100 великих русских эмигрантов
Шрифт:
Новый период творчества Веревкиной начался в 1905 г. Она возвращается в живопись, причем меняет творческую манеру — отказывается от работы маслом, использует темперу, пастель, гуашь, тушь, вместе с Кандинским основывает «Новое художественное объединение Мюнхена» — своеобразный конгломерат молодой русской и немецкой живописи тех лет, в 1912-м входит в группу «Синий всадник», а в следующем году участвует в Первом немецком осеннем салоне в Берлине.
Концом богатой и беззаботной жизни в Мюнхене стало начало Великой войны 1914–1918 гг. Чтобы избежать интернирования, Веревкина и Явленский были вынуждены бежать из Германии в Швейцарию. Пенсия из России приходить перестала, в деревушке Сен-Пре художникам приходилось расплачиваться за жилье своими картинами. В 1917-м пара перебралась в Цюрих,
В марте 1922-го пара рассталась: Явленский, уже давно тяготившийся платоническими отношениями с Веревкиной и нашедший возлюбленную в лице собственной горничной, решил переехать в Висбаден. Веревкину он известил об этом письмом. Для художницы это был тяжелейший удар, тем более что в молодости Явленский обещал отцу Веревкиной, что никогда не покинет Марианну. «С сегодняшнего дня начинается новая жизнь, — писала она. — Я совершенно одна. Вокруг меня — природа, во мне — мое искусство, далеко от меня — мой брат, надо мной — Бог, а позади — полтора года ужасной борьбы».
Жила Марианна Владимировна очень бедно. Она снимала комнатку в семье рыбаков по фамилии Перукки с видом на озеро Лаго-Маджоре, зарабатывала на жизнь созданием открыток, получала небольшое пособие от Красного Креста, а чуть позже устроилась на службу в фармацевтическую фирму. Постепенно Веревкина начала участвовать в жизни маленького городка, и Аскона ответила ей взаимностью: «Жители Асконы любят меня, понимают, заботятся обо мне и никогда не дадут мне умереть с голоду», — писала Веревкина. В городке ее ласково звали за глаза «Бабушкой» или «Баронессой». Художница написала множество пейзажей Асконы, в 1922-м основала в городке Музей современного искусства, в котором по сей день хранится 100 картин и 170 эскизов Веревкиной. Появились и немногочисленные, но преданные друзья — немец Эрнст Айе, с которым она вместе путешествовала по Италии, и состоятельная чета из Цюриха, Диего и Кармен Хагман, которые регулярно покупали картины Веревкиной и навещали ее в Асконе.
Старость художницы прошла в инвалидном кресле. Умерла Марианна Владимировна 6 февраля 1938 г. в возрасте 77 лет от болезни сердца. Похороны прошли по православному обряду, отпевал покойную специально прибывший из Милана священник. Провожала в последний путь Веревкину вся Аскона.
Сейчас имя Марианны Веревкиной по праву принадлежит трем странам — России, где она родилась и училась живописи, Германии, где она стала легендой (в 2002 г. в Мюнхене ее именем назвали улицу), и Швейцарии, где художница провела последние 20 лет жизни. Осенью 2010 г. в Третьяковской галерее на Крымском Валу прошла первая большая выставка работ Веревкиной в России, приуроченная к 150-летию со дня рождения художницы.
Николай Краснов
(1864–1939)
Николай Петрович Краснов родился 28 ноября 1864 г. в селе Хонятино Коломенского уезда Московской губернии в семье крестьянина. В 12-летнем возрасте он поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где в течение десяти лет учился на отделении зодчества. В 1883 г. начинающий архитектор представил свой первый проект «Несгораемый театр», за который был удостоен Малой серебряной медали, а два года спустя проект «Гимназия» принес ему Большую серебряную медаль и звание классного художника 3-й степени. Окончив училище в октябре 1885 г. и отслужив положенный срок в армии, Краснов получил назначение на должность главного архитектора Ялты с окладом 900 рублей в год. Для 24-летнего архитектора пост был очень ответственным и почетным — ведь Ялта была местом летнего отдыха членов императорской фамилии.
На должности главного ялтинского архитектора Николай Петрович провел 12 лет. Фактически именно ему принадлежит заслуга формирования современного облика Ялты как города-курорта. В «эпоху Краснова» в Ялте была сооружена канализация, проложены новые улицы, расширены и благоустроены набережная и Пушкинский бульвар,
Отдельной строкой следует отметить работу Краснова по постройке дворцов для членов династии Романовых. Первым стал великолепный дворец в мавританском стиле «Дюльбер» для великого князя Петра Николаевича в Мисхоре (1897–1899). Затем последовали небольшой дворец в неогреческом стиле в имении великой княжны Анастасии Николаевны «Чаир» (1902–1903) и вилла «Харакс» для великого князя Георгия Михайловича (1905–1907). А в апреле 1910-го по личному заказу Николая II Краснов приступил к постройке Ливадийского дворца в стиле итальянского Ренессанса. Несмотря на трудные условия постройки — внезапно вспыхнувшая в Ливадии эпидемия холеры, холодная и снежная зима 1910/11 г., — дворец и возведенные близ него служебные помещения были сданы заказчику уже 20 сентября 1911 г.
Н. П. Краснов
Николай II остался чрезвычайно доволен работой мастера. «Архитектор Краснов удивительный молодец, — писал император матери, — подумай, в 16 месяцев он построил дворец, Свитский дом и новую кухню. Кроме того, он прелестно устроил и украсил сад со всех сторон новых построек вместе с нашим отличным садовником, так что эта часть Ливадии очень выиграла. Виды отовсюду такие красивые, особенно на Ялту и на море… Что редко бывает — Краснов сумел угодить всем: дамы, свита и даже femmes de chambrе (горничные. — Авт .) и люди довольны своими помещениями. Все приезжающие, после осмотра дома, в один голос хвалят то, что видели, и, конечно, самого виновника — архитектора». За постройку дворца Краснов был удостоен ордена Святого Владимира 4-й степени и звания архитектора Высочайшего Двора.
Впрочем, пользоваться новым крымским жилищем императорской семье пришлось недолго. Она приезжала в Ливадийский дворец всего четыре раза — осенью 1911 и 1913 гг. и весной 1912 и 1914 гг. В советское время во дворце был открыт санаторий, а в феврале 1945 г. там состоялась Ялтинская конференция глав государств антигитлеровской коалиции.
В октябре 1913 г. последовало официальное признание заслуг Краснова на ниве архитектуры — он был избран членом Императорской академии художеств. Последний успех архитектора пришелся на последние дни существования в России монархии — за постройку санатория имени императрицы Александры Федоровны в Массандре он был пожалован 9 февраля 1917 г. чином действительного статского советника, став, таким образом, потомственным дворянином. В мае 1919 г. вместе с женой Анной Михайловной, двумя дочерьми, зятем и внуком Краснов покинул Родину. Как у большинства эмигрантов, первым его пристанищем стал Константинополь, в 1920–1922 гг. семья жила на Мальте. Но работы для архитектора там не было, и Краснов попросил Союз русских инженеров оказать содействие для переезда в Королевство сербов, хоратов и словенцев (так до 1929 г. называлась Югославия). Необходимая поддержка была оказана, и в апреле 1922 г. Красновы перебрались в Белград.
Неудивительно, что в Югославии талант мастера не остался невостребованным. Краснов быстро нашел работу в министерстве строительства, где стал инспектором архитектурного отделения. По проектам Краснова в столице Югославии было возведено множество монументальных построек. Это здания министерства финансов (ныне здание правительства Сербии), министерства лесных и природных ресурсов (ныне здание министерства иностранных дел Сербии), министерства сельского хозяйства и водных ресурсов, Государственного архива. В здании Народной скупщины (парламента) страны Красновым были спроектированы фасад, часть интерьеров, парк и ограда. По заказу королевской семьи Краснов оформлял интерьер ее резиденции.