100 shades of black and white

Shagel

— Радиация. Датак, мы скоро будем на месте? — обратился По к забраку, и тот утвердительно кивнул. — Хорошо. Мне понадобится твой костюм. Подождешь внутри?

— Стой, ты что, хочешь наружу? — Рэй слышала, как потрескивает обшивка аэрокара, когда по ней пробегали лучи солнца. — Серьезно?

— Да, нам нужно будет собрать все. Для анализов.

— Да оно не то что все прям искрится от излучения, я не знаю, осталось ли там вообще хоть что-то, что можно посмотреть под стеклами, — Рэй прекрасно знала, что бывает с теми, кто пренебрегает защитой. Даже над Джакку, худо-бедно, висели остатки купола.

Над зданиями Ниджимы целый, да поновее — Ункар Платт так боялся сдохнуть раньше времени, что даже на проверку верхних уровней приходил в полном костюме.

А здесь никакого купола не было в помине. Рассыпался при ударе, испепелив все живое.

— Минут десять мы выдержим. Все, что мне нужно, это найти хотя бы пару зацепок. Понимаешь, Рэй?

Почему, в какой момент ей вообще почудилось, что все будет по-другому? Дэмерону По было нужно ровно столько, сколько и всем остальным, Ункару, например.

Для них она была всего лишь слепым орудием.

— Да, — все очарование Корусанта пропало, оставив только резь в глазах. — Еще как.

Снаружи дул пронизывающий ветер, такой жаркий, что даже внутренние системы костюма, превратившиеся в крепкую броню, забарахлили, и Рэй бросало то в жар, когда на нее в очередной раз обрушивался солнечный поток, то в холод. Когда внутренняя слоистая ткань — из каких-то там волокон, как объяснил По — впитывала в себя пот и охлаждала тело до состояния льда.

Ну, зато хоть слышно было отлично. Шлем, который Рэй выдали, был громоздким, но, на удивление, не затруднял движение. И видно было даже лучше, чем в аэрокаре. Может, потому что прозрачный пузырь был под завязку начинен улучшениями.

Так они, цепляясь друг за друга, сгибаясь пополам от каждого порыва ветра, добрались до свалки.

Тело, лежащее в середине, окружали багровые пятна, проступившие на белой земле. Напоминая какой-то чудной узор, или мозаику. Явно не просто так.

Сами органы уже успели разложиться, и Рэй с трудом могла различить, где лежал лопнувший глаз, а где разъединенные фаланги — все смешалось, оплыло, превратившись в липкую кашицу. Как вообще можно было собирать образцы тут?

— Тело... — кивнул ей Дэмерон, собирая остатки того, что когда-то выглядело, как легкие, в белый ящичек. Таких, заполненных образцами, рядом с ним стояло уже не менее шести, а она все еще не могла заставить себя двинуться к трупу. — Можешь осмотреть его?

— Д-д-да. Конечно, — чувствуя себя колонистом в открытом космосе, Рэй осторожно присела рядом с телом. Вблизи выглядело оно еще кошмарнее. За то время, пока они успели добраться сюда, оно разложилось еще сильнее, и сквозь набухшую плоть проглядывали белые кости деформированного черепа. На мгновение Рэй показалось, что он ухмыляется ей. Но потом челюсть просто треснула и развалилась, с мерзким шлепком впечатываясь в белую почву.

Сила! Рэй быстро оглянулась, она же ведь ничего не трогала. Но смысл же был в обратном, так?

Поэтому, поморщившись, она вытянула руку, затянутую в перчатку, и провела по мягкой щеке. Пальцы вошли в разложившееся мясо как в воду.

И несмотря на то, что больше всего ей хотелось отвернуться в сторону и выблевать остатки вчерашней булки и весь желудочный сок, Рэй вздохнула и нажала сильнее.

Плоть

хлюпнула и мягко, почти нежно обхватила ее пальцы.

— Ну же... Что тебя убило?

Она сосредоточилась только на этом, вылавливая отголоски ощущений. Тех, что еще могли теплиться в источенном светом теле.

Боль... Слабая, не сильнее иголки, пробежала по кончикам пальцев. Старая, или казавшаяся таковой.

Ожидание. Время. Терпение. Пожалуйста.

Сильный толчок в спину чуть не сбил Рэй. Она неловко пошатнулась, наклонилась вперед, пробиваясь ладонью сквозь месиво из плоти и крови, доставая до задней стенки черепа.

Слыхали такое выражение, влезть в голову? Вот как-то так оно и выглядело. По запястье перчатка была покрыта слизью и ржавчиной.

И все же она обернулась.

— По?

Но там не было По. Не было ни его самого, темный силуэт, лихорадочно наклонявшийся над каждым из органов всего-то на мгновение, чтобы перенести на кончике вибро-ножа образец в белые ящички. Не было и аэрокара, того самого, в котором они приехали.

Не было солнца, оно померкло, слившись с туманным воздухом, насыщенным красным крошевом, таявшим даже не доставая до земли.

Не было ничего.

— По? — она выдернула руку из пробитого ею же черепа и с ужасом вздрогнула, когда он затрещал, наклоняясь, будто у мертвеца еще остались силы, чтобы взглянуть на нее. Челюсть, та самая, что должна была валяться рядом, щелкнула, обнажая сгнившие десны.

— Из смертного... праха... — язык мертвеца зашевелился, издавая последние слова. — Я взойду новой травой.

— Сила! — Рэй вскрикнула, отшатываясь назад. Этого не было раньше. Этого никогда не случалось, даже когда она прикоснулась голой ладонью к умирающей Казиик, чье тело сдавило переломленной пополам балкой.

Тогда она чувствовала ее боль, как собственную, и это было невыносимо. Но видеть то, чего никогда не было?

Мертвец вытягивался струной, оставляя следы на белой земле. Снова и снова шептал эту странную фразу про траву, захлебываясь, когда радиация начала пожирать его тело.

Он словно замер между двумя мирами, настоящим и прошлым, восстанавливаясь и разлагаясь, обмирая и дергаясь снова.

— Рэй! — она слышала чужой голос, гулкий, неживой, так похожий на тот, что исходил от агента По, только тогда на ней ведь не было шлема. А сейчас был. Почему тогда он шел из ниоткуда, рассыпаясь на дробный шепот, отдающийся от железных останков кораблей?

— Рэй...

Она подняла голову, уверенная, что бредит, сходит с ума от радиации, возможно она уже умерла, и это всего лишь бред угасающего разума.

Но там, впереди, в занимающемся над Корусантом свете солнца, плавясь в ярком водопаде, хлынувшем на землю, стояла чужая тень. Здоровенная, длинная, непропорциональная. С ног до головы укутанная в черное. Он был словно вырезан из бумаги и приклеен на пустое место, он поглощал свет и не возвращал обратно ровным счетом ничего. Он стоял неподвижно, и Рэй могла бы поклясться — он будто видел ее. Хотя это никак не могло быть.

Мертвец, точно почувствовавший приближение тени в черном, забился в судорогах, царапая обломанными ногтями землю, а затем... лопнул, выплеснув разогревшиеся на солнце внутренности Рэй прямо в лицо.