100 свиданий с ведьмаком
Шрифт:
Эпилог
Эпилог
Поезд убаюкивающе покачивался, прорезая путь сквозь переплетенные в жгуты миры. За окнами то сплющивались, то размазывались желтеющие луга, солнце двоилось и множилось, а временами через день пробивалась ночь, и тогда в стеклах отражались луна и звезды.
Выбраться из паутины дорог и Межмировых граней можно только по железной дороге или на борту корабля. Я ехала в свой мир, без сожаления оставив на какое-то время Сильверград. Как и в первую поездку сидела, прильнув к окну, а потом притомилась и задремала.
Поезд тряхнуло, и я открыла
Поезд тряхнуло еще раз. Что-то загремело на крыше, застучало вдоль вагона. Пассажиры смотрели вверх, удивленно переглядывались, привставая с мест. Стук сменился шуршанием и… воплем: в одно из окошек, приоткрытых по случаю жары, заглянула любопытная морда. Именно морда, локтей пять в длину, с висячими усами и клыками из-под верхней челюсти. Я аж крякнула от неожиданности.
Морда скрылась, чтобы появиться в окне рядом со мной. В щель пролез острый коготь, и рама со стеклом поползла вниз. В лицо мне дунуло прохладой.
— Еся! — возмущенно воскликнула я. — Тебе больше нельзя в дракона!
— Я — болла(*), — пророкотала морда, просовываясь в широкую щель. — Это не совсем дракон… то есть дракон, но не тот. Да никто не узнает!
(* — разновидность дракона с короткими крыльями и змеиным телом)
— Простите, господа! — я вскочила и принялась сконфуженно кланяться. — Стандартная ведьмацкая проверка. В последнее время участились прорывы нечисти, вот и… вот. Спасибо за понимание. Извините за неудобства.
Пассажиры успокаивались, но с опаской поглядывали на чудовище. Еся свисал с крыши, цепляясь за раму, умудрившись пристроить зубастую башку мне на колени. Даже в облике дракона ему как-то удавалось смотреть умильно, со слезинкой в желтых глазах. Пассажиры начали подозревать, что дело не только в ведьмацкой проверке.
— Беляночка, — выдохнула пасть. — Сейчас не удержусь и сожру тебя от чувств.
— Оборачивайся, — велела я с нервным смехом. — Родных моих перепугаешь, маму и папу. Кривовцы через полтора часа.
— Сестру твою стоит попугать.
— И не мечтай. Там тяжелый случай. Одно хорошо: долго в гостях задерживаться не будем, похвастаюсь женихом, а потом — в путь.
— Полтора часа? — болла приподнялся, затем съехал с крыши пониже, явив вагону желтое пузо и короткие лапки. — Долго. Теряем время. Полезай на спину.
Я привычно уже подхватила сумку, заправила блузку в джинсы и вскарабкалась на спину дракозмея. Пассажиры ахали и охали, дети визжали от восторга. Какой-то мальчик направил на нас живое зеркало. Неужели кому-то показывал? Говорят, устройства эти и запечатлять научились, как фотоаппараты.
— Держись! — крикнул Еся.
В лицо ударило ветром. На спине боллы развернулись широкие крылья, а тело уменьшилось в длину. Свободная трансформация — полезная штука. Нужно только хорошо знать копируемый объект.
Мы пролетели на полями и начали спускаться у Кривовцов.
— Нет-нет! — проорала я. — Прямо к дому! И огнем полыхни! И порычи!
Еся повернул морду и понимающе ухмыльнулся.
***
По темной тропе двигалась странная компания: верхом на медведе, неспешно, не оглядываясь. На спине зверя сидела пожилая женщина с корзинкой: лицо прорезали глубокие морщины, нос навис над губами, спина согнулась в горб. Но по мере того, как косолапый спускался по тропе все ниже, лицо женщины молодело и менялось. Наконец, она с удивлением посмотрела на руки, засмеялась и соскочила с медведя. Поклонилась земным поклоном на четыре стороны света и произнесла:
— Спасибо, Навьи боги, за терпение и урок. Теперь я другой человек и жизнь, заново подаренную, по-иному проживу.
Навь не ответила, лишь посветлело вокруг и пробилась в лесу птичья трелль. Медведь двинулся дальше. Кот и мышь, сидевшие в корзинке, тоже выпрыгнули и зашагали по тропе. Вскоре это были уже не звери: высокий темноволосый парень и пухленькая юная девушка со светлыми косами и серыми глазами. Маги, нарушившие некогда кровное обещание, они полностью отработали свое наказание в Нави. Оба удивленно глядели друг на друга, впервые встретившись в человеческом обличии. Женщина встретила их трансформацию с улыбкой. Девушка задорно засмеялась и сказала:
— Вот и все. Избушку только жалко. Психует. Достанет ее Марья.
— Еще неизвестно, кто кого, — весело ответил парень, от избытка чувств приплясывающий на ходу. Движения его все еще сохраняли кошачью грацию. — Пару раз ведьму с ветерком покатает да в болото пороняет — усмирит. Вот мне больше интересно, кого Марье на наше место в помощники назначат.
Женщина пожала плечами:
— Мало ли на свете самонадеянных магов. Каждому свое наказание сыщется. Быть котом — не самое страшное.
***
— Эй, — Ярила постучала по мутному зеркалу. — Морушка! Как тебе новый приют? Не темновато ли? Помехи не беспокоят?
Из зеркала появилось мужское лицо, словно нарисованное прозрачными мазками. В нем уже трудно было узнать великого колдуна Мора Колояровича Моранова, бывшего наместника и слугу Кощея. На лице были написаны страдание и боль.
— Освободи меня… Хранительница, — пробормотал маг. — Дай умереть.
— Еще чего, — Ярила усмехнулась. — Не затем я смерть твою сторожила. Отработаешь все свои деяния черные — отпущу к дочери в Навь. Хотя… у вас же сложные отношения.
Зеркало застонало. Одновременно с этим раздался стон и из-за спины Хранительницы.
— Вот что, — быстро проговорила Ярила. — Стой тут и настраивайся на долгосрочное и плодотворное сотрудничество. Вспоминай темную жизнь свою и грехи тяжкие, магам поможешь Кощея искать. А у меня дела, важные.
Ярила набросила на Зеркало тряпку, поправила косу и обернулась. На раскладном столе возле Источника неподвижно лежал мужчина. Не молодой, но и не старый, крепкий, хорошо сложенный, смуглый. Хранительница еще раз внимательно его осмотрела: после Живой и Мертвой воды раны зажили, а после Прохладной, смешанной внучкой в отдельной скляночке, мужчина постепенно оживал.