва, не позволяй своим предрассудкам мешать тебе видеть лес за деревьями, — покачал головой Дамблдор. — Что заставило тебя решить, будто в статье нет ни грана истины?
— Мы всё ещё говорим про статью, сообщающую жителям Британии, что механические чудовища с Юпитера захватили Министерство магии, подчинили волю всех важных лиц, начиная от репортёров и издателей «Ежедневного пророка», и готовят полномасштабное наступление для того, чтобы пожрать нашу плоть и использовать нашу кровь в мерзких магических ритуалах? Брось, Альбус, это даже не смешно. Я специально не обращаю внимания на тот момент, что опубликовавший это Лавгуд, очевидно, самими юпитерианцами важным лицом не считается, иначе его волю тоже подчинили бы. Но зачем механизмам пожирать чью бы то ни было плоть? И зачем им использовать в ритуалах человеческую кровь?! Я могу назвать сходу только шесть ритуалов, в которых она совершенно необходима, и ни один из них не применим к изначально механической форме жизни. Как по-твоему, будут механические чудовища с Юпитера, у которых по определению не может быть волос, захватывать Землю для того, чтобы выполнить ритуал, в результате которого их бритвенные станки всегда останутся острыми?
— Минерва, ты углубляешься в частности, — Дамблдор поднял журнал, снова открыл заинтересовавшую его статью и пощёлкал пальцем. — Перечитай вот этот абзац.
— «Разведчик юпитерианцев был замечен волшебником третьей степени Маркусом Вудвиллом-младшим, сорока трёх лет, жителем Хогсмида. По его словам, возвращаясь с дня рождения племянника, Маркус испытал желание посмотреть на облака над Хогсмидом сверху».
— Он напился до зелёных чёртиков, спустил все деньги, задержался в «Трёх мётлах» до закрытия, был выброшен на улицу Розмертой, на холоде слегка протрезвел и понял, что если в таком виде вернётся домой, его голова не избежит близкого знакомства со скалкой жены, — пояснил
— «Поднявшись до высоты в четыре с половиной тысячи футов и обозревая окрестности, Маркус обнаружил странный механизм, почти беззвучно перемещавшийся в ночном воздухе». Зачем он залез на такую высоту? — Минерва пересмотрела текст ещё раз. — Альбус, здесь нет даты.
— В разговоре со мной Маркус сказал, что в тот вечер по радио передавали репортаж о матче «Пушек Пебблс» и «Катапульт Керфили» [211] , — Альбус раздражённо махнул рукой. — Так что точную дату установить оказалось несложно. А на такую высоту он залез потому, что начал взлетать и заснул на метле. Проснулся, когда замёрз и почувствовал сильный ветер.
211
Квиддичная команда из Уэльса.
— «Отважный волшебник приблизился к огромному механическому устройству, похожему на стрекозу. Тёмно-зелёная расцветка, хищный вид, длинный хвост и поднятый крыльями устройства ветер не оставляли сомнения в зловещих планах чудовища», — продолжила Минерва. — Я всегда восхищалась образным языком Ксенофилиуса. «Несмотря на то, что юпитерианин превосходил волшебника в размерах как минимум вшестеро, Маркус отважно замахал на чудовище руками и закричал: „Кыш, кыш!” — после чего злобный юпитерианин, испугавшись смелого мага, резко увеличил скорость, повернул на север и скрылся из виду. Редакция в одностороннем порядке выражает благодарность смелому гражданину, очевидно, предотвратившему захват Хогсмида враждебными силами». Он не захват сорвал, а, как максимум, рекогносцировку, — ведь других юпитериан рядом замечено не было, верно?
Дамблдор поднял со своего стола пергамент, на котором было изображено стремительное, агрессивное существо, состоящее сплошь из прямых и ломаных линий. Крылья росли из горба на спине существа. Длинный хвост с вертикальным килем имел отверстие неясной природы.
— Это рисунок увиденного Маркусом Вудвиллом юпитерианина, — пояснил Альбус. — Конечно, он видел его только мельком, при свете звёзд и «люмоса» из палочки, в состоянии крайне серьёзного подпития, так что я не могу поручиться за точность рисунка. Легилименцию я применять не рискнул: мы оба знаем, что Министерство только и мечтает упечь меня в Азкабан, и давать им формальный повод я совершенно не намерен. Не волнуйся, я ни на йоту не отклонился от закона, мы просто побеседовали в приватной обстановке.
— Ну, если «Приори Инкантатем» не покажет ничего предосудительного, я и правда не буду волноваться, — ответила Минерва и заметила, как поспешно Альбус отвёл глаза. — Так что тут изображено? Какое-то донное животное, судя по всему. Что-то вроде рыбы. Вон, верхняя лопасть хвостового плавника значительно длиннее нижней, значит, оно кормится носом вниз, у самого дна…
— Минерва, не старайся показаться, что ты глупее, чем есть на самом деле, — покачал головой Альбус. — Ты знаешь, что это; ты ведь изучала магловедение ещё до того, как Министерство испугалось, что реальные сведения о мире маглов могут вызвать у учеников комплекс неполноценности. Вспоминай, — Игорь Сикорский, летательные аппараты тяжелее воздуха с движущимися крыльями? Это называется «вертолёты», двоечница. Ты даже не представляешь себе, как я выяснил эту информацию: я оделся в магла, пошёл в их магазины и ходил по отделам детских игрушек, пока не увидел что-то похожее, а потом записал название. Так вот, как только я узнал, что это называется «вертолёт», дальнейшее было уже делом техники: я забурился в магловскую библиотеку и прочитал то, что написано в энциклопедиях про эти «вертолёты».