100 великих романов
Шрифт:
От Гэтсби Ник узнал, что за рулем «роллс-ройса» была Дэзи. Гэтсби поведал ему также историю своей жизни. В семнадцать лет Гэтсби, сын простых фермеров, возжаждал стать богачом. Встреча с миллионером Дэном Коди, разбогатевшим на серебряных приисках Невады и нефтяных спекуляциях, решила его судьбу. Коди взял юношу на свою яхту стюардом, а потом сделал его старшим помощником, капитаном, своим секретарем. Через пять лет миллионер умер, оставив Гэтсбинаследствов25 000 $, из которого тому, однако, ничего не досталось. Бесценен оказался опыт общения с деловым человеком, указавшим Гэтсби путь «наверх». Дэзи – представительница того «общества», куда он так стремился, вскружила ему голову. Не меньше ошеломил молодого лейтенанта и богатый дом его возлюбленной. Но, увы, сам он был нищ и к тому же ушел на войну. После войны майор Гэтсби
Тем временем Уилсон ворвался к Тому, стал допытывать его, кому принадлежит «роллс-ройс». Бьюкенен убедил автомеханика, что Миртл задавил Гэтсби – ее любовник, после чего обманутый Уилсон застрелил Гэтсби, а затем и себя. На похоронах Гэтсби были всего лишь три человека: Ник, отец покойного и один из завсегдатаев вечеринок. Бьюкенены – истинные виновники трагедии, прямые и косвенные убийцы – уехали перед похоронами, не оставив адреса. В этой истории все оказалось расставлено по своим местам, потому что к концу ее, по словам автора, были растрачены «иллюзии, которые придают миру такую красочность, что, испытав эту магию, человек становится безразличен к понятию об истинном и ложном».
Возникает вопрос: почему Гэтсби – «великий»? Скорее всего, потому, что за иронией писатель скрыл от читателей свою боль по этому незаурядному человеку, растратившему себя в поисках эфемерного счастья и сомнительного богатства, и в какой уже раз подтвердившему своей жизнью и смертью старую истину – «не в деньгах счастье». Заодно писатель указал и на планку пресловутого величия всякого богатства и хваленой, набившей уже всему миру оскомину, «американской мечты».
«Великий Гэтсби» был встречен прохладно. Первые рецензии на роман были резко отрицательными, начиная с заголовков: «Последний неразорвавшийся снаряд Скотта Фицджеральда» и т. п. Прошло четверть века, и американские литературоведы признали, что «Великий Гэтсби» – «непросто хроника века джаза, а драматическое изображение поругания, которому подвергается наивная американская мечта в продажном обществе», а роман стал обязательным в программах средних школ и гуманитарных вузов многих стран мира.
Стоит, пожалуй, задаться вопросом: почему у американцев осталась визитная карточка «Века джаза» и ее автор, а у нас, с 1990-х гг. по сей день переживающих музыкально-бандитский разгул, ничего кроме детективов и «женских романов» да авторов «проектов» и гениев попсы-шансона нет. Наверное, потому, что история, повторяясь, была верна себе – и американскую трагедию трансформировала в российскую комедию.
А ведь сколько уже американских и не американских романов разоблачали эту американскую мечту, а она не только не разоблачается, но захватывает все большие и большие массы, толпы дураков, наступающих на одни и те же грабли. Или ее суть – одурачить весь мир? Что она с успехом и делает, особеннотам, где у человека пусто в голове, пусто на сердце и пусто в кармане.
На русский язык роман вышел в прекрасном переводе Е. Калашниковой.
«Великий Гэтсби» был инсценирован на Бродвее и четырежды экранизирован в Голливуде – в 1926, 1949, 1974 и 2000 гг.
Андрей Платонович Платонов (Климентов)
(1899–1951)
«Чевенгур»
(1926–1929, опубликован 1972, 1988)
Участник Гражданской войны, мелиоратор и заведующий работами по электрификации сельского хозяйства в Воронежской губернии, инженер в ряде Наркоматов, военный корреспондент газеты «Красная звезда» в действующей армии в годы Великой Отечественной войны, русский писатель Андрей Платонович Платонов (настоящая фамилия Климентов) (1899–1951) известен как автор прижизненных сборников повестей и рассказов, составляющих едва ли не самую важную часть его творческого наследия, – «Епифанские шлюзы», «Сокровенный человек», «Происхождение мастера», «Река Потудань» и др. Всемирную славу принесли писателю повести и романы, опубликованные
Социально-философская драма, в которой, по словам самого автора, содержится «попытка изобразить начало коммунистического общества», впервые появилась в печати во Франции в 1972 г., а у нас – в 1988 г.
В романе писатель отразил не только свой взгляд на революцию как на «живой, стройный организм», и свои мысли, связанные со строительством новой жизни, но и показал черный ужас старого бытия, из которого выросла эта новая жизнь, и муки ее роста. Редко у кого еще найдешь, как у Платонова, изображение того, с какой болью и стыдом прорастала из нечеловеческого существования та жизнь, которою жили наши деды и отцы, которая породила и нас самих. И которая ныне так оболгана их зажравшимися внуками и правнуками.
Роман уже был в верстке, когда писатель за свои предыдущие сочинения подвергся острой критике представителями РАППа («Российской ассоциации пролетарских писателей»). Не одобрил идеологическую двусмысленность одного из его рассказов и И.В. Сталин. Переусердствовавшие издатели тут же рассыпали набор «Чевенгура». Автор обратился за поддержкой к A.M. Горькому, но тот честно написал ему, что книга не пройдет цензуру.
В столыпинское время Черноземье России стало «черной» землей для крестьян. Царилиголод, безлюдье, нищета. Девятилетнего Сашу, укоторого отец-рыбак «утонул по своемужеланию», взяли к себе многодетные Двановы, но через два года приемный отец от безысходности отправил приемыша на «заработки» – побираться. Вскоре Саша как «лишнийрот» был изгнан из дома старшим сыном Дванова. Мальчика приютил бобыль Захар Павлович, а затем отдал его учиться на слесаря депо.
После Октябрьской революции Захар Павлович отправился с семнадцатилетним Сашей (который принял фамилию Дванов) в город и там записал его в партию большевиков, представитель которой пообещал им через год «конец света» – т. е. социализм. Александр поступил в политехникум, но его учеба то и дело прерывалась то командировками, то болезнью – тифом и воспалением легких.
Целью самой длительной командировки Дванова стал поиск в губернии «социалистических элементов жизни». Александр исходил много уездов и убедился, что где «раньше были люди, теперь стали рты», нищета и апатия голодных тел. В пути Сашу задержали анархисты, но его освободил бывший командир полевых большевиков, рыцарь революции Степан Копенкин, который на своей лошади Пролетарская Сила ехал отомстить убийцам его «невесты» Розы Люксембург. Копенкин пристал к Дванову – «делать социализм в губернии».
Перевидали они многих: и уполномоченных, не знающихгде достать хлеба; играмотеев, переименовавших себя в Достоевского, Либкнехта и Колумба; и деятелей, изымавших скот у всех крестьян без разбору, а потом разверстывающих его по самым бедным. Копенкин приказывал бедолагам, «чтоб к лету социализм из травы виднелся!». Дванов распоряжался вырубать леса для постройки новых городов и для посевов ржи, давал советы коммунам, как перехитрить бандитов, участвовал в сооружении памятников.
Встретили Дванов с Копенкиным еще одного борца за социализм – начальника ревзаповедника Пашинцева, запакованного в рыцарские доспехи, ночующего на куче гранат и бомб для устрашения не согласных с ним граждан. Эта предосторожность была явно излишней, т. к. население соглашалось с представителем любой власти – в беспросветной нищете и нескончаемой борьбе непонятно с кем и за что у людей не осталось никаких духовных и физических сил. Но два всадника, призванные революцией, продолжали наводить среди безграмотных граждан, окончательно запутавшихся в перипетиях социальных отношений, революционный порядок, а также восстанавливать там, где она распалась, советскую власть.