100 великих евреев

Шапиро Майкл

В прошлом да Понте ничего, что предвещало его удивительную жизнь и литературный успех. Отец Эммануэле Жеремия был торговцем кожи. Когда Эммануэле исполнилось пять лет, его мать Гелла (Ракель) Пинкерле умерла в момент рождения его младшего брата. Вторая жена Жеремии была христианкой. Из желания то ли удовлетворить ее религиозные потребности, то ли выбраться из гетто в 1763 г. Жеремия попросил епископа Ченеды (которого звали Лоренцо да Понте) обратить в христианство своих трех детей от Геллы. По существовавшему тогда обычаю семья Конельяно взяла фамилию да Понте, а Эммануэле взял себе и имя епископа. Епископ приютил своего нового тезку и его двух братьев и записал юного Лоренцо в семинарию.

К 1773 г. дитя гетто Эммануэле Конельяно стал

священником Лоренцо да Понте. Но, даже будучи аббатом, да Понте никогда не выполнял обязанностей священника. Его темперамент (судя по описанию в его собственных ярких и причудливых «Мемуарах») вряд ли соответствовал обету безбрачия и целомудрия. Тем не менее он был уважаемым учителем в семинарии Тревизо, увлеченным современной литературой и древними языками. Его любовные похождения завершились тем, что он сделал ребенка замужней аристократке. Его радикальные политические взгляды в сочетании с распутным поведением обусловили его изгнание из Тревизо. Да Понте бежал в Венецию, где, как рассказывали, нашел пристанище в доме другой прекрасной дамы, потом в Горицию и за пределы Италии – в Дрезден (где научился у другого итальянца писать пьесы на музыку в виде опер).

Наконец, в 1782 г., заручившись рекомендательным письмом к придворному композитору Антонио Сальери (о котором позже ходили слухи, будто он отравил Моцарта), да Понте прибыл в Вену в поисках работы. Австрийский двор сходил с ума по итальянской опере, и сладкоречивый да Понте получил место поэта при императорском театре. Он написал одно либретто для Сальери, а в доме еврея-аристократа барона Вецлара познакомился с двадцатисемилетним Моцартом.

Их первый совместный проект, примерно переведенный как «Одураченный муж», так и не воплотился. За семь лет до своей кончины Моцарт отличался идеальным вдохновением и отличной техникой. Ему требовалось нечто большее, нежели еще одна опера-буфф с типичной для нее клоунадой и комическими трюками. Внимание же Моцарта и да Понте привлекла более революционная пьеса того времени – «Женитьба Фигаро» Пьера Бомарше. В ней рассказывалась истории развратного графа, пытавшегося изменить своей утонченной супруге со служанкой (собиравшейся замуж за его слугу). Присутствовали все элементы комической оперы, за несколькими исключениями. Речь шла о реальных людях. Они пели с истинным чувством. Порой были по-настоящему напуганы. Они смеялись, неистовствовали, иногда исполняли арии с восхитительными словами, написанными на незабываемые мелодии, вызывавшие слезы.

Либретто да Понте к «Дон Жуану» (на основе старой легенды «Каменный гость») и к игривой, но оригинальной «Так поступают все» обращены к иным драматическим и поэтическим заботам. «Дон Жуан» – бурная трагикомедия, рассказывающая о персонаже, похожем на Казанову и недалеко ушедшем от самого да Понте в недавнем прошлом. Подобно «Гамлету» и «Фаусту», она уникальна, неподвластна стереотипам или строгому анализу. Несмотря на свое черное сердце, Дон Жуан величествен в своей ужасающей элементарности. Напротив, «Так поступают все» пузырятся как шампанское, но немного горьковаты. То, что в них рассказано об отношениях между мужчинами и женщинами – как они обманывают друг друга, как лгут, проявляют страсть, познают и забывают любовь, полная выдумка да Понте.

Итальянский язык да Понте просто сверкает в фонетическом возбуждении. Он был не только великим драматургом, но и первоклассным драматическим поэтом. Он давал моментальную характеристику персонажей и окружающей среды. Зрители втягиваются не только в действие, но и – что важнее – в мысли и эмоции тех, кто представляются живыми людьми. Несмотря на продолжительность этих произведений, в них нет повторов, лишних слов – только прекрасная экспрессия.

За год до смерти Моцарта в 1790 г. австрийский император урезал поддержку художественного творчества из-за увеличившихся расходов на войну с Турцией. Да Понте потерял работу, уехал в Триест, где познакомился с юной англичанкой по имени Нэнси Грал отправился

вместе с ней в Париж, потом в Лондон (где тринадцать лет проработал с ныне забытыми композиторами) и в конце концов эмигрировал в Америку. У Лоренцо и Нэнси родились четверо детей. Престарелый иммигрант зарабатывал на содержание семьи преподаванием ряда европейских языков. Он умер в возрасте восьмидесяти девяти лет и был похоронен в Бруклине.

ДЖУЛИУС РОЗЕНВАЛЬД

(1862—1932)

Благотворительная раздача предусмотрена иудейским законом. В древние времена бедные получали пожертвования. В индустриальный век крупные филантропические фонды были созданы состоятельными семьями для поддержки множества начинаний. Часто в партнерстве с правительством частная филантропия использовалась для оказания помощи бедным, образования масс, защиты преследуемых и излечения больных. Вся концепция столь масштабной частной филантропии со стороны деловых людей, а не аристократии, отражала новое явление, один из поистине благословенных плодов промышленной революции.

После гражданской войны в Америке огромные состояния в бизнесе были сделаны евреями, которые иммигрировали из Германии и имена которых стали синонимами превращения Америки в мировую державу. Селигманы, Гуггенгеймы, Бахе, Куны, Лоэвы, Варбурги, Шпейеры, Шифы, Штраусы, Лехманы, Вергеймы, Голдманы, Сахсы и Розенвальды были основателями многих крупных финансовых учреждений и предприятий розничной торговли. Такие финансовые фирмы, как «Братья Лехманы», «Голдман и Сахс», «Вертгейм Шредер»; фонды и музеи, созданные Гуггенгеймами; гиганты розничной торговли, как «Мейси, Абрахам и Штраус», «Сиэрс и Роубук», возникли и развивались как мелкий семейный бизнес, который рос вместе с американским колоссом.

Джулиус Розенвальд часто говаривал, что финансовый успех на девяносто пять процентов состоит из пота и на пять процентов – вдохновения. Он также утверждал, что не знает размеров своего состояния. Этому удивительному человеку было не важно, стоил ли он двести миллионов долларов в дни до принятия подоходного налога или 17 415 450 долларов (чистого дохода до выплаты налогов) ко времени его смерти в депрессивный 1932 год. Для него важнее было то, что он делал со своими деньгами и как он побудил и других давать деньги. Его сын Уильям вспоминал, как отец часто повторял, что большое состояние следует рассматривать как полученное по доверенности государства.

Он родился в Спрингфилде, в штате Иллинойс, в квартале к западу от дома Авраама Линкольна. Родители Розенвальда были немецкими евреями, иммигрировавшими в Америку в начале 1850-х гг. Его отец Сэмюэл в молодости работал на фабрике мужской одежды, принадлежавшей братьям его жены Августы Хаммерслаф. По легенде, ее дядя сшил особые брюки для слишком длинных ног президента Линкольна. Когда братья Хаммерслаф переехали в Нью-Йорк, Сэмюэл прибрел магазин галантереи и мужской одежды (и переехал в дом напротив дома Линкольна).

В возрасте семнадцати лет Джулиус отправился на выучку к своим дядьям в Нью-Йорк. Он подружился с Генри Голдманом (позже ставшим основателем компании «Голдман и Сахс») и Генри Моргентау (будущим послом и отцом министра финансов в правительстве Франклина Д. Рузвельта). Первоначальные усилия Джулиуса наладить собственное швейное производство в Нью-Йорке и Чикаго увенчались скромными успехами. В 1890 г. он женился на Августе Нусбаум (и стал вместе с ней гордым родителем пятерых детей). Августа сыграет ключевую роль в превращении Джулиуса в ведущего филантропа и розничного торговца своего времени. Когда он едва мог себе это позволить, Джулиус импульсивно подарил 2500 долларов на еврейскую благотворительность. Августа поддержала его советом никогда не колебаться, давая деньги на благотворительность. В конце 1890-х гг. он стал оптовым торговцем и заявил о мечте всей жизни – зарабатывать пятнадцать тысяч долларов в год: по пять тысяч на личные расходы, на накопление и благотворительность.