1.Неделя Триоди Великопостной.

Толмачев протоиерей Иоанн

Итак, не о ком ином будем хвалиться, христиане, как о распятом Господе и Спасителе нашем Иисусе Христе. Ибо все великое и спасительное подано и подается нам чрез Него. Святой Крест Его есть основание всех благ.

Созерцая ныне лежащий перед нами Святой Крест, возопием из глубины сердец к Распятому на нем за нас: Слава милосердию Твоему, Христе! Слава честным страданиям Твоим и Святому Кресту Твоему. Спаси нас, премилосердый Господи, ради честных Твоих страданий и ради Святой Крови Твоей, за нас пролитой, молитвами Пречистой Матери Твоей и всех святых. Аминь.

Крест жизни

Жизнь человеческая удручена всевозможными бедствиями, и нет такой личности,

которая могла бы сказать о себе, что она вполне удовлетворена и счастлива. Есть положения, которые на внешний взгляд кажутся удовлетворяющими всем условиям для того, чтобы быть счастливым, и люди стремятся к ним с непреклонной настойчивостью, ведут между собой ожесточенную борьбу из-за них, совершают часто тяжкие преступления или попирают справедливость, и чувствуют полное удовлетворение, когда наконец достигают своей заветной цели.

Другие им завидуют, считают счастливцами и в свою очередь стремятся к тому же; a между тем сами «счастливцы» скоро убеждаются, что — увы — и это положение, достигнуть которого им стоило столько усилий и борьбы, не обеспечивает счастья: после первого всплеска чувств самоудовлетворения неизбежно наступает разочарование, и то счастье, которого они уже думали исполна достигнуть, исчезло как призрак и обманчивым огоньком светит уже дальше, чтобы исчезнуть и опять, когда люди попытаются найти его там. Этот опыт повторяли миллионы людей во все времена, и счастливейшие из них в конце-концов приходили к тому грустному сознанию, что полного счастья (в его обыденном смысле) нет на земле и что в действительности все есть лишь «суета и томление духа.» Опыт, по-видимому, достаточный для того, чтобы люди, наконец, поняли обманчивость своих стремлений, не увлекались призраком земного счастья, и смотрели бы на жизнь не как на поприще удовольствий, a как на подвиг, назначенный лишь служить средством для достижения цели, которая лежит уже за пределами земной жизни.

Но чувственная сторона в нашей испорченной природе постоянно берет перевес над духовной, и урок, преподаваемый целыми веками и тысячелетиями, остается без внимания. В древнем дохристианском мире только величайшие мыслители приходили наконец к убеждению в обманчивости земного счастья, и так как они не имели достаточной духовной прозорливости для того, чтобы определить истинный смысл счастья, как осуществления назначения человека на земле, то им оставалось одно — проповедывать самый мрачный пессимизм и в отчаянии отрицать самую жизнь, как это и делали, например, Сенека, Плиний и другие, видевшие единственное счастье жизни в способности самих людей прекращать ее в любой момент.

От этого мрачного отчаяния избавил человечество Спаситель Христос. Придя на землю, чтобы основать на ней «царство Божье», как воплощение высших благ жизни, Он вместе с тем рассеял мглу человеческого заблуждения относительно смысла земной жизни и преподал ясное поучение, что она неразлучна с тягостями и страданиями, что при нашей испорченной натуре они даже необходимы для нас, как средства духовного воспитания и, чтобы избавиться от причиняемой ими бедственности, нужно не избегать их (что невозможно), a напротив, нужно самим идти к ним навстречу и встречать их как нечто неизбежное и спасительное. Это поучение предлагает и нам Святая Церковь в своем евангельском чтении за литургией в третье воскресенье Великого Поста.

Укорив апостола Петра за то, что и он, подобно его современникам, не смотря на долгое пребывание с Учителем, не постиг сущности Его учения и ждал от основываемого Им царства благ земных, увлекаясь в этом отношении отчасти чувственными надеждами на Мессию, как завоевателя и земного Царя, Спаситель Христос подозвал к Себе учеников и народ, чтобы прямо объяснить им сущность Своего царства. «Кто

хочет идти за Мной, говорил Он, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мной.» Являлось много и других учителей и вождей, которые также призывали народ следовать за собой, обещая ему открыть тайну счастья в жизни: одни обещали ему свободу, другие — непрерывное наслаждение, третьи — богатство или даже подчинение всего мира, и народ увлекался ими, пока не убеждался, что все это мечта и обман.

Эпикур обещал осчастливить человечество, указав смысл жизни в удовольствии, — но этим только предоставил полную разнузданность страстям, которые не преминули привести к пресыщению и к отвращению от самой жизни. Александр Великий подчинил себе все народы востока, и обещал водворить мир и благоденствие на земле; но основанная им всемирная монархия не только не водворила мира и благоденствия на земле, a послужила, напротив, поводом к страшным междоусобицам и бедствиям.

Никакими подобными надеждами и мечтами не должен обольщаться тот, кто хочет следовать за Христом. Он должен «отвергнуться себя», т. е. отрешиться от всего, что может льстить его самолюбию или его чувственности, и не ожидая никаких земных благ, быть готовым взять на себя крест свой и с этой тяжкой ношей следовать за Ним. Каждому из нас неизбежно предлежит свой крест в жизни; но мы не хотим взять его на себя, стараемся всячески избегнуть его и горько жалуемся, когда сама судьба взваливает его на наши плечи. Мы не должны дожидаться этого; напротив, мы сами должны взять его на себя и, как неизбежную участь земной жизни, нести его, пока не достигнем цели своего стремления.

Подобно тому, как на службе земному царю, тот из воинов, который, с готовностью и из сознания своего долга принимая на себя все тяготы военной службы, сносит эти тяготы с гораздо большей легкостью, чем тот, кто старался избегнуть их и насильственно привлечен к отбыванию повинности, так и на служении Христу всякий, с готовностью и самоотвержением взявший свой крест, пронесет его через все поприще жизни, не почувствовав его страшной тягости. В этом именно заключается глубочайшая философия христианского воззрения на жизнь.

Земная жизнь со всевозможными ее превратностями и бедствиями есть именно повинность, которую мы должны отбывать на служении Господу Христу. Если мы будем отбывать ее с полной готовностью и самоотвержением и, не обольщая себя ложными мечтами на возможность избегнуть ее, будем смотреть на нее как на свой непременный долг, исполнение которого только и может привести нас к высшему благу, то мы, всецело устремляя свои мысли к этому благу, как цели нашего стремления, бодро пронесем свой крест земной, даже не почувствовав его особенной тяжести. И напротив, если мы, упуская высшую цель, будем всецело устремлять свои взоры на предлежащий нам крест, стараясь как-нибудь избегнуть его или по возможности облегчить его тяжесть, то он будет давить нас преувеличенной тяжестью, под которой мы будем лишь в изнеможении и отчаянии стонать и жаловаться на судьбу.

Этим именно и объясняется тот общеизвестный факт, что люди мира сего, застигнутые неожиданным бедствием, впадают в полное отчаяние, a между тем истинные исповедники Христа не только не приходят в отчаяние, a напротив, радуются, что им дана часть в несении креста Христова. Потому, например, христианские исповедники, заключенные в мрачные темницы после вынесенных страшных мучений, оглашали их стены радостными песнопениями, разливавшими мир и сладость даже в душе жестоких мучителей. Tо, что для человека, преданного земле, могло быть только источником глубокой бедственности, для человека, преданного Христу, становится источником несказанной радости, того истинного и глубокого счастья, которого так тщетно ищут на земле.