100 великих дипломатов
Шрифт:
Восстание греков в начале 1820-х годов Каслри сначала оценил как мятеж, направленный против легитимного монарха. 17 июля он направи в Петербург депешу, предназначенную для изложения царю: греческое восстание, подобно западноевропейским, «составляет разновидность того…процесса, который систематически проявляет себя по всей Европе и приводит к взрыву там, где по какой-либо причине рука правительства ослабела…». В английском парламенте немногие выступали в защиту греков. Правительство легко парировало эти выпады. Каслри выразил надежду, что «ни власти, ни страна не будут настолько безумными, чтобы взяться за оружие при установления более эффективного и беспристрастного отправления правосудия в турецких владениях». Он заверил, однако, палату общин, что «будут приложены все усилия, чтобы
В 1820 году умер король Генрих III, на престол взошел принц-регент. На Каслри посыпались всевозможные злоключения. Мучительное состояние духа его усугубилось скандалом, который новому королю заблагорассудилось устроить, начав бракоразводный процесс против жены. Королеву Каролину, честнейшую женщину, Георг IV обвинил в измене. Не только король, но и весь кабинет Каслри и Ливерпуля, добивавшиеся у парламента разрешения на развод, потерпели чувствительное моральное поражение. Вскоре после скандала с королевским процессом Каслри убедился, что затеяна интрига, имеющая целью путем шантажа выманить у него значительную сумму денег и грозящая в противном случае уличить его в гомосексуальных наклонностях.
Находясь не в лучшем расположении духа, Каслри получил известие, что на Веронском конгрессе готовился усмирительный поход французов в Испанию. Это шло вразрез с интересами Англии на Пиренейском полуострове. Министр иностранных дел оказался зажатым между собственными убеждениями и внутриполитическими требованиями. Из этой невыносимой ситуации он не видел выхода. «Сэр, — заявил Каслри на последней встрече с королем, — необходимо распроститься с Европой; только вы и я знаем ее и спасли ее; никто после меня не поймет дел на континенте».
29 июля Каслри сообщал Меттерниху, что, если не случится ничего непредвиденного, он в середине августа прибудет в Верону. Непредвиденное случилось. Британский министр страдал серьезным психическим расстройством. Его мучили приступы мании преследования. Опасаясь покушения на самоубийство, домашние отобрали у него пистолеты и бритвы. 12 августа 1822 года, оставшись без присмотра в своем загородном доме, Каслри перерезал перочинным ножом сонную артерию. Его последним дипломатическим документом была инструкция на Веронский конгресс, составленная для самого себя. Новый министр, Джордж Каннинг, подписал ее, не изменив ни слова, и вручил герцогу Веллингтону. Сопричастность Каслри к делам конгресса поэтому несомненна.
В британском обществе Каслри был крайне непопулярен. Дж. Г. Байрон называл его «интеллектуальным евнухом»; гневно обличали Каслри и Т. Мор и П.Б. Шелли. И дело не только в том, что английскую демократическую общественность и либеральную прессу раздражали действия Каслри. Все дело в том, что он не хотел выступать в ореоле демократичного политика — «друга свободы». С этой точки зрения больше преуспел Каннинг. Каслри неплохо балансировал в неустойчивой европейской обстановке, обеспечивая условия для завоевания рынков и исполняя тем самым самые насущные потребности бизнесменов. Он проложил тот курс на сохранение мира на Балканах, который в течение более полувека являлся основой британской политики в этом регионе, независимо от того, находились ли у власти тори или виги. Составленная Каслри для самого себя инструкции на Веронский конгресс, обернувшаяся его политическим завещанием, свидетельствует об известной гибкости и в балканских проблемах. Он допускал возможность признать греков воюющей стороной.
Обычно всю заслугу признания греков приписывают Дж. Каннингу. Оказывается, соавтором этой политики выступал его предшественник Каслри — ловкий тактик, искусный дипломат, умевший с микроскопической точностью определять долю заинтересованности Британии при решении той или иной проблемы.
Г. Никольсон в своей книге о Венском конгрессе пишет, что «ни один английский государственный деятель никогда не обладал спокойной последовательностью и хладнокровной самостоятельностью Каслри». Английский историк Уэбстер назвал Каслри трибуном независимости малых стран, организатором «концерта европейских держав», предшественником руководителей Лиги Наций.
Внешнеполитическая концепция
ДЖОРДЖ КАННИНГ
(1770–1827)
Джордж Каннинг родился 11 апреля 1770 года в Лондоне в небогатой семье, но довольно известной и старинной. Сын дворянина, лишенный отцом наследства из-за «неравного» брака с актрисой и умершего через несколько месяцев после рождения Джорджа, он, казалось бы, не вписывался в привычный круг представителей крупных аристократических семейств, поставлявших кандидатов на высшие посты в торийских кабинетах. После смерти мужа мать Джорджа играла в театре, была любовницей одного из актеров, а в 1783 году вышла замуж за другого. Неизвестно как сложилась бы судьба Джорджа, если бы ему не помог богатый и влиятельный дядя Стрэтфорд-Каннинг (кстати, отец другого видного дипломата. Он оплатил учебу мальчика в престижном Итонском колледже, предназначенном для наследников богатых и аристократических домов Великобритании.
После Итона Каннинг продолжил обучение в Оксфордском университете, который и закончил в 1791 году. Он готовился к юридической карьере, однако премьер-министр Уильям Питт Младший предложил ему баллотироваться в палату общин, гарантируя свое содействие в выборах. 23-летний Каннинг согласился и в 1793 году стал членом парламента.
В первые годы своего пребывания в парламенте Каннинг почти не выступал с речами, так как его дебют в качестве оратора оказался неудачным. Однако Уильям Питт продолжал следить за своим протеже. В 1797 году Каннинг начал активно сотрудничать с политическим журналом «Антиякобинец». Журнал быстро создал молодому писателю репутацию талантливого и остроумного памфлетиста. Неожиданно для многих Питт назначил Каннинга на пост товарища министра иностранных дел (помощника статс-секретаря по иностранным делам). 27-летний политик окунулся в светскую жизнь со всеми ее удовольствиями и вскоре обрел репутацию салонного льва: он был строен, хорош собой, остроумен. Молодой товарищ министра уже был героем нескольких сезонов, когда разразился Ирландский кризис, приведший Питта к отставке (1801). Вместе с Питтом ушел и Каннинг. За несколько месяцев до этого он женился на одной из самых блистательных красавиц лондонской аристократии — леди Джейн Скотт, принесшей ему, кроме родства с знатнейшими домами Англии, приданое в 100 тысяч фунтов стерлингов.
Место Питта занял сэр Аддингтон. Каннинг оказался в рядах оппозиции. Он считал необходимым поддерживать войну против Франции Наполеона, а новый кабинет склонялся к мирному решению конфликта. В 1802 году мир действительно был заключен. Каннинг, критикуя министров за трусость, нерешительность, отсутствие четких планов, ставил им в пример своего главного врага Наполеона. «Взгляните на Францию, — віступал он в парламенте, — что сделало ее тем, чем вы ее видите? Один человек! Вы скажете мне, что она больша и велика, могущественна, крепка даже до бонапартовского управления, что он нашел в ней великие физические и моральные средства и что ему нужно было только ими распорядиться. Правильно, но он и распорядился ими. Сравните положение, в котором он застал Францию, с положением, из которого он ее возволил. Я не панегирист Бонапарта, но я не могу закрыть глаза на все превосходство его талантов…»