100 великих приключений

Непомнящий Николай Николаевич

Выступая в Королевском географическом обществе, Фарини заявил, что затерянный город расположен на 23,5° ю. ш. и 21,5° в. д. Правда, как теперь выяснилось, карта, которой он пользовался, страдала погрешностями. Поэтому, даже если считать, что Фарини указал положение города по карте, он может находиться на 70 миль севернее или южнее и на 40 миль западнее или восточнее. Фарини также отметил, что обнаружил развалины в 35–55 милях от устья довольно-таки длинного притока реки Нособ, и добавил к тому же, что приток этот тянется почти точно с севера на юг…

Теперь самое время задаться вопросами: мог ли вообще существовать большой каменный город в Калахари, где бушмены живут в лучшем случае под навесами

из шкур, а их соседи-тсвана сооружают лишь хижины, крытые соломой? Почему публика приняла на веру рассказ Фарини? И, наконец, если затерянный город — плод фантазии Фарини, то почему такое родилось в его голове?

Надо сказать, что Фарини был не первым и не последним, кто писал о каменных городах в Южной Африке. Так, английский путешественник А. Андерсон, исколесивший пустыню Калахари вдоль и поперёк, в своей книге «Двадцать пять лет в фургоне» тоже писал о каменных городах Южной Африки. Например, он описал поселение из каменных домиков, встреченное им в междуречье Оранжевой и Вааля. Правда, Андерсон чётко дал координаты этого поселения, и его потом не пришлось заново открывать. Этот «город» представлял собой хижины, сложенные из камней, и своим существованием доказывал лишь, что некоторые южноафриканские племена не чуждались каменного строительства.

Легенды и слухи о каменных городах в Южной Африке будоражили умы европейцев и раньше. Каменные поселения были найдены на всей территории от Оранжевой Республики (междуречье Оранжевой и Вааля) на юге до центральных районов Южной Родезии (ныне Зимбабве) на севере, и от восточной части Бечуаналенда (ныне Ботсвана) до западных районов Мозамбика. Самые известные среди них — Мапунгубве, Дхло-Дхло, Пенья-Лонга и, конечно, Зимбабве, в честь которого Южная Родезия и получила своё нынешнее название.

Не веря в возможность существования культуры каменного строительства у африканцев, тогдашние путешественники и исследователи связывали появление этих внушительных сооружений с финикийцами, древними египтянами, арабами, индийцами, китайцами, индонезийцами, ассоциировали их с древней загадочной страной Офир, копями царицы Савской и царя Соломона — но только не с местными африканскими племенами. Считалось, что люди этих дальних стран и строили каменные города в африканских дебрях, откуда и шло знаменитое золото Офира. Особенно густой ореол преданий и легенд окружал Зимбабве, около которого действительно существовали старинные золотые разработки. То, что у самих африканцев могла когда-то существовать древняя, достаточно развитая цивилизация, никто тогда и предположить не мог.

Слышал ли Фарини о находках реальных каменных городов в Южной Африке? Скорее всего, да. И даже его указания на «великий народ, живший много тысяч лет тому назад», и на то, что он искал именно «иероглифы», вряд ли случайны: о том, что найденные в соседней Родезии руины сооружены древними египтянами, финикийцами или, на худой конец, арабами, в ту пору только и говорили. Примечательна и ещё одна деталь: в своём докладе в Лондоне Фарини, описывая обнаруженный им город, сообщал и о колонне с рифлёной (каннелированной) поверхностью — такие сооружали только в странах древнего Средиземноморья!

В XX веке существование каменного города в дебрях Южной Африки уже ни для кого не выглядело чем-то маловероятным. Учёные, начавшие в 1930-е годы всерьёз заниматься поиском затерянного города в Калахари, сперва считали, что находка Фарини — очередной и пока неизвестный город, принадлежавший к той же культуре, что и Зимбабве. Правда, внимательные исследователи сразу обратили внимание на такой факт: Фарини пишет о том, что каменные блоки в его городе были скреплены цементом, в то время как в Зимбабве и других известных древних постройках Южной Африки применялась сухая кладка.

Другим доводом скептиков было то, что для существования такого крупного, судя по описаниям, города был необходим значительный и постоянный источник воды, а рядом — каменоломни, откуда древние зодчие могли бы брать камень на строительство. Но ни о каких каменоломнях поблизости от обнаруженных руин Фарини не упоминает. Что же касается воды, то в этих местах её просто нет — лишь высохшие русла, наполняющиеся влагой раз в сто лет. А климат в Калахари радикально не менялся многие тысячелетия!

Впрочем, засушливый климат вовсе не означает, что эта страна всегда была безводной. Наличие здесь значительных подземных водных запасов (возможно, целых озёр и рек) подтверждают и современные данные геологической разведки. А озеро Нгами на севере Калахари некогда было очень крупным водоёмом, благодаря существованию которого на значительной части нынешней пустыни мог быть совсем другой микроклимат. Так что и город там тоже мог вполне существовать.

Одна подробность из описания Фарини также привлекает внимание. Американец пишет про то, что «мостовые» пересекались, образуя мальтийский крест. Какая неожиданная деталь! Тем более любопытная, что в богатой медью области Катанга в верховьях Конго изделия из этого металла, предназначенные для меновой торговли — некий прототип денег — традиционно имели форму мальтийского креста! Катанга, конечно, не Калахари, но область в общем-то близкая. Так что форма мальтийского креста была знакома местным жителям. Но Фарини едва ли знал об этом, чтобы умышленно ввести в свой рассказ…

Какова же дальнейшая судьба удивительного открытия Фарини?

…О находке Фарини долгое время никто не вспоминал. Лишь в 1923 году к затерянному городу вновь проснулся интерес. Первыми, кто взялся за поиски, были два южноафриканца — Ф. Р. Пейвер, археолог-любитель, издатель йоханнесбургской газеты «Стар», и доктор У. Минт Борчердс, врач из Апингтона. Первое, что они сделали, — используя сведения Фарини попытались более или менее точно определить местоположение города. Вторая задача — собрать у местных жителей любые сведения и слухи о руинах в Калахари. И эти сведения к ним действительно начали поступать!

Местные охотники рассказали о виденных ими развалинах стены длиной в тысячу футов и высотой 30–40 футов. Эти развалины лишь иногда появляются над песчаными заносами — всё зависит от направления ветра. Африканец-гереро по имени Канаджа видел в Калахари какие-то руины и собирал старинную глиняную посуду у бушменов племени магон. В Лехутуту местный торговец-индиец Расул говорил, что у него служит один готтентот, который видел руины в 150 милях к западу. Молодой фермер Николас Кутзе в 1933 году рассказал доктору Борчердсу, что за несколько лет до этого, охотясь в районе к востоку от Нособа, он увидел не то каменное строение, не то нагромождения камней, очень похожие на описания Фарини…

В 1933 году экспедиция Пейвера и Борчердса, отправившись из Апингтона, начала прочёсывать район в нижнем течении Нособа. В распоряжении экспедиции были легковой автомобиль и грузовик. Пейвер с Борчердсом прочесали весь район вдоль русла Нособа и его притоков, но так ничего и не нашли. Причём оба были убеждены, что побывали в таких диких местах, где до них не ступала даже нога бушмена!

В течение последующих тридцати лет в пустыне побывало более двадцати пяти экспедиций. В числе их участников был и известный южноафриканский журналист, автор многих книг Лоуренс Грин. Отправившись в поход 8 июля 1936 года, он встретил в уединённом селении Ганзи белых фермеров, которые слышали от африканцев о существовании развалин — грудах камней, где в давние времена жили люди. Но, несмотря на тщательные поиски, и эта экспедиция вернулась ни с чем.