100 великих экспедиций
Шрифт:
Кроме того, была выяснена траектория дрейфа льдов, определены величины магнитного склонения и глубины океана в районе полюса; установлено, что и над полюсом проносятся циклоны с Атлантики. Впервые был использован новый метод исследований в Арктике – с помощью дрейфующих научно-исследовательских станций.
Челюскинская эпопея
Этот пароход водоизмещением 3600 т, построенный в Дании, был приобретен правительством СССР для плаваний на Дальнем Востоке. Имя ему было дано в честь русского полярного исследователя СМ. Челюскина (1700–1764), изучавшего берега
14 июля 1933 года пароход «Челюскин» вышел из Ленинграда во Владивосток. Следовало пройти Северным морским путем, который прокладывали для освоения Советской Арктики. Первым этот маршрут за одну навигацию прошел ледокольный пароход «Сибиряков» в 1932 году Капитаном был В.И. Воронин, начальником экспедиции О.Ю. Шмидт. Они же были руководителями на «Челюскине». На борту находились опытные полярники, ученые, литераторы, художники, кинооператоры и артель плотников.
В Мурманск прибыли 2 августа, загрузили запас угля и небольшой аэроплан. В Карском море при встрече с тяжелыми льдами пароход получил пробоину (сказались конструктивные недостатки). Ему на помощь прибыл ледокол «Красин», и совместными усилиями исправили повреждение. Море Лаптевых прошли благополучно, несмотря на сильный шторм.
В Восточно-Сибирском море вынуждены были задержаться на неделю, стараясь приблизиться к острову Врангеля, куда надо было доставить грузы, а оттуда забрать зимовщиков, пробывших там 3 года. Пришлось отправить им на самолете самые необходимые припасы и медикаменты. Наступила вторая середина сентября. «Челюскин» двигался на восток, встречая все больше льдин.
Недалеко от Колючинской губы его стиснули льды. Поблизости не было ледокола, а вырваться из плена своими усилиями команда «Челюскина» не смогла. Пришлось дрейфовать две недели, но после недолгого свободного плавания судно вновь попало в ледяной плен. Они уже были у острова Диомида в Беринговом проливе, когда сильный ветер изменил направление, и плавучие льды вместе с «Челюскиным» стали двигаться на северо-запад.
О.Ю. Шмидт вспоминал: «В декабре льды еще раз расступились. Одновременно с неожиданным потеплением образовались большие разводья вокруг парохода. Вновь заработал винт, но разводья кончались тупиками».
Временами льды сдвигались, и судно пока еще выдерживало сжатие. Приходилось готовиться к худшему, понимая, что зимовки не избежать. «Надо было добывать пресную воду как для котла, так и для умывания и питания, – писал О.Ю. Шмидт. – Надо было сменить систему отопления, чтобы экономить топливо, а прежде всего надо было продолжать научные работы в новых условиях. Для научных работ зимовка в центре Якутского моря представляла совершенно исключительный случай, который нашими учеными был использован в полной мере.
Период полярной ночи, психологически особенно ответственный, потребовал тщательной организации работы и досуга. Именно в этот период особенно широко развернулась на пароходе учеба, сыгравшая наряду с производственной и общественной работой большую роль в окончательном сплочении коллектива».
Всего на судне находилось 105 человек, в том числе 10 женщин и две девочки: Алла Буйко полутора лет, ехавшая с родителями на остров Врангель, и Карина Васильева, родившаяся в августе 1933 года в Карском море. Размеренную жизнь порой нарушали сжатия льдов, громоздившие торосы. К сильному
Отобедав в кают-компании, многие ушли отдыхать. Дул шестибалльный норд-ост при 32° мороза. К судну двигался ледяной вал высотой до 10 м. Шмидт и Воронин наблюдали за его приближением. Корпус судна скрипел.
– Положение опасное, – сказал Отто Юльевич. – Приступайте к выгрузке.
Дежурные обегали каюты:
– Одеться теплее! Все наверх!
Раздался сильный удар, сотрясший корабль. Еще один удар, более сокрушительный. Разорвался левый борт: от первого трюма до машинного отделения зияла дыра. Через нее стали выходить прямо на лёд. К начальнику экспедиции и капитану подбежал старший механик Матусевич:
– Разорвана главная магистраль паропровода, сдвинуты и повреж дены динамо и вспомогательные механизмы, пользоваться помпами для откачки воды невозможно.
Стало ясно, что судьба «Челюскина» измеряется часами. Ночь, мороз, пурга. На льдину спешно перебрасывают ящики и мешки. Женщин и детей поместили в палатку подальше от судна. В трюмы прибывала вода. Люди продолжали доставать провизию из кладовой, наполовину затопленной. Носовая часть судна уходила вниз, корма поднималась.
15 человек стаскивали самолет с покрытой водой палубы. Член команды Борис Могилевич, уходя одним из последних, поскользнулся, упал в воду и утонул, придавленный бочками. Судно пошло ко дну.
Разбили на льду палатки, наладили радиосвязь и отправили в Москву радиограмму о случившемся. 14 февраля была организована правительственная комиссия для организации помощи челюскинцам. Им пришла радиограмма:
«Лагерь челюскинцев, Полярное море. Начальнику экспедиции Шмидту.
Шлем героям-челюскинцам горячий большевистский привет. С восхищением следим за вашей героической борьбой со стихией и принимаем все меры к оказанию вам помощи. Уверены в благополучном исходе вашей славной экспедиции и в том, что в историю борьбы за Арктику вы впишите новые славные страницы.
Сталин, Молотов, Ворошилов, Куйбышев, Орджоникидзе, Каганович».
Первые дни на льдине были особенно трудными: в палатках спасали от мороза спальные мешки. Развели на открытом месте костер, поставили треножник, подвесили большой котел. Продовольствие взяли на строгий учет. Рацион был скуп: утром – чай, в обед суп из консервов или каша, на ужин опять чай. Сухой паек на три дня: банка сгущенки, банка рыбных консервов, немного сахара, конфет, галет, иногда сыр, свинина. Из муки пекли на примусах лепешки.
Из бревен и досок выстроили барак в 15 м длины и 6 м ширины, где поместили 45 человек. «Маленькая республика на льду, – писал инженер-физик Ибрагим Факидов, – жила всеми теми законами, которыми живет великая советская республика рабочих на шестой части земного шара».
Организовать спасение челюскинцев было чрезвычайно трудно. От ближайшего берега было не так уж и много – 140 км. Но на пути были торосы, полыньи, движущиеся льды. Эвакуировать челюскинцев на собачьих упряжках было невозможно.