10 мегагерц
Шрифт:
Наконец-то! Услышав звук ключа в замочной скважине, я тихонько скользнул за дверь и потянулся. Надо же, на целых пять минут опаздывает, негодница этакая!
— Угадай кто? — я аккуратно закрыл ее глаза своими ладонями…
Глава 21
— Не, все равно срыв… — прижав трубку телефона к уху, я листал свежий номер журнала «радио» и краем глаза наблюдал за телевизором. КВН, увенчанный табличкой «вход», честно пытался показать картинку из Шаболовки, но ему все время чего-то не хватало.
Пока я загорал
— Андрей Леонидович — я наконец-то долистал журнал — а давайте-ка мы снова глянем в синхроскоп. Сдается мне, что усилитель опять не усиливает…
В последней партии нам привезли два тяжеленных ящика. Проматерившись с подъемом этих монстров на 2й этаж, мы с Андреем обнаружили, что в одном было нечто под грифом 25И, а во втором 26И. Немного полистав документацию, мы поначалу не поверили своим глазам. А потом еще несколько раз сверили адрес назначения. После дичайшего инструментального голода получить сразу осциллограф и генератор сигналов было сродни манне небесной.
А когда на экране впервые появилось изображение синусоиды, мы заорали от восторга. Всего одна зеленая линия открыла перед нами море возможностей. Теперь можно не гадать что происходит, а ткнуть щупом и посмотреть. Поначалу, отбирая друг у друга щуп, мы снимали осциллограммы со всего, что попадалось под руку: от электрической сети до генератора стирания в магнитофоне. И даже наигравшись вдоволь, все равно не упускали возможности запустить агрегат.
— Вот говорил же москвичам, что сопротивление слишком маленькое, так нет… — выдвинув ящик стола, я принялся перебирать его содержимое — дескать, сопротивление рассчитано согласно формулам. А у нас запасных ламп уже не осталось почти.
— Что, опять тот же самый пентод сгорел? — Андрей аккуратно сматывал щуп.
— Ага, шесть жоп… Нашел! — я аккуратно достал 6Ж4 — меняем или все-таки сначала по-моему?
Немного посовещавшись, мы решили попробовать мой рецепт и немного снизить ток на сетке. Дел-то на пять минут, дольше подходящий резистор искали.
— Ну вот, я же говорил! — стоило нам все включить назад, как на экране телевизора появилась четкая картинка пустой комнаты.
Ладно, надо обрадовать шаболят, а то в поисках проблемы как бы не сломали что-нибудь еще. Я дотянулся до телефона и набрал номер аппаратной на Шаболовке.
— Привет! Это Калинин. Картинку получаю. Неисправность была на нашей стороне. Да, опять она… — немного поточив лясы, я посмотрел на часы. Так, до вечерней программы еще час, так что можно никуда не торопиться.
— Сегодня разве не мое? — Андрей оторвался от заполнения формуляров.
Я на всякий случай провел пальцем по графику дежурств. Похожий на вытянутую шахматную доску, он безжалостно подтвердил мой черед. Вот странно — пока графика не было, мы прекрасно помнили, кто за кем. А стоило появиться
— Ну и ладно. Что там сегодня? — Андрей собрал все формуляры в ровную стопку.
— Спектакль. Немирович-Данченко, Чио-чио-сан — я закрепил в специальный зажим листочек.
— Вот везет же тебе…
— Хочешь, поменяемся?
— Ну не настолько же везет…
Оставшись один, я пошел еще раз по пунктам чек-листа. Так, картинка на входе есть, на выходе есть. О, перед камерой повесили табличку «телепередача скоро начнется». Значит, переходим к следующему пункту.
— Евдокия, включай! Что видишь? — я набрал домашний номер.
Да, моя квартира оказалась первой, у кого появилось дома кабельное телевидение. Опытная эксплуатация, понимаешь. Второй стала квартира секретаря обкома партии. Два дома, две квартиры, два телевизора. Казалось бы, живи и радуйся такому эксклюзиву. Однако в результате такой халявы я оказался вечным дежурным. По четным смотрел эфир на почтамте, по нечетным дома. Сидишь, смотришь и отмечаешь в специальных графах все проблемы, возникшие в процессе. От срыва синхронизации до искажения звука. А на следующий день созваниваемся и разбираемся, откуда что вылезло. Вот как вычистим все, так и расширяться можно будет…
Малеев конечно пообещал расширить штат, но когда это будет? А с радио брать запретили. Вот я потихоньку и начал натаскивать Евдокию, ставшую заядлой телеманьячкой. Она с одинаковой жадностью смотрела фильмы, спектакли и концерты.
— Ага, ну тогда звони если что — я поставил еще одну галочку.
Потянувшись, я развернулся в кресле и проверив чайник на наличие воды, включил его в розетку. Как-то само собой возникло поверье, что если не вскипятить перед трансляцией, то обязательно что-то случится. Дескать, лучше отдуваться от чая, чем в процессе поиска проблемы. Исполнив положенный ритуал с заваркой, я чуть прибавил звука.
На экране какая-то японка мутила любовь с американским лейтенантом. Странно, а разве Пинкертон это американская фамилия? Но вообще такое петь всего через шесть лет после Хиросимы — это они молодцы. Хотя если американец будет гадом…
Так и оказалось. Лейтенант заделал сына и задал стрекача. Подождал три года, пока ребенок чуть подрастет и заявился. А та дура, сына отдала и немного погоревав, тыкнула в себя ножиком. Эй, харакири не так делается!
Выключая аппаратуру, я пытался найти логику. Ну хорошо, заделал ребенка. Но зачем за ним возвращаться с женой? И почему жена даже не пикнула против такого оборота событий? Надо было тогда уж гарем делать…
Вернувшись домой, я застал Евдокию всю в слезах. Вот ведь великая сила искусства — моя домохозяйка совершенно не собиралась останавливаться в деле порчи носовых платков. Отдышится немного, вспомнит особенно душещипательный момент и все с начала. Хорошо еще, что ужин приготовила заранее.
— Вот видишь, что происходит из-за недостатка информированности? — я вилкой, по-пролетарски, разломал котлету — а будь твоя батерфляй чуть образованней, то никаких этих страданий бы не было, одни удовольствия.