100 великих речей

Ломов Виорэль Михайлович

После поражения европейских революций 1848–1849 гг. английские власти подавляли всякие передовые общественные движения и идеи. В эти годы Диккенс растерял все свои иллюзии и, продолжая верить лишь во всемогущество литературы при обличении пороков общества, стал гневным сатириком и пессимистом. Надо заметить, однако, что сегодня писателя почитают не как обличителя несуразностей и противоречий жестокой жизни, которых заметно прибавилось в XX в., а как великого юмориста.

Памятной стала политическая речь, произнесенная Диккенсом 27 июня 1855 г. на собрании Ассоциации по проведению реформы управления государством. Оратор выступил в ней с резкой критикой премьер-министра Великобритании лорда Пальмерстона, парламента и всей английской бюрократической машины. Чарльз уподобил кабинет министров артистической труппе, разыгравшей спектакль под руководством премьер-министра. Так, писатель дал сдачу лорду

за то, что тот назвал собрание Ассоциации в помещении театра Друри-Лейн «любительским спектаклем». Речь переполнена сарказмом. «Официальный спектакль, до руководства которым снизошел благородный лорд, так нестерпимо плох, механизм его так громоздок, роли распределены так неудачно, в труппе так много «лиц без речей», у режиссеров такие большие семьи и так сильна склонность выдвигать эти семьи на первые роли – не в силу особенных их способностей, а потому что это их семьи, – что мы просто вынуждены были организовать оппозицию. «Комедия ошибок» в их постановке так смахивала на трагедию, что сил не было смотреть. Поэтому мы взяли на себя смелость поставить «Школу реформ».

Но обратимся ещё к одному отрывку из речи:

«Когда газета «Таймс» печатала почти невероятные разоблачения в связи с преступной неразберихой, злонамеренно создаваемой безответственными чиновниками и приведшей к тому, что на всей земле у Англии не оказалось врага и вполовину столь грозного, как она сама, и столь же способного ввергнуть ее храбрых защитников в ненужные страдания и гибель, – в то время я полагал, что угрюмое молчание, охватившее страну, свидетельствовало о самой черной за много лет странице в жизни великой нации. (Крики, возгласы.)

Видя, как стыд и негодование накипают во всех слоях общества и этот новый повод для раздоров прибавляется к невежеству, нужде и преступности, которые и без того составляют достаточно шаткую основу нашей жизни; как парламент лишь очень редко и приблизительно выражает общественное мнение и сам, очевидно, к общественному мнению не прислушивается; как правительственная и законодательная машина крутится вхолостую и люди соскакивают с нее и отходят в сторону, словно предоставляя ей довершить то, что ей еще осталось, – разрушить самое себя, после того как она разрушила столь много дорогого их сердцу, – видя все это, я полагал и полагаю, что единственный здоровый оборот, который могут принять дела при таком опасном положении, это – чтобы народ пробудился, чтобы народ сказал свое слово, чтобы объединился, вдохновленный патриотическими и лояльными чувствами, для достижения великих мирных конституционных перемен в управлении его собственными делами. (Одобрительные возгласы.) В такой серьезный момент возникла эта Ассоциация, и в такой серьезный момент я вступил в нее…

Чарльз Диккенс выступает с речью о реформах. Гравюра 1856 г.

Я… хочу задать всем здесь присутствующим вопрос: не убеждает ли их скромный практический опыт, будь то давнишний или недавний, в том, что палата общин бывает порою туга на ухо, подслеповата и несообразительна; иначе говоря, что здоровье ее расшатано и требует постоянного наблюдения, а время от времени – применения сильно действующих возбуждающих средств; и неужели она так-таки не поддается лечению? (Крики, возгласы.)

…Благородный лорд, возглавляющий правительство, так ответил мистеру Лейарду, когда тот просил назначить день для его выступления в парламенте по вопросу о реформе: «Пусть почтенный джентльмен сам найдет для себя день». (Позор, позор!)

…Вы, кто берете на себя власть, стремитесь к ней, ради нее живете, ради нее интригуете, лезете в драку, а дорвавшись до власти, держитесь за нее когтями и зубами, – позаботьтесь о том, чтобы ни одному человеку не пришлось самому находить для себя день. (Громкие возгласы одобрения.)

В нашей старой стране с ее миллионами людей, замученных тяжелым трудом, с ее высокими налогами, с ее толпами неграмотных, толпами бедняков, толпами преступников, горе тому дню, который «опасный человек» найдет сам для себя – найдет потому, что глава правительства ее величества не выполнил своего долга, не нашел, пока было время, более светлого, более доброго дня! (Громкие крики.) Назначьте день, милорд, создайте этот день; трудитесь ради дня грядущего, лорд Пальмерстон, и тогда – только тогда – История, возможно, найдет день и для вас: день, отмеченный как довольством верного, терпеливого, великодушного английского народа, так и счастьем вашей августейшей госпожи и ее наследников. (Громкие, долго не смолкающие возгласы одобрения.)».

P.S.

Эта речь стала образцом умной, но бессмысленной говорильни тысяч выдающихся людей разных стран, пока в октябре 1917 г. граждане России не перешли от слов к делу, прервав на 70 лет в нашей стране пустую болтовню о благе народа.

Речь Александра II в Госсовете об отмене крепостного права (1861)

Крепостное право в России, определявшее правоотношения земледельца-крестьянина и помещика, владельца земли, населяемой и обрабатываемой крестьянином, сформировалось к концу XV в. В наиболее жестоком польском варианте оно было официально подтверждено Соборным уложением 1649 г. В правление Елизаветы Петровны и Екатерины II крепостное право достигло своего апогея – царицы законодательно разрешили торговлю людьми, а не землёй, к которой люди были прикреплены. Фактически в России было введено рабовладение. При Александре I и Николае I были предприняты шаги к его ограничению. Полностью отменил крепостное право «Манифест о земле и воле» императора Александра II (1855–1881) от 19 февраля (3 марта) 1861 г. 28 января того же года на заседании Государственного совета Александр II произнес речь, посвященную рассмотрению проекта «Великой реформы» – «Положения о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости», состоявшего из 17 законодательных актов.

В начале царствования Александра II Россия была единственной страной в Европе, где сохранялось крепостное право, сдерживавшее ее социально-экономическое и политическое развитие. Упразднение крепостного права как предмет дискуссий и популизма занимало умы литераторов, политиков, либеральных дворян. Озабочено этим вопросом было и царское правительство.

Первым вознамерился отменить его Петр III, но был убит. Екатерина II укрепила крепостное право после восстания Пугачёва. Павел I об этом и не помышлял. Дальше всех пошёл Александр I. При нём был предложен план А.А. Аракчеева, согласно которому правительство на государственные средства должно было поэтапно выкупать у помещиков землю с крестьянами и освобождать последних от зависимости с землёй и жильём. А пока следовало обучать крестьян самостоятельной жизни без опеки, чтобы впоследствии жулики не скупили у них землю. Тогда же приняли закон о вольных хлебопашцах, который дал помещикам право добровольно освобождать крестьян от крепостной зависимости, но обязательно с землёй. Отечественная война 1812 г. сорвала планы Александра I – Россия была разорена. В начале царствования Николая I разразилось восстание декабристов, подавив которое царь решил отказаться от любых реформ и законсервировал общественные отношения в стране. Декабристы же выдвигали собственный план отмены крепостного права – разом освободить всех крестьян без земли и собственности, оставив все помещикам. Фактически они предлагали вышвырнуть миллионы крестьян на улицу без средств к существованию, но горе-реформаторы даже не понимали этого. Однако именно по пути декабристов и пошло царское правительство Александра II.

Подстегнули царя к отмене крепостного права стихийные восстания крестьян, прокатившиеся по южным губерниям по окончании Крымской войны («только в 1858 г. было зафиксировано 530 крестьянских выступлений, более 100 из которых были подавлены правительственными войсками»). Александр II полагал, что наемный труд будет гораздо эффективнее принудительного, а свободные крестьяне не так будут подвержены бунтарской стихии, как крепостные.

В марте 1856 г. император на встрече в Москве с уездными представителями от дворянства заявил о том, что «крепостное право не может вечно продолжаться и что потому лучше, чтобы преобразование это совершилось сверху, чем снизу». Монарха поддержала небольшая часть либерального дворянства. Тем не менее, по велению самодержца, в течение пяти лет велась подготовка реформы. В работе дворянских комитетов и разработке проекта «Положения» участвовали государственные деятели Я.И. Ростовцев, В.Н. Панин, Н.А. Милютин, Ю.Ф. Самарин. Сутью реформы должно было стать освобождение крестьян с землей, за которую помещикам давался выкуп, гарантированный царским правительством.

На заседании Госсовета 28 января 1861 г. Александр II выступил с речью, посвященной аграрной реформе, которая «явилась переломной гранью между Россией феодальной и Россией капиталистической, создав необходимые условия для утверждения новых общественных отношений в стране» (Е.Ю. Спицын).

Речь, нацеленная на решение крестьянского вопроса и «примирение» помещиков-землевладельцев и крестьян, нанесла окончательный удар по монолиту империи и вызвала множество открытых и скрытых социальных трещин, которые через полвека разрушат ее.