100 shades of black and white
Шрифт:
Рэй даже не могла понять, кто из них кто, когда они избавились от своей одежды, оставшись обнаженными. С одинаковой белой кожей, усыпанной узорами родинок. И с зеркальными отражениями шрамов на теле.
— Иди сюда, девочка, — позвал ее один, и по его низкому гудящему басу Рэй поняла, что это Кайло.
Он сел на пол, с легкостью поднимая ее и притягивая, усаживая верхом, пока кончик его члена не коснулся ее влагалища. А затем одним махом двинулся вверх, входя полностью и заставляя Рэй задохнуться. Часть его все еще была внутри его разума. Наблюдала
За тем, как она стонет. Сначала от боли, а затем от удовольствия.
— Не забирай все себе, Кайло, — послышался голос Бена позади них. — Я хочу ее не меньше тебя.
И пока Рэй не успела дернуться или отстраниться, он обхватил ее за шею, сдавливая горло и не давая дышать.
— Не дергайся, Рэй, — его мягкий голос предупредил ее. — Иначе будет больно.
Соло нагнул ее, заставляя практически лечь на Кайло, который все еще двигался внутри Рэй, и принялся поглаживать ягодицы, сначала сверху и легонько, а затем спускаясь ниже, собираясь трахнуть ее в задницу.
— Нет, пожалуйста, Бен, нет… — Рэй не могла кричать, только шептать, удерживаемая его рукой, — не надо…
Ш-ш-ш-ш, Рэй, иди ко мне, — раздалось внутри ее головы.
Это был Кайло.
Я помогу тебе, — пообещал он, переставая двигаться, но вместо этого вытаскивая самые яркие оргазмы из ее памяти. Кайло перебирал эти воспоминания и отдавал ей, заставляя дрожать и извиваться, но все же покорно молчать, когда Бен Соло вошел в нее сзади, со стоном удовольствия.
Их члены раздирали ее изнутри, двигаясь в унисон.
Бен целовал ее в шею, прикусывал за мочку уха и стискивал грудь. А Кайло прижимал к себе, оставляя короткие поцелуи.
Ты сладкая, — шептал он внутри ее разума. — Солнечная. Ты принадлежишь нам.
Она больше не могла сопротивляться, чувствуя приближение оргазма, и коротко вскрикнула, впиваясь ногтями в грудь Кайло, запрокидывая голову. Ее трясло от наслаждения и боли, и всего этого вместе. Она могла чувствовать то, что чувствовал сейчас Кайло.
Сначала кончил Бен, аккуратно отодвигаясь и позволяя ее онемевшему телу податься вперед, практически падая в руки Кайло. А затем застонал и второй, целуя Рэй в плечо и в шею, шепча что-то неразборчивое.
Они уложили ее на пол, посередине между ними.
Их руки все еще держали ее, но уже не жестко, не давая сбежать. А нежно. Поддерживая, словно она теперь стала частью их.
Третьей в их безумных любовных играх.
Кайло игрался с ее волосами, наматывая прядь на палец и лениво отпуская, следя за разматывающейся пружинкой.
— Мы отпустим тебя, девочка, — улыбнулся он, читая ее спутанные сейчас мысли. — Обязательно.
Это то, о чем она молилась. Встать и убежать. Даже обнаженной, все еще в потеках их спермы на бедрах спереди и сзади. Если бы она могла.
Рука Бена все еще лежала поверх ее горла, обхватывая мягкой, но прочной удавкой. Нежно оглаживая подбородок.
— Конечно, мы отпустим, — подтвердил и второй. — Потому что тебе не сбежать от нас. И не спрятаться.
Их тела сплетались вместе. Как наяву,
====== Vertical Limit (Кайло Рен/Рэй) ======
Комментарий к Vertical Limit (Кайло Рен/Рэй) Тлен, юст, юст, тлен, запутанные монологи, пьяная Рэй, и еще один город-чудовище. Получите и распишитесь)
Нар-Шаддаа.
Грязная помойка с железным костяком, обшитым неоновыми надписями реклам. Отвратительная, больше всего напоминающая застаревшую рану, затянувшуюся сверху, но уже подгнивающую изнутри. Бесконечно шумящая, переругивающаяся тысячами языков, надрывающаяся кровавыми стычками в темных коридорах, призывающая искателей сокровищ к себе своим призрачным голосом.
Вертикальный предел, как прозвали ее местные жители. Они, скопище бродяг и контрабандистов всех мастей, до сих пор находили что-то романтичное в том, чтобы жить в этом разлагающемся и подванивающем брюхе исполинского чудовища, пронзающего своими иглами небоскребов затхлые небеса.
Кайло ненавидел этот город. До мозга костей, чувствуя подступающее к самому горлу отвращение напополам с желанием сблевнуть.
Но сейчас это было не важно. Потому что она уже тут.
Маленькая пустынная крыса попалась в ловушку.
Это началось где-то больше полугода тому. На Старкиллере. Вместе со шрамом, изуродовавшим его лицо на две части.
Шрам сам по себе был небольшой платой за выживание вместе с раной в боку. Даже если чесался так, что порой сводил его с ума.
Нет, куда хуже были видения. Вот тогда Кайло впервые задумался о том, что эта проклятая мусорщица, скорее всего, проковыряла в его черепушке дырку и зацепила еще и мозги. Потому что с того самого момента, как он очнулся, спеленатый по рукам и ногам бинтами с отвратительно воняющей бактой, жуя гребаную трубку во рту, сквозь которую ему полагалось дышать во время нескольких операций, он уже тогда мог почувствовать ее.
Ее запах. Ее присутствие.
Песочный и пыльный. Жаркий как сама пустыня, с которой она сбежала.
Для этого не требовалось концентрироваться. Скорее, наоборот, стоило ему потерять контроль над собой, призывая Тьму или упражняясь с мечом, как она возникала снова. Появлялась где-то на самой границе сознания в виде зыбкой тени. Уставившейся на него с любопытством, слишком далеким от человеческого, чтобы можно было поверить в ее реальность. И смотрела.
Она таскалась за ним везде.
Ее он видел в пыточной, снова оказывающейся в кресле вместо ублюдков, захваченных в плен. На капитанском мостике. Ее прозрачный силуэт парил возле рыжего генерала, уставившегося куда-то в свои голографические таблицы. Слишком близко, почти прижимаясь к нему.
И хотя это все было только внутри головы, Кайло внезапно понял, почему так сильно и упорно ненавидел ее. Она позволила ему поверить в то, что он ничтожество. Как будто он снова вернулся на десять лет назад.
Так что у него был только один выход.