10 ЗАПОВЕДЕЙ НЕСТАБИЛЬНОСТИ. ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ИДЕИ XX ВЕКА

Флауэрс Чарльз

По-видимому, мы никогда не узнаем точно, почему возникают или исчезают биологические виды и как они соотносятся друг с другом. Если роль случайных факторов велика, то, возможно, наука никогда не сможет дать ответы на некоторые вопросы, хотя бы потому, что она не занимается описанием сверхредких, необычных событий, а изучает стандартные, воспроизводимые ситуации, подчиняющиеся твердо установленным правилам.

Современная наука считает, что одинаковые биологические виды не могут возникать в нескольких местах одновременно или даже в разные периоды времени. Была лишь одна возможность выжить, так что вид Homo sapiens возник лишь однажды и в определенном месте, что и соответствует единственному факту зарождения одного нового биологического вида. Подобно всем нашим биологическим предкам, у нас был шанс умереть или дать выжить другим (в конце концов, смерть или вымирание тоже являются неким единичным актом).

Все

это непрерывное совершенствование и соревнование генов, представляющих собой некие биологические «тексты жизни», записанные в ДНК лемура или человека, соответствуют лишь очень краткому моменту в истории нашей планеты. История жизни на Земле с момента появления на планете самых первых живых клеток началась примерно 4 миллиарда лет назад и может быть сведена к истории зарождения, развития, разветвления и гибели различных систематических групп. Какие-то систематические группы уверенно господствуют на планете веками, а затем исчезают бесследно, какие-то существуют и развиваются до сих пор. Трудно даже представить, что миллиарды лет развития Вселенной, 4,5 миллиарда лет геологических процессов образования нашей планеты имели своей целью всего лишь создание в течение последних 5 миллионов лет гоминид, и человека в частности. Именно это утверждает одна вполне серьезная научная теория, так называемый антропологический принцип. Возможно, дело обстоит именно так, но лишь… до следующего изменения!

Глава 9

Тьюринг и соревнование человеческого мозга с компьютером

Способность мыслить и логически рассуждать всегда казалась совершенно очевидной гранью, отделяющей людей от всех остальных живых существ, поскольку именно она, несомненно, позволила человечеству «завоевать» планету (не будем затрагивать проблему долговечности и прочности такого завоевания). Похоже, что эта способность сделала нас также единственным биологическим видом, которому свойственно само ощущение историчности процессов, что и заставляет нас настойчиво искать в прошлом причины и истоки происходящих событий.

Однако в XX веке неожиданно выяснилось, что человечество не обладает монополией на процессы мышления или, по меньшей мере, не может сохранять эту монополию в близком будущем. Бурное развитие кибернетики привело к тому, что вычислительные машины значительно «поумнели» и вообще стали играть все более существенную роль в нашей жизни (отмечу, например, что в настоящее время компьютеры потребляют около 6% всей производимой в США электроэнергии). Людям давно пора задуматься о том моменте, когда способность компьютеров думать, приспосабливаться к окружению и создавать новые понятия достигнет того самого уровня, который определил дальнейшее развитие первой группы существ нового биологического вида Н. sapiens. Кстати, будем ли мы по-прежнему считать компьютеры машинами, когда искусственный интеллект будет создан на основе органических материалов?

С другой стороны, развитие ЭВМ неожиданно выявило недостаточность наших знаний относительно самого процесса мышления. Основан он просто на способности мозга производить точные расчеты (так сказать, мыслить логически) или включает в себя также некий механизм «нечеткого мышления», позволяющий воспринимать и перерабатывать явно неполную и «нечеткую» информацию, поступающую в мозг от реально существующего мира? Какое из этих свойств является более важным?

В своем стремлении постоянно выискивать и подчеркивать различия между работой мозга и компьютера мы иногда странным образом напоминаем тех европейских ученых викторианской эпохи, которые никак не могли смириться с тем, что человечество могло возникнуть не в Европе, а в Африке. Мы уже давно осознали, что ЭВМ давно обогнали нас по скорости и эффективности расчетов, и лишь иногда ворчим по поводу того, что компьютеры гудят (или, по обычному выражению, даже хрюкают) в процессе работы. Некоторые ситуации явно ставят нас в тупик. Например, должны ли мы радоваться или огорчаться, когда созданный специалистами фирмы ЮМ компьютер «БигБлю» обыгрывает (т. е. оказывается «умнее» или «разумнее») самого блестящего, гениального шахматиста-человека? За кого нам следует болеть в таком матче? Впрочем, нельзя не заметить, что в течение последних десятилетий теоретическая и практическая граница между работой мозга и компьютера становится все более незначительной и неопределенной.

В XVII веке Рене Декарт сформулировал свое знаменитое определение человеческой личности: «Я мыслю, следовательно, я существую». В настоящее время это изречение

обретает новый и неожиданный смысл, поскольку в мире уже реально существуют объекты, способные мыслить гораздо лучше, чем многие люди, именно в том смысле, который и подразумевал великий французский математик и философ, но эти объекты не являются личностями. Компьютер мог бы сказать о себе: «Я мыслю, но не существую».

Машины не только изменяют нашу жизнь, но и вносят в нее новые идеи и представления. Недавно известный киноартист Том Хэнке сказал в телевизионной передаче, что у его нового фильма будет дискретная судьба, подразумевая «…либо полный провал, либо оглушительный успех,…ноль или единица, третьего не дано», и далекая от науки публика прекрасно поняла смысл фразы. Процесс, который называют компьютеризацией, дид-житализацией или цифровой революцией в информатике, сделал вычислительную математику привычной для огромных масс населения.

Еще 50 лет назад сама возможность «механического мышления» казалась шокирующей, загадочной и тревожной даже ученым, а в наши дни для миллионов людей компьютеры стали неотъемлемой частью жизни, работы и развлечения.

Первые вычислительные машины создавались для решения совершенно конкретной и довольно ограниченной задачи (обеспечение сбора, записи и переработки больших массивов информационных данных) и представляли собой весьма громоздкие и ненадежные устройства, к тому же работавшие, по современным представлениям, крайне медленно. Основой их действия был упомянутый выше актером Хэнксом принцип дискретности, в котором все сводится к нулю или единице, но откровением для ученых стал факт, что этот принцип позволяет создать простые электромеханические устройства, способные моделировать человеческое мышление в самых разнообразных областях интеллектуальной деятельности.

Эффективность и производительность работы компьютеров возрастали настолько быстро и впечатляюще, что уже через несколько лет конструкторы и пользователи ЭВМ стали задавать себе неожиданные, но очень сложные вопросы. Знаменитая фраза Декарта подразумевала, что мышление эквивалентно сознанию, и соответствовала философскому дуализму самого Декарта, основанному на четком разделении мозга и сознания. Развитие компьютерной техники заставило ученых и философов увидеть новые аспекты этой дилеммы и задуматься о новых проблемах.

Можно ли вообще говорить об искусственном интеллекте? Есть ли в мозгу человека нечто большее, чем электрохимическая связь {hardware или железо, на жаргоне компьютерщиков) между элементами? Поиск и анализ различий в работе мозга и компьютера заставил задуматься и о принципах самого вычислительного процесса в различных системах, вследствие чего афоризм Декарта стал приобретать неожиданно новые смысл и значение.

Попытки переопределить и уточнить смысл термина «сознание» всегда приводят к сложным философским и научным размышлениям. Можно ли считать, что какими-то формами сознания обладают, например, домашнее растение (за некоторыми из них люди ухаживают и даже обращаются к ним с ласковыми словами) или собака, которая возбужденно прыгает, когда вы входите в дом? Понимает собака, которую вы решительным окриком сгоняете с кресла, ваши желания и команды или просто подчиняется некоторым выученным правилам поведения? Подавляющее большинство людей уверено, что их домашние животные и человекообразные обезьяны обладают каким-то разумом и сознанием, но никто не предполагает наличия таких же свойств, например, у лягушек, золотых рыбок в аквариуме или оленей в лесу. Кроме этого, разговоры о разуме и сознании заставили ученых вновь вспомнить о проблеме так называемых зомби, т. е. существ, во всем подобных человеку, но живущих по некоторой, заранее заданной извне программе. Должны ли мы считать их мыслящими созданиями? Какая степень подражания сознательному поведению может считаться проявлением или доказательством разумности?

На все эти вопросы мы, по-видимому, никогда не получим окончательного и исчерпывающего ответа, но вот уже почти сто лет они имеют реальную значимость и стали предметом мучительных размышлений философов и кибернетиков, причем не только из-за возможности возникновения «сознания» у компьютеров, но и вследствие очевидного сходства структур и самих процессов обработки информации в столь разных объектах, как ЭВМ и мозг человека. Споры об искусственном интеллекте заходят очень далеко, вплоть до обсуждения вопроса о восприятии боли компьютерами или их способности понимать хитросплетения человеческой мысли (поймет ли когда-нибудь компьютер фразу типа «месть -это блюдо, которое становится вкуснее остывшим»?), но стоит вспомнить, что все эти проблемы возникли только после того, как первые вычислительные машины действительно продемонстрировали, что почти любая человеческая мысль может быть представлена в виде некоторой комбинации всего двух цифр, нуля и единицы.