100 великих афер
Шрифт:
Скандал вокруг телевикторины
В середине 1950-х небывалым успехом в США пользовались телевикторины, особенно с крупными денежными призами. Это было поистине захватывающее зрелище. Победители телешоу становились настоящими звездами. А кумиром нации считался тридцатилетний Чарлз ван Дорн, улыбчивый преподаватель из Колумбийского университета.
Все началось 7 июня 1955 года, когда косметическая фирма «Ревлон» представила зрителям канала «Си-Би-Эс» новую программу – телевикторину «Цена вопроса 64 000 долларов». Ее авторы не предполагали, что их шоу в корне изменит жизнь телевидения. Впервые борьба велась за столь крупный денежный приз (по ценам 2006 года около полумиллиона долларов). Идею
Правила игры были простыми и понятными для всех: участник телевикторины отвечал на вопросы из различных областей знаний. За первый правильный ответ полагалась тысяча долларов, в дальнейшем призовая сумма удваивалась. Когда цена вопроса доходила до 32 тысяч долларов, участник мог прервать игру и в течение недели раздумывать, продолжить борьбу за джек-пот или, забрав деньги, прекратить выступление. Самым запоминающимся нововведением стали изолированные кабины, куда ведущий переводил участников, претендовавших на крупный выигрыш. Специально отключали вентиляцию. Лица эрудитов покрывались потом, якобы от напряжения, что фиксировалось телекамерами. Прежде чем ответить на вопрос, игрок смахивал платком капельки пота со лба. Это добавляло передаче драматизма.
Телевикторина быстро завоевала популярность среди американцев. Во время демонстрации шоу «Цена вопроса 64 000 долларов» жизнь в стране замирала. Еженедельно на студию приходило 15–20 тысяч писем с заявками на участие в телевикторине. В пик популярности шоу смотрели 50 миллионов американцев, почти треть населения США!
За шесть месяцев после появления телевикторины объем продаж продукции «Ревлон» вырос на 54 процента, а за год утроился. Цена вопроса – десятки миллионов долларов прибыли. Продюсер Луис Коуэн получил пост вице-президента фирмы «Ревлон».
В шоу пришли большие деньги. Начался хитроумный процесс манипулирования игроками. Отныне представители фирмы «Ревлон» решали, кто из участников должен продолжить игру, а от кого следует избавиться. Например, они говорили: эксперт по Линкольну слишком скучен, у него низкий рейтинг, и он «хочет» уйти. Сделать это было проще простого. Во время отбора каждому кандидату задавали более 200 вопросов, чтобы выяснить слабые и сильные стороны его знаний. Игроку с низким рейтингом подбрасывали вопрос из той области, в которой он плохо ориентировался. Участники шоу «Вопрос на 64 000 долларов» могли с полным правом говорить, что играли честно. Внешне все выглядело именно так.
Пример «Ревлона» оказался заразителен. Как грибы после дождя, появлялись на экране новые телевикторины. За короткое время их число достигло тридцати. Викторины занимали пять верхних строчек в рейтинге самых популярных телепередач. Газеты и журналы публиковали фамилии обладателей самых крупных выигрышей. Победителям завидовали, ими восхищались. Наивные американцы и не подозревали, что их обманывают самым бессовестным образом.
Вершиной надувательства можно считать телешоу «Двадцать один», продюсером которого выступила фирма «Джеритол». Эрудиты превратились в сообщников аферистов от телевидения. В «Двадцать один» соревновались между собой два игрока, и только победитель продолжал бороться за джек-пот. Кандидаты на участие в шоу проходили пробы, как актеры.
Телевикторина «Двадцать один» появилась на экране в 1956 году. Ее организаторы поначалу не собирались манипулировать игроками. Но первая передача провалилась. Скука была смертная. На следующее утро спонсор дал ясно понять, что еще один подобный провал – и передача будет закрыта. И тогда решили делать договорное шоу.
Постоянным участником телевикторины «Двадцать один» стал 29-летний Герберт Стэмпл, студент колледжа, бывший солдат. Он получал от государства скромное ежемесячное
Герберт Стэмпл был как раз тем игроком, который мог расшевелить зрителя. Дэн Энрайт считал, что любой участник шоу должен вызывать у зрителей эмоции, причем неважно какие – отрицательные или положительные. Стэмпла публика сразу невзлюбила и от души желала ему поражения. А он, как назло, все побеждал и побеждал. Зрители называли его всезнайкой.
Перед началом каждого шоу Стэмпл заходил к Дэну Энрайту и просматривал карточки с заготовленными на вечер вопросами и ответами. Продюсер подробно инструктировал подопечного, когда ему следует сделать паузу, когда смахнуть пот со лба, в какой момент оговориться или попросить повторить вопрос. По признанию Стэмпла, для него самым трудным было следовать рекомендациям продюсера, а не запоминать ответы.
«Шло время. Люди все чаще узнавали меня, – вспоминает Герберт. – Я получал все больше писем от поклонников. Мои товарищи по колледжу гордились мною, учителя – восхищались. Я был переполнен чувством собственной исключительности и буквально купался в лучах славы. Я выигрывал, меня захлестывали эмоции, и казалось, так будет всегда».
Но как только Стэмпл начал публике надоедать, его сменил новый герой – Чарлз ван Дорн, преподаватель английского языка из Колумбийского университета. Обаятельный, эрудированный, с прекрасным чувством юмора, он сразу снискал любовь телезрителей. Как выразился Энрайт, «это был тип милого парня, за которого почтенные папаши с удовольствием бы выдали свою дочь». Ван Дорн получил всестороннее образование, написал три книги. В Колумбийском университете он зарабатывал по 4400 долларов в месяц – хорошие деньги по тем временам. Принять участие в телевикторине Чарлза уговорили друзья.
Чарльз фон Дорн на обложке журнала «Тайм»
Отец будущей телезвезды Марк ван Дорн был поэтом, лауреатом Пулитцеровской премии. Мать Дороти – знаменитой писательницей, а дядя Карл – ведущим американским историком, автором биографии Бенджамина Франклина. Словом, семейство ван Дорн олицетворяло собой интеллектуальную Америку.
Когда ван Дорн узнал от продюсеров о «предварительной подготовке», он искренне возмутился. Чарлза пришлось долго уговаривать, мол, это всего лишь развлекательное шоу, но благодаря его участию в передаче американцы потянутся к знаниям, быть интеллектуалом станет престижно. Последний аргумент оказался решающим.
Ван Дорн держался на сцене скромно. Застенчиво улыбаясь, преподаватель ронял незатейливые реплики, вроде: «Ох, да я же это знаю» или «Мой отец наверняка ответил бы на этот вопрос». После трех ничьих между Стэмплом и ван Дорном рейтинг телевикторины стал запредельным. Всем хотелось знать, чем завершится состязание эрудитов. Акценты были расставлены четко: кто герой, а кто злодей. И кто должен покинуть шоу. Энрайт сообщил Стэмплу, что пришло его время проиграть.
5 декабря 1956 года более 50 миллионов американцев прильнули к экранам своих телевизоров. Продюсер Джек Бэрри назвал эту встречу интеллектуалов «величайшим сражением в истории телешоу». Разыгрывалась невиданная доселе сумма – 111 тысяч 500 долларов.