100 великих разведчиков
Шрифт:
Исчезновение Рейли вызвало панику.
Мария Захарченко 29 сентября направила Стауницу телеграмму: «Посылка пропала. Ждём разъяснений». А в письме Якушеву она жаловалась: «Мучительная, щемящая тоска и полная неизвестность… У меня в сознании образовался какой-то провал… У меня неотступное чувство, что Рейли предала и убила лично я… Я была ответственна за „окно“… Для пользы дела прошу взять нас или хотя бы меня на внутреннюю работу».
Неприятные минуты Марии пришлось пережить, когда в Гельсингфорс приехала жена, теперь уже вдова Сиднея Рейли. Её пришлось убеждать, и небезуспешно, в непричастности «Треста» к гибели
Благодаря принятым мерам доверие к «Тресту» не было подорвано, и вскоре с его помощью и с участием Марии провели ещё одну, на этот раз вполне бескровную операцию.
В конце 1925 года нелегальную поездку в СССР решил совершить Василий Витальевич Шульгин, видный монархист, бывший депутат Государственной Думы, один из тех, кто принял отречение Николая II. Цель его поездки была вполне мирной: отыскать своего сына, пропавшего без вести во время Гражданской войны. Менжинский и Артузов решили, что поездка Шульгина под эгидой «Треста» никакого вреда не принесёт, а польза будет велика. Во-первых, подтвердится существование и реальная сила МОЦР — «Треста», а во-вторых, впечатления Шульгина, его размышления о том, что он увидел в России в 1925–1926 годах — а это были годы наибольшего процветания нэпа, — могли бы открыть глаза многим эмигрантам на те положительные перемены, которые произошли в России.
Шульгину была открыта «зелёная улица» — обеспечено надёжное «окно» на границе, надёжное сопровождение по всему маршруту, интересные встречи.
Перед поездкой Шульгин отрастил седую бороду, а в Киеве попробовал её выкрасить, но из-за скверной краски она оказалась красно-зелёной. Пришлось бороду сбрить. (Этот случай описан Ильфом и Петровым в «Двенадцати стульях» в эпизоде, когда волосы, выкрашенные Воробьяниновым, приобрели зелёный цвет.)
4 января 1926 года Шульгин приехал в Москву, и его поселили в Лосиноостровской, на зимней даче «Племянников». В своей книге об этой поездке, написанной сразу по возвращении, он изменил обстановку и имена действующих лиц, а впоследствии писал:
«Я был отдан Марии Владиславовне Захарченко-Шульц и её мужу под специальное покровительство. Муж её был офицер… По её карточкам, снятым в молодости, это была хорошенькая, чтобы не сказать красивая женщина. Я её узнал уже в возрасте увядания (ей шёл всего лишь тридцать третий год! — И.Д.), но всё-таки кое-что сохранилось в её чертах… Испытала очень много, и лицо её, конечно, носило печать этих испытаний, но женщина была выносливая и энергии совершенно изумительной. Она была помощницей Якушева. Между прочим, она работала „на химии“, то есть проявляла, перепечатывала тайную корреспонденцию, которая писалась химическими чернилами…
Мне приходилось вести откровенные беседы с ней. Однажды она мне сказала: „Я старею… Чувствую, что это мои последние силы. В этот «Трест» я вложила все свои силы, если это оборвётся, я жить не буду“».
Захарченко жаловалась Шульгину на медлительность Якушева, его нежелание совершать теракты или другие «громкие» акции. Постепенно в её глазах и мужа, и Якушева вытеснял другой человек — Стауниц.
Шульгин благополучно закончил поездку, вернулся в Париж и подготовил рукопись своей книги. Чтобы
Отношение Марии к Якушеву и Потапову («руководителю» военной секции МОЦР — «Треста») окончательно определилось. Она уже считала их людьми, непригодными для руководства «Трестом». Теперь только Кутепов в Париже и Стауниц-Опперпут в Москве представляли для неё интерес, тем более что деловая связь с последним скоро перешла в интимную. Радкович оказывался «третьим лишним» в этом треугольнике.
В сентябре 1926 года Мария вновь побывала в Париже, на этот раз с химиком Власовым. Его послали туда, так как Кутепов и активный сторонник террора монархист Гучков предложили использовать отравляющий газ для теракта, и надо было его проверить.
Приехав в Париж, Захарченко активно поддержала идею теракта и предложила свой план: произвести массовое отравление делегатов съезда Советов во время заседания в Большом театре, одновременно подготовив за границей и забросив в Москву отряд из двухсот бывших офицеров, которые сразу же после теракта захватят Кремль.
Но… выяснилось, что Кутепов сам был обманут: никакого газа не оказалось. Зато он обсудил с Марией план террора и направления в Россию группы террористов. Кутепов теперь через Марию напрямую сносился со Стауницем-Опперпутом и делал ставку на него. Вскоре в Москву приехали три террориста, к счастью, ещё под контролем «Треста».
Мария стала подозревать, что Якушев — двойник и работает если не на оппозицию в лице Троцкого, то, скорее всего, просто на себя: боится, что теракты могут вывести на его след, а без них он спокойно пересидит трудное время, а потом придёт к власти. Она так убедительно говорила, так внушала Стауницу-Опперпуту мысль о том, что именно он должен стать во главе «Треста», что тот, наконец, поверил в это. Он, как и Георгий Радкович, полностью попал под влияние этой женщины. Мария призналась мужу, что живёт со Стауницем, но объяснила это тем, что он ей нужен для работы. Тот проглотил это известие.
События стали стремительно разворачиваться. В Краснодаре произошёл провал, и Стауниц-Опперпут узнал о том, что его «друг» Зубов был предупреждён Якушевым об этом провале. Значит, он чекист? Стауниц помчался на дачу к Захарченко.
— Мария Владиславовна!
Она удивилась, услышав такое обращение.
— Мария! — продолжал Стауниц. — И я и ты — орудие Якушева, а Якушев чекист! И Потапов! И Зубов! — Посмотрев на Марию, Стауниц испугался: на него глядели глаза сумасшедшей. «Ведьма!» — подумал он.
— Нам надо срочно бежать. Сейчас прямо на вокзал, в Ленинград, и через финское «окно».
Уходя, Стауниц-Опперпут оставил на столе прощальную записку, где написал о том, что Якушев, Потапов, Зубов — чекисты, а сам он и Захарченко находятся вне пределов досягаемости ГПУ. Действительно, через ещё действующее «окно» на финской границе в ночь на 13 апреля 1927 года им удалось бежать в Финляндию, где уже находился Радкович.
«Трест» перестал существовать.
В отместку Кутепов отдал приказ развернуть террористическую деятельность и убивать как можно больше советских работников.