100 великих афер
Шрифт:
Бухгалтерская отчетность велась в «Организации Харриса» «совершенно хаотично» (выражение Делли), отчеты перед клиентами нередко фабриковались, причем за это взимались фантастические комиссии и гонорары (до 5 тыс. долларов в час). Важные документы таинственным образом исчезали, исправления делались наспех, без подтверждающих бумаг. Выплаты партнерам осуществлялись по принципу «схемы Понци», то есть за счет средств других клиентов. Предлагаемые Харрисом схемы минимизации налогов часто противоречили действующему американскому законодательству и были уголовно наказуемы.
По данным весьма информированного Делли, еще в ноябре 1996 года обязательства организации превышали ее
Дэвид Марчант выяснил, что полученная в США аудиторская лицензия Марка Харриса была отозвана еще в 1990 году. Причина – некомпетентность и халатность. После аудиторский проверки флоридского инвестиционного фонда, Харрис не упомянул в отчетных документах, что являлся его владельцем и управляющим. Ко всему прочему, сумма активов в балансе у него не совпала с суммой пассивов, не говоря уже о прочих мелких погрешностях.
И еще один факт из прошлого Харриса был предан гласности: в 1980-е годы он управлял несколькими офшорными банками на карибском острове Монтсеррат. В 1988 году их закрыла британская полиция (Монтсеррат принадлежит Великобритании) за «незаконную и мошенническую деятельность». Банки, к примеру, взимали с клиентов деньги за услуги, которые не предоставляли.
Разумеется, после опубликования выводов Дэвида Марчанта разгорелся скандал. «Организация Харриса» подала иск в американский суд, обвинив журналиста и его издание в клевете, оценив нанесенный ей ущерб в 30 млн долларов. В этом был свой резон: критическая статья в прессе могла разрушить многомиллионный бизнес, и подобных примеров в американской истории немало. Если бы Марчант проиграл суд, ему бы пришлось возместить убытки, причиненные истцу.
Судебный процесс состоялся в июле 1999 года. Харрис предпочел не появляться в США, возможно, опасаясь оказаться в пределах досягаемости американской Фемиды. Дэвид Марчант открыл свои источники информации и доказал, что у него были веские основания считать «Организацию Харриса» крупнейшей аферой в истории офшоров. У адвокатов Харриса контраргументов не нашлось. В результате Марчант праздновал победу. Ситуация складывалась забавная: с одной стороны, судом было косвенно признано, что Харрис – аферист, а с другой, юридически он по-прежнему оставался чист.
Как и следовало ожидать, после скандальной публикации Марчанта дела «Организации Харриса» пошли из рук вон плохо. Штат фирмы вскоре сократился до нескольких человек, ее спешно покинули ведущие менеджеры. Панамская газета «Ла Пренса» сравнила «Организацию Харриса» с тонущим «Титаником», в свое время также поражавшего величием и роскошью.
Многочисленные партнера Харриса требовали вернуть им деньги. Естественно, возникли проблемы с выплатами. Не помогали ни телефонные звонки, ни письма, ни личные визиты разъяренных клиентов в Панаму: денег просто не было. Опасаясь за свою жизнь, Харрис нанял в качестве телохранителей бодибилдеров. Его организация ухитрилась протянуть еще какое-то время. Лишь в июне 2002 года ее выставили из панамского офиса.
Марк Харрис перебрался в Никарагуа и учредил там новую компанию по оказанию трастовых услуг. В июне 2003 года он был арестован в Манагуа и экстрадирован в Майами. Властями США он обвинялся по 13 пунктам, в том числе в присвоении миллионов долларов клиентских средств и в отмывании денег для банды контрабандистов, промышлявшей поставками фреона в США, где это охлаждающее вещество запрещено по экологическим соображениям.
Печально
Обвал пирамиды ГКО
В августе 1998 года Россию постигла тяжелая финансовая катастрофа, оставившая без средств к существованию более одиннадцати миллионов российских граждан. У тех, кто сохранил за собой место работы, зарплата была урезана в среднем на две трети, со 160 до 55 долларов в месяц. За официальной чертой бедности оказались около 40 процентов граждан России.
Кризис был связан с масштабными спекуляциями, в основе которых лежали государственные краткосрочные облигации (ГКО) – ценные бумаги Министерства финансов Российской Федерации с определенным сроком их погашения и гарантированным процентом доходности. Выпуск подобных облигаций – общепринятый в мировой экономике механизм привлечения денежных средств. Полученные деньги пускаются в оборот, приносят прибыль – она идет на погашение стоимости и выплаты процентов, а также на нужды государства. Но Россия и на этот раз пошла своим путем.
Впервые ГКО появились на ММВБ 18 мая 1993 года, и вскоре эти ценные бумаги стали основой фондового рынка России и главным средством финансирования бюджетного дефицита. ГКО были абсолютно ликвидными облигациями со сроком обращения в 3, 6 и 12 месяцев и номиналом в миллион рублей. Наибольшей популярностью пользовались самые «короткие» ГКО. Банк России продавал облигации существенно ниже номинала, но Минфин выкупал их позднее по номиналу. Разница между ценой покупки и продажи составляла доход держателя ГКО.
При малом числе заявок государство могло снизить цены на облигации, чтобы стимулировать спрос. Когда спрос был велик, цена на облигации повышалась. Доход по ним составлял 30–50 процентов, а порой достигал немыслимых 250 процентов! Таким образом на фоне экономической разрухи в стране, неплатежеспособности половины производственных предприятий на российском финансовом рынке можно было не прилагая усилий получать 100 процентов прибыли, гарантированной государством.
Успех первых торгов побудил Министерство финансов расширить рынок краткосрочных облигаций. «Однако щедро расплачиваясь с держателями выходящих в тираж ГКО, государство отдавало им лишь часть денег, выручаемых от продажи все новых серий, – отмечает видный историк Рой Медведев. – Именно эти признаки – короткие сроки обращения, высокая прибыль при погашении облигаций, средства для которой черпались не из бюджета, а за счет притока все новых и новых покупателей, – придавали операциям по ГКО форму опрокинутой пирамиды. В сущности, это была классическая финансовая пирамида, которую строили не частные лица, а государство».
Уже в 1995 году ГКО появились тревожные симптомы, когда доходов от размещения новых серий не хватало на погашение вышедших в тираж. А между тем впереди были выборы в Государственную думу и на пост президента. Правительству срочно требовалось найти новые источники заимствования. Существовало лишь два пути – повысить доходность ГКО и разрешить участие в этой игре иностранцам.
В первые месяцы 1996 года доходность ГКО поднялась до 100 процентов. За месяц до президентских выборов она возросла до фантастических 250 процентов. При среднем сроке обращения ГКО в 134 дня владельцы облигаций могли удвоить свой капитал менее чем за четыре месяца! Это были сумасшедшие прибыли, и в игру на рынке ГКО втянулись не только крупные банки, но страховые и пенсионные фонды, предприятия и научные институты. Не удержалась и церковь: даже настоятели православных и мусульман охотно покупали ГКО.