10 гениев литературы
Шрифт:
Последняя треть XX века стала триумфом писателя, именуемого не иначе как Мастер. Теперь автор «Мастера и Маргариты» предстает благородным обломком империи, рыцарем без страха и упрека, трагической жертвой послеоктябрьского режима, безупречным джентльменом, задыхавшимся в «душных стенах совдепии». Хотя на самом деле, эти утверждения, по-видимому, столь же далеки от истины, сколь и огульная критика современных Булгакову литературных критиков.
В общем, слова Булгакова о литературоведах: «…Ни читателю, ни писателю это абсолютно неинтересно. Они пишут друг для друга» продолжают оставаться актуальными.
3 мая 1891 года в Киеве в семье преподавателя Киевской духовной академии Афанасия Ивановича Булгакова и его жены, учительницы, Варвары Михайловны (в девичестве
18 августа 1900 года Миша Булгаков поступил в приготовительный класс Второй киевской гимназии, а через год перешел в первый класс Первой киевской мужской Александровской гимназии.
В начале 1907 года Булгаковы переехали на Андреевский спуск, 13 – пожалуй, самое знаменитое булгаковское место в Киеве (теперь там открыт литературный музей Булгакова). В апреле от болезни почек умер Афанасий Иванович Булгаков; его похоронили на Байковом кладбище в Киеве.
Летом 1908 года Михаил Булгаков познакомился с саратовской гимназисткой Татьяной Николаевной Лаппа, приехавшей в Киев на каникулы (в 1915 году она стала первой женой писателя).
В 1909 году Булгаков окончил гимназию и поступил в Киевский университет на медицинский факультет. Он, конечно, предпочел бы стать артистом или литератором, тем более, что в семье много читали, постоянно ставили домашние спектакли, которые сами же и сочиняли, устраивали вечеринки. Однако не хватало уверенности в собственном таланте, да и медицина была семейным делом – врачей в роду было много. Так что Михаил поступил в университет и попал в самую гущу общественной и научной жизни. Преподаватели медицинского факультета были светилами врачебной науки и практики. Студенты участвовали в забастовках по поводу смерти Льва Толстого и покушения на Столыпина, Ленского расстрела и годовщины Кровавого воскресенья. Впрочем, неизвестно, насколько вся эта политическая активность захватила Михаила – значительно больше его волновала любовь к Татьяне Лаппа.
Одна из поездок студента-медика Булгакова в Саратов к Татьяне совпала с началом Первой мировой войны, и он принял участие в организации лазарета для раненых и работал там врачом. Осенью Михаил вернулся в Киев для продолжения занятий в университете.
Весной 1915 года Булгаков изъявил желание служить врачом в морском ведомстве, однако его признали негодным к несению военной службы по состоянию здоровья. Тем не менее, 18 мая он с разрешения ректора университета поступил на работу в Киевский военный госпиталь. К этому моменту Булгаков был женатым человеком.
Венчание с Татьяной Лаппа состоялось в Киево-Подольской церкви Николы Доброго 26 апреля 1915 года. Перед свадьбой жених сочинил шутливую пьесу «С миру по нитке – голому шиш», в которой был такой диалог: «Бабушка: Но где же они будут жить? Доброжелательница: Жить они вполне свободно могут в ванной комнате. Миша будет спать в ванне, а Тася – на умывальнике».
Родственники считали их женитьбу чистейшим безумием. Мама жениха писала старшей дочери: «Моя милая Надя! Давно собираюсь тебе написать, но не в силах в письме изложить тебе всю эпопею, которую я пережила в эту зиму: Миша совершенно измочалил меня. В результате я должна предоставить ему самому пережить все последствия своего безумного шага… Дела стоят так, что все равно они повенчались бы, только со скандалом и разрывом с родными; так я решила устроить лучше все без скандала».
«Фаты у меня, конечно, никакой не было, – вспоминала Татьяна Лаппа о дне свадьбы. – Подвенечного платья тоже. Я куда-то дела все деньги, которые отец прислал. Мама приехала на венчанье – пришла в ужас. У меня была полотняная юбка в складку, мама купила блузку».
Молодые вели довольно беззаботный образ жизни. «Отец присылал мне деньги, – рассказывала Татьяна Николаевна, – а
Первая мировая война изменила быт молодоженов. В апреле 1916 года Михаил Булгаков, успешно сдавший выпускные экзамены, получил «Временное свидетельство» об окончании университета, и отправился на передовую. Он работал врачом в прифронтовых госпиталях городов Каменец-Подольска и Черновиц. Жена Татьяна последовала за ним, стала сестрой милосердия и ассистировала мужу во время операций.
В июле того же года Михаила Булгакова зачислили «врачом резерва Московского военно-санитарного управления» и откомандировали в распоряжение смоленского губернатора с целью работы в земствах. Булгаков начал работу в Никольской земской больнице Сычевского уезда Смоленской губернии. Жена поехала за ним. Из смоленской глубинки Миша писал одному из киевских друзей: «Представляю, как ты в смокинге, в пластроне шагаешь по ногам первых рядов партера, а я…»
В 1917 году семья Булгаковых в очередной раз отправилась в Саратов, к родителям жены, и там их застало известие о Февральской революции. Булгаков съездил в Киев, забрал документы об окончании университета и вернулся в Никольское. Рутинный быт земского врача, огромное нервное и физическое напряжение (в день к нему обращалось до ста посетителей) привели к тому, что он начал злоупотреблять морфием. Точкой отсчета стала прививка от дифтерита, которую сделал себе, опасаясь заражения после проведенной трахеотомии у больного ребенка. Прививка вызвала аллергию и сильный зуд, который Булгаков стал заглушать морфием, и постепенно употребление наркотика вошло в привычку.
18 сентября 1917 года Михаила Афанасьевича перевели в Вяземскую городскую земскую больницу Смоленской губернии, где он стал заведовать инфекционным и венерическим отделением.
К этому времени относятся первые литературные опыты Булгакова – он начал работать над циклом автобиографических рассказов о медицинской практике в Никольской больнице, которые в конце концов превратились в «Записки юного врача» и «Морфий». Т. Н. Лаппа вспоминала: «Когда мы после Никольского попали в Вязьму, Михаил начал регулярно по ночам писать. Сначала я думала, что он пишет пространные письма к своим родным и друзьям в Киев и Москву. Я осторожно спросила, чем он так занимается, на это он постарался ответить уклончиво и ничего не сказал. А когда я стала настаивать на том, чтобы он поделился со мною, Михаил ответил приблизительно так: «Я пишу рассказ об одном враче, который болен. А так как ты человек слишком впечатлительный, то, когда я прочту это, в твою голову обязательно придет мысль, что в рассказе идет речь обо мне». И конечно же, не стал знакомить с написанным, несмотря на то что я очень просила и обещала все там понять правильно». Морфинист Булгаков боялся показать жене результаты своих наблюдений за собственным состоянием.
В феврале 1918 года Михаила Афанасьевича освободили от военной службы, и он с женой возвратился в Киев. Они поселились в родительском доме на Андреевском спуске, 13. Возвращение в Киев подействовало на Булгакова благотворно – с помощью второго мужа матери, врача Ивана Павловича Воскресенского, он избавился от морфинизма и начал частную практику как венеролог.
Булгаков не оставил и литературную деятельность; он активно сотрудничал в киевских газетах, публикуя там свои статьи и репортажи. «Когда приехали из земства, – вспоминает Татьяна Николаевна, – в городе были немцы. Стали жить в доме Булгаковых на Андреевском спуске… Михаил все сидел, что-то писал. За частную практику он не сразу взялся». Как бы продолжая эти воспоминания, Надежда Афанасьевна Земская, сестра писателя, отмечает: «В Киев в 1918 году он приехал уже венерологом. И там продолжал работу по этой специальности – недолго. В 1919 году совершенно оставил медицину для литературы».