04.1912
Шрифт:
— Это я сообщил отцу обо всем, что вчера произошло, — сказал он, — но я не думал, что ему это не понравится! Я не считаю, что с его стороны было правильно обругать вас.
— Это очень приятно слышать, мистер Джордж, — непоколебимо сказала Мэри, — но мистер Флэнаган прав. Вы могли пораниться или даже выпасть за борт. Только подумайте, как была бы несчастна тогда ваша бедная мать!
Джордж виновато повесил голову и простонал:
— Я знаю, я понимаю, я поступил неправильно! Но я хотел проучить этого Картера… он обидел мою сестру, а она сегодня играла с ним так, как будто ничего не случилось!
Мэри
— Быть может, — сказала она, — ничего и не случилось, мистер Джордж?
— Глупости, он её обидел! — упрямо отрезал тот. — А они играют сегодня вместе… я не понимаю, почему. Неужели я — лишний для них? Лишний даже для сестры?
Мэри медленно выдохнула. Шарлотта добежала до конца променада, развернулась и присела перед крохотным шпицем на корточки. Девочка и собака, казалось, завели задушевную беседу.
— Вы ошибаетесь, мистер Джордж, — сказала Мэри, — и я уверена, что вы поймёте это, как только наше путешествие завершится. Мистер Картер окунётся в свою жизнь, а ваша сестра останется при вас — и так будет ещё много лет, пока она не повзрослеет и не выйдет замуж.
— … за Билли Картера, — мрачно заключил Джордж, — моего соперника по игре в мяч, который побил меня, как мальчишку!
— Для мистера Картера это было игрой, — сказала Мэри, — если и вы научитесь воспринимать это так же, мистер Джордж, вы научитесь чувствовать и истинный вкус победы. Но этому нужно терпеливо учиться.
— А если у меня нет терпения?
— Когда-то и у меня его не было, — сказала Мэри, — жизнь — лучший и беспристрастнейший из учителей, мистер Джордж. Никогда не знаешь, что за урок подготовит она сегодня, и вы всегда должны быть готовы ответить.
Про себя Мэри, однако, горько усмехнулась. Вслух она говорила спокойно и сдержанно, как умудрённая годами женщина, а сердце у неё стонало и рвалось, будто заточённое в клетке.
Теперь для неё был отрезан единственный путь к странному, но оттого не менее желанному счастью: видеть мистера Уайльда и иногда, хотя бы изредка, говорить с ним о том, что для других, быть может, ничего и не значило, но для них двоих (и она была в этом уверена) имело свой тайный глубокий смысл.
В обед, когда Мэри и дети вышли на прогулочную палубу, издалека ей показалось, будто она видит мистера Уайльда. Мэри невольно прищурилась и подалась вперёд, и сердце её забилось глухо и быстро. Но вслед за этим быстро наступило разочарование.
Увиденный ею человек походил на мистера Уайльда — но это был не он. До самого конце дня Мэри его ни разу так и не увидела, как ни пыталась бы разыскать в толпе. Мистер Уайльд был занят — и Мэри не могла утешать себя тем, что он наверняка думает о ней, поскольку мистеру Уайльду хватало забот. В список тревожащих его вопросов, бесспорно, не входила маленькая гувернантка, чью сестру он спас от падения в море.
«Даже если он и забыл обо мне, — сказала себе Мэри, наконец, — то это будет лучше для нас обоих. Мистер Уайльд — замечательный человек, и мне не хотелось бы, чтобы из-за меня у него возникли неприятности».
— Кого ты там ищешь, Мэри? — беспечно поинтересовалась Шарлотта и дёрнула её за рукав.
Мэри тут же солгала:
— Никого, мисс Лотти!
Джордж повернул к Мэри голову и сурово заметил:
— Но ведь куда лучше её видно, если смотреть за борт!
— Мне нравится делать это иначе, — снова солгала Мэри, растягивая на лице улыбку. — Попробуйте и вы, мистер Джордж, и, быть может, вы меня поймёте.
Джордж пробурчал нечто нечленораздельное и смотреть на океан отказался. Мэри же пришлось отвернуться, чтобы не выдать себя — но разве могло что-либо обличить её увереннее, чем жар на щеках и дрожь в голосе? Наверняка она смогла бы обуздать себя, покажись мистер Уайльд хотя бы на минуту — но мистера Уайльда не было, и Мэри приходилось думать о нём, чтобы восполнить странную боль от его отсутствия.
Мэри совсем не хотелось размышлять о том, что с нею случится, когда плавание подойдёт к концу. Сейчас у неё были более важные заботы: например, ей необходимо было урезонить молодого мистера Флэнагана, пока тот не причинил никому вреда.
— Мистер Джордж, — сказала она, — я думаю, что вам стоит посетить корт для игры в сквош. Там вы могли бы потренироваться, не боясь расстроить родителей.
Джордж хмуро поглядел на неё.
— Мне не с кем играть, — отчеканил он.
— На корте дежурит настоящий спортсмен, — Мэри с деланым равнодушием повела плечами, — насколько я слышала, компания мистера Райта нравится всем одиноким игрокам.
Глаза Джорджа загорелись, и он аккуратно сунул руку в карман.
— Вы уверены, что это так, мисс Джеймс? — сурово уточнил он.
Мэри старательно кивнула.
— Убеждена, мистер Джордж, — отчеканила она. — Пожалуйста, давайте пройдём на корт. Он находится на палубе G, как мне говорили.
Джордж ещё раз подозрительно поглядел на Мэри, но всё-таки вздохнул и поплёлся за нею — вниз, по бесконечным пролётам гладких лестниц, которые со всех сторон озарялись тускловато-жёлтыми светильниками.
Корт для игры в сквош был одним из самых популярных мест для посещения у спортивных пассажиров корабля (а таких здесь было меньшинство). К их услугам также предоставлялись тренажёрный зал и бассейн, но туда Джордж наотрез отказался пойти. Старший мистер Флэнаган с большим удовольствием посещал бы турецкую баню, если бы только ему хватало мужества оторваться от шезлонга, а миссис Флэнаган устраивало бесцельное лежание. Джордж же старался идти в ногу со временем, поэтому предложение Мэри его заинтересовало (несмотря на его попытки это скрыть).
Сквош был модной игрой, поветрие которой стремительно распространялось среди людей скучающих и по большей части состоятельных. «Титаник» был одним из первых лайнеров, на которых появилась возможность играть в сквош. Кортом, расположенным по соседству с почтовым отделением на палубе G, заведовал обаятельнейший молодой человек, профессиональный игрок в сквош по имени Фредерик Райт. Для того, чтобы сыграть, нужно было вначале заплатить в справочном бюро два шиллинга или же пятьдесят центов, а затем отправиться на корт. Корт бронировался на час, в течение которого просторное поле принадлежало игроку — и, если у него не было партнёра, тому самому обаятельному мистеру Райту.