100 великих разведчиков
Шрифт:
Ночью 29 сентября на границе были инсценированы перестрелка, крики, шум, «убийство» трёх человек и арест Тойво Вяхя. Всё это было сделано для того, чтобы финская разведка посчитала, что Рейли и сопровождавшие его люди случайно наткнулись на пограничников и в завязавшейся перестрелке убиты. Об этом сообщила ленинградская «Красная газета».
Был распространён слух, что Тойво Вяхя как предатель и изменник расстрелян. В действительности же он был награждён орденом Красного Знамени и под чужим именем переведён в другой пограничный округ на должность начальника заставы. В почёте и уважении он прожил долгую жизнь.
Ненависть
Однако всё по порядку…
Мария Владиславовна Лысова родилась в дворянской семье, в Пензенской губернии, 3 декабря 1893 года. Мать умерла сразу после родов, а отец, занятый службой, отдал её в руки гувернанток. Своенравная воспитанница не очень-то жаловала их, училась, правда, хорошо, но едва кончались занятия, вырывалась из-под их опеки и бросалась в конюшню. Лошади были её страстью, недаром она стала впоследствии гусаром.
Смольный институт Мария окончила с золотой медалью в 1911 году. Пробыв год в Лозанне, вернулась в деревню, где привела в порядок хозяйство и создала при имении небольшой, но образцово-показательный конный завод.
В 1913 году Мария вышла замуж за участника японской войны капитана Михно.
Начавшаяся мировая война перевернула её жизнь. Муж, тяжело контуженный, умер на руках Марии, а через три дня у неё родилась дочь. Оставив её на попечение кормилицы и гувернантки, она направилась в Петроград, где всеми правдами и неправдами, решив заменить мужа, добилась направления на фронт. В среде солдат, унтеров и младших офицеров, в которой она теперь находилась, Мария быстро нашла свою нишу. Ледяной, иногда наглый взгляд, неприступный вид, крепкое словцо, которое она могла отпустить, никому не давали повода попытаться завязать с ней близкие отношения. К тому же её отчаянная храбрость и удивительная выносливость вызывали уважение, а безжалостное отношение к противнику и излишняя жестокость удивляли даже видавших виды солдат.
Мария настояла на том, чтобы её взяли в разведчицы. Однажды, находясь в разведке с двумя рядовыми, нарвалась на немецкую засаду. Их встретил град пуль с двадцати—тридцати шагов. Один солдат был тут же убит наповал, второго, тяжело раненного в живот, Мария, сама раненная в руку, под ураганным огнём немцев вынесла на себе к своим. За этот подвиг была награждена солдатским «Георгием». Второй Георгиевский крест получила за поиск под деревней Локница. В ноябре 1916 года, добровольно вызвавшись быть проводником команды разведчиков дивизии, ночью провела их в немецкий тыл. Команда вышла к заставе, которую занимала рота противника. Разведчики напали внезапно и без единого выстрела. В результате немецкая рота частично была переколота штыками, частично захвачена в плен. Мария лично участвовала в штыковом бою.
Осенью 1917 года фронт развалился, и Мария вернулась в родное имение. В отличие от других помещиков, бросавших всё нажитое на произвол судьбы и бежавших в города, она осталась в опустевшей усадьбе строгой и своенравной хозяйкой. Первого же, попытавшегося что-то «экспроприировать», избила хлыстом и гналась за ним полверсты, пока он не скрылся в каком-то сарае.
Но накал революционных страстей нарастал, и вскоре крестьяне и вернувшиеся с фронта солдаты из большого села разгромили ближнее имение, захватив и распределив между собой скот с фермы. В ответ Мария сформировала отряд из молодых пензенских офицеров, тоже бывших фронтовиков, студентов и старших гимназистов и организовала карательную
В неразберихе революционных событий 1917 года эта акция так и осталась не расследованной, но Марии пришлось распустить свой отряд и переехать в Пензу.
Дом Лысовых был занят под местный совет, и она поселилась в маленьком флигеле, во дворе; здесь, чуть ли не на глазах у совета, организовала переправу офицеров на обозах, следовавших на восток за солью, к Колчаку через чехословацкий фронт.
Офицеры, ожидавшие отправки, скрывались в зарослях сада и под лестницей в чулане флигеля. Однажды ночью к Марии постучали. Она открыла и сразу узнала пришедших. Одним из них был генерал Розанов, ещё недавно вручавший ей Георгиевский крест, другим — полковник Захарченко, старый друг её покойного мужа. Встреча была радостной, но недолгой. Розанова отправили с первым обозом, впоследствии он стал начальником штаба Колчака. У Захарченко же открылась рана, и ему пришлось задержаться.
Мария преданно ухаживала за больным, и они полюбили друг друга. Вскоре скромно справили свадьбу. Теперь она стала Марией Захарченко, под этим именем она и вошла в историю разведки.
Захарченко когда-то служил в Персидской бригаде и имел там надёжные связи. Каким-то образом он достал документы о том, что является персидским подданным. Так и Мария приобрела подданство Персии.
Дело по переправке офицеров стало опасным — на след Марии вышла ЧК. Надо было поскорее убираться из Пензы.
Новые «персы» отправились в Астрахань, пароходом добрались до Пехлеви, где друзья полковника уже наладили выгодное дело. Теперь можно было жить в покое.
Но Марии была полна ненависти и мечтала отомстить тем, кто отнял у неё имение и любимый конный завод, в который она вложила столько труда и сердца. До Персии стали доходить слухи о том, что на юге России создаётся Добровольческая армия. Муж колебался, но Мария настояла: «Мы едем туда!»
Прямого пути через Кавказ не было, пришлось добираться окольным — через всю Персию, Индию, а затем на английских пароходах через Порт-Саид и Босфор в Новороссийск. Здесь полковник Захарченко принял под своё командование Кавказский полк, Мария стала его ординарцем, а при ней состояли ещё два ординарца-перса.
Мстить красным она решила до конца, и злоба её нарастала с каждым боем, с каждым прощанием с погибшими однополчанами. Она неслась в бой, как на праздник, не щадя ни врагов, ни себя.
Вся печальная эпопея Добровольческой армии вписалась в её жизнь: поход на Москву, успехи и поражения, новороссийская катастрофа, Крым, Северная Таврия, непрерывные бои. Как многие в то время, Мария перенесла и тиф, сначала в седле, а потом в подводе в обозе полка.
Она стала ещё более жестокой. С дикой, бешеной злобой казнила захваченных в плен красноармейцев, сама расстреливала их из пулемёта и заслужила прозвище «Бешеной Марии».
Но всему приходит конец. В кавалерийской атаке полковник Захарченко был тяжело ранен и умер на её руках. Почти прямо от его могилы она снова пошла в бой, в котором искала забвения либо смерти.
В одном из последних боёв, в ноябре 1920 года, Мария была ранена, отбилась от полка и с отмороженными руками и ногами с трудом добралась до Керчи, где попала на последний пароход, уходивший в Константинополь.
Далее началась унылая жизнь, через которую прошли тысячи эмигрантов, офицеров Белой армии. Печально известное «Галлиполийское сидение», голод, холод, безденежье, а главное — полное отсутствие надежды на что-то — то ли на новую успешную войну против большевиков, то ли на человеческое устройство в этом треклятом эмигрантском мире.