04.1912
Шрифт:
Лысый мужчина махнул рукой и пробормотал глухим голосом:
— Да чёрт их знает! Вы хоть объясните, как нам попасть наверх, если половина решёток опущена?
Лицо стюарда вытянулось и пожелтело.
— Половина… опущена? — в неверии повторил он.
Лысый мужчина уверенно кивнул, его тёмные глаза-угольки загорелись энергичным пламенем.
— Вот да! — обиженно подтвердил он. — Они опущены, и нам никак не перебраться через них. Может, дружище, ты всё-таки их подымешь и дашь нашим бедным ребятам, чёрт побери, спастись? Или право на жизнь — это монополия для богатых?
Стюард встревоженно замахал руками.
— О нет, нет, вы всё не так поняли, — торопливо заговорил стюард, — решётки подняты…
— Кто сейчас сидел там взаперти, точно зверь какой, и не мог выбраться? — грянул лысый мужчина. — Уж точно не ты, крыса, так что не рассказывай мне сказки!
— Прошу прощения, но ваша грубость…
— Слушай, старина, — вдруг сказал цыганистый мальчишка, — там сейчас люди тонут. Подними уже ты эти чёртовы решётки и выпусти их! А мы-то и сами выйдем, раз так высоко забрались!
Джордж вдруг оторвался от отцовского плеча и повернулся к двум оборванцам. Бледный и растерянный стюард смотрел на них так, словно изо всех сил хотел верить, что его обманывают. Джордж пошарил в кармане, не успев подумать, зачем, выудил два соверена и крикнул:
— Эй!
Лысый мужчина и мальчишка обернулись, и Джордж ловко метнул каждому в руки по монетке. Оборванцы растерянно поймали свои соверены и закрутили их промеж пальцев.
— Зачем это? — пробормотал лысый мужчина.
— Вот уж и вправду, — согласился с ним сын, — зачем?
— Это награда за моё спасение, — сказал Джордж, — я не знаю, увидимся ли мы ещё, но я должен был вас поблагодарить. Спасибо за то, что вытащили меня оттуда. Я буду до конца жизни помнить ваше благородство. Прощайте!
И мистер Флэнаган увлёк за собой сына, выбираясь на палубу, где полным ходом шла эвакуация. Оба Дойла остались внизу, непонимающе глядя на свои соверены. Как они были бы рады, если бы получили эти деньги хотя бы сутками раньше! Но сейчас тяжёлые монетки были абсолютно бесполезны: холодные воды Атлантики не были жадны и не интересовались деньгами.
— Да на кой чёрт мне твои гроши?! — раздосадованно воскликнул мистер Дойл и с размаху ударил совереном о ладонь.
— Слушай, братишка… — Джо повернулся было к стюарду, сжимая свою монету — но стюарда уже не было рядом. Воспользовавшись общим замешательством, он сбежал так проворно, что не осталось никаких следов, которые могли бы подтвердить его присутствие.
— Ладно, старина, — фальшиво бодрясь, сказал мистер Дойл и тяжело похлопал Джо по плечу, — раз не повезло примазаться к богатеям, давай тогда думать, что нам ещё делать.
— Лезем наверх, к ним, — пожал плечами Джо.
— Как?
— По канатам, — ответил тот спокойно. — Ведь ты же умеешь лазать, верно, па?
И мистер Дойл самоуверенно кивнул.
* * *
Мистер Флэнаган, крепко сжимая руку сына, выбрался на палубу тогда, когда она уже была охвачена сумятицей. Не было больше долгих уговоров и резких отказов садиться в шлюпку. Дамы, дрожа и кутаясь, неловко подходили к борту, опасливо смотрели вниз и, глубоко вздохнув, лезли. Матросы носились туда-сюда, размахивали руками, созывая пассажиров, крутили ручки опускающих
— Плохи наши дела, — сказал мистер Флэнаган и крепче прижал к себе сына.
Мистер Флэнаган никогда не ходил в море прежде, но даже он чувствовал уклон палубы. Джордж смотрел на него вытаращенными перепуганными глазами и жевал бесцветные губы. Его нос тут же покраснел на холоде, а глаза заслезились. Мистер Флэнаган решительно врубился в толпу. На глазах у него двое мужчин подвели к шлюпке маленькую кругленькую женщину и скомандовали:
— Садись, Роза!
— А вы? Как же вы?
— Мы сядем в следующую, о нас не беспокойся! Ну же!
Мистер Флэнаган отвернулся. Кругленькую Розу посадили в шлюпку, где она тут же прижалась к соседке и затряслась, обнимая себя за плечи. Сквозь людской гвалт, неумолчный топот ног и скрип шлюпбалок доносилась нежная, грустная, пронзительная мелодия. Мистер Флэнаган потряс головой: дикостью и нелепостью казалось то, что происходило на самом деле. У левого борта, не выходя на палубу, собрался квинтет под руководством Уоллеса Хартли — оркестр «Титаника», чьи мелодии так часто услаждали слух мистера Флэнагана во время приёма кофе в зале для отдыха. На самом же деле он никогда не уделял музыкантам особого внимания: что они ни исполняли бы, издаваемые ими звуки служили лишь ненавязчивым аккомпанементом к стуку чашек, который возбуждал аппетит телесный, и шороху газет, который возбуждал аппетит воображения (мистеру Флэнагану нравилось представлять, как однажды он ухватит за хвост крупную удачу на бирже и сказочно разбогатеет, хотя ему и сейчас не на что было жаловаться). Громко и жалобно плакала скрипка, словно спрашивала у неба, за что она наказана, почему обречена погибнуть сегодня, этой холодной ночью, в безразличных, равнодушных и безжалостных атлантических водах.
— Что нам делать? — прокричал Джордж и дёрнул мистера Флэнагана за рукав. — Что нам делать?
Мистер Флэнаган повёл плечами и неуклюже затопал вперёд. Он с трудом прокладывал себе и сыну дорогу среди взволнованно мечущихся пассажиров; его то и дело сносили с дороги, сдавливали так, что в груди становилось тесно и рёбра трещали, но он не отступался. Мистер Флэнаган остановился у одной из шлюпок, рядом с которой суетился уже знакомый ему офицер — второй помощник капитана Чарльз Лайтоллер.
— Посадите моего сына, — решительно обратился к Лайтоллеру мистер Флэнаган. — Не прошу о себе ни слова, я останусь на корабле до конца, если так нужно, но Джордж… всего лишь ребёнок. Посадите его в шлюпку, пожалуйста.
Джордж испуганно схватил мистера Флэнагана за руку и тут же выпустил.
Лайтоллер смерил обоих быстрым взглядом и отрицательно покачал головой.
— Нет, — отрезал он, — нет, этот мальчик не сядет в шлюпку. В первую очередь — женщины и дети.
— Но ему только двенадцать! — взревел мистер Флэнаган. — Кто он, чёрт побери, если не ребёнок?