10 гениев литературы
Шрифт:
Почти три года Толстой прожил в казачьей станице на берегу Терека, выезжая в Кизляр, Тифлис, Владикавказ и участвуя в военных действиях на добровольческих началах. Вскоре он решил поступить на военную службу, но не хватало каких-то бумаг (граф всю жизнь отличался крайним пренебрежением к документам), их пришлось добывать, а тем временем Толстой прожил около 5 месяцев в полном уединении в Пятигорске. Значительную часть времени он проводил на охоте, в обществе казака Епишки, фигурирующего в «Казаках» под именем Ерошки.
Осенью 1851 года Толстой, сдав в Тифлисе экзамен, поступил юнкером в 4-ю батарею 20-й артиллерийской бригады, стоявшей
Кавказская природа и патриархальная простота казачьей жизни, поразившая Толстого по контрасту с бытом дворянского круга, дали материал для автобиографической повести «Казаки» (1852–1863), отразились в рассказах «Набег» (1853), «Рубка леса» (1855), в поздней повести «Хаджи-Мурат» (1896–1904, опубликована в 1912). Вернувшись в Россию, он записал в дневнике, что полюбил этот «край дикий, в котором так странно и поэтически соединяются две самые противоположные вещи: война и свобода».
В станице Толстой начал писать художественную прозу, и в 1852 году отослал в редакцию «Современника» первую часть автобиографической трилогии «Детство». Интересно, что среди многочисленных биографических фактов нет никаких данных, указывающих на то, что Толстой раньше пробовал себя в литературе. Сравнительно позднее начало творческой деятельности очень характерно для писателя: он никогда не был профессиональным литератором. Писательские интересы всегда стояли у Толстого на втором плане: он писал, когда назревала потребность высказаться. В остальное время Лев Николаевич был светским человеком, офицером, помещиком, педагогом, мировым посредником, проповедником, учителем жизни и т. д. Он никогда не принимал близко к сердцу интересы литературных партий, неохотно беседовал о литературе, предпочитая разговоры о вопросах веры, морали, общественных отношениях.
Повесть «Детство» Толстой отправил в «Современник» инкогнито (она была напечатана в 1852 под инициалами Л. Н. Т. и вместе с позднейшими повестями «Отрочество», 1852–1854, и «Юность», 1855–1857, составила автобиографическую трилогию). Дебют принес Толстому настоящее признание. Автора сразу причислили к корифеям молодой литературной школы, наряду с прославленными Тургеневым, Гончаровым, Островским.
Автор «Детства» провел на Кавказе два года, участвуя во многих стычках и подвергаясь всем опасностям боевой жизни. Он был даже представлен к Георгиевскому кресту, но из-за путаницы в документах так и не получил этот орден, чем был очень огорчен.
Когда в конце 1853 года вспыхнула Крымская война, Толстой перевелся в Дунайскую армию, получил назначение в Бухарест, но штабная жизнь вскоре наскучила ему. Он перевелся в Крымскую армию, в осажденный Севастополь, где командовал батареей 4-го бастиона, проявив редкую личную храбрость (награжден орденом св. Анны и медалями).
В Севастополе Толстой был с ноября 1854 года по конец августа 1855 года. Несмотря на все ужасы осады, Лев Николаевич написал в это время рассказ из кавказской жизни «Рубка леса» и первый из трех «Севастопольских рассказов»: «Севастополь в декабре 1854 г.», который отправил в «Современник». Рассказ произвел потрясающее впечатление картиной ужасов, выпавших на долю защитников Севастополя (его прочитал даже Александр II).
Первые произведения Толстого поразили литературных критиков смелостью психологического анализа. Некоторые идеи, появившиеся в эти годы, позволяют угадывать в молодом артиллерийском офицере позднего
Толстому было двадцать семь лет, когда он писал эти строки. Он, можно сказать, начал и закончил свою жизнь с одним желанием – стать мессией, быть избранным для осуществления некой высшей задачи. К тому моменту в его дневнике уже была запись: «Есть во мне что-то, что заставляет меня верить, что я рожден не для того, чтобы быть таким, как все».
Толстой пользовался репутацией храброго офицера и имел все шансы сделать хорошую карьеру, но сам себе все «испортил», написав сатирическую песенку, на манер солдатских, об одном неудачном сражении. Песенка, задевавшая многих важных генералов, имела огромный успех и, конечно, повредила автору.
После сдачи Севастополя Толстого отправили курьером в Петербург (там он написал «Севастополь в мае 1855 г.» и «Севастополь в августе 1855 г.»). Он приехал, окруженный двойным ореолом, – героя, вышедшего из ада осажденного города, и восходящего литературного светила первой величины. «Севастопольские рассказы» окончательно укрепили его известность как одной из главных «надежд» нового литературного поколения.
Толстой зажил в Петербурге шумной и веселой жизнью. Его встретили с распростертыми объятиями и в великосветских салонах, и в литературных кружках. «Вернулся из Севастополя с батареи, – рассказывал Тургенев Фету, – остановился у меня и пустился во все тяжкие. Кутежи, цыгане и карты во всю ночь; а затем до двух часов спит, как убитый. Старался удерживать его, но теперь махнул рукой». Толстой особенно близко сошелся с Тургеневым и даже жил с ним некоторое время на одной квартире. Вообще же, отношения с Тургеневым были сложными – писатели постоянно спорили, ссорились, раздражали друг друга. Через много лет эта дружба-вражда закончилась скандалом, после которого Толстой несколько раз вызывал Тургенева на дуэль (тот от дуэли отказался).
Тургенев ввел Толстого в кружок «Современника» и других литературных корифеев: он поддерживал приятельские отношения с Некрасовым, Гончаровым, Панаевым, Григоровичем, Дружининым, Сологубом.
Однако вскоре Лев Николаевич перестал общаться с близким ему кружком писателей. Он, столбовой дворянин, не понимал богемы и никак не мог признать литературную деятельность чем-то возвышенным, чем-то таким, что освобождает человека от необходимости стремиться к самоусовершенствованию и всецело посвящать себя благу ближнего. На этой почве возникали ожесточенные споры, осложнявшиеся тем, что Толстой не стеснялся прилюдно отмечать в своих приятелях черты неискренности и аффектации. В результате «люди ему опротивели, и сам он себе опротивел».
Осенью 1856 года Толстой вышел в отставку, оставив военную службу. Казалось, «теперь жизнь писателя определена, – писал В. Вересаев. – Общепризнанный талант, редакции наперебой приглашают его в свои журналы. Человек он обеспеченный, о завтрашнем дне думать не приходится, – сиди спокойно и твори, тем более, что жизнь дала неисчерпаемый запас наблюдений. Перебесился, как полагается молодому человеку, теперь впереди – спокойная и почетная жизнь писателя. Гладкий, мягкий ход по проложенным рельсам. Конец биографии. Но не так у Толстого. Биография только начинается».