100 великих шпионских уловок
Шрифт:
Строить из себя героя Фукс не стал. И когда ему предъявили фотографии подозреваемых, на одной из них он узнал Гарри Голда, о чем и сообщил следователю. Голд, в свою очередь, тоже запираться не стал и назвал имя еще одного сообщника — инженера Дэвиса Гринласа, занятого разработкой некоторых узлов к атомной бомбе. «Раскололся» и Гринлас и назвал еще двух членов шпионской сети: своего шурина Юлиуса Розенберга и его супругу, жизнь которых завершилась на электрическом стуле…
Судили Фукса в 1950 году в Лондоне и приговорили к 18 годам заключения. Однако в июне 1959 года за примерное поведение его отпустили на свободу. Но в США за это преступление
Несомненно, значительную роль в раскрытии шпионской атомной сети сыграли советские агенты, которые начали сотрудничать с ФБР. Среди этих предателей оказалась и Элизабет Бентли — курьер, возлюбленная и доверенное лицо Джейкоба. Голоса — руководителя оперативной группы НКВД в США.
И когда Голос умер, она в ноябре 1945 года явилась в ФБР и назвала имена американцев, которые работали в правительственных учреждениях США и одновременно сотрудничали со спецслужбами Советского Союза. В списке находилось 30 имен, в том числе Лаклин Кери, являвшийся на то время помощником президента Рузвельта, и Харольд Гласер — сотрудник министерства финансов.
К слову, в числе тех, кого выдала Бентли, находился и родственник Юлиуса Розенберга. Именно его свидетельства, а также свидетельства других участников манхэттенского проекта, работавших на СССР, позволили приговорить семью Розенбергов к смертной казни.
При этом необходимо заметить, что даже в том случае, если участие американца в шпионской деятельности было полностью, доказано, спецслужбы США, чтобы сохранить секретность проводимой операции, не всегда доводили дело до суда. Именно из-за отсутствия веских доказательств самой значительной фигурой в атомном шпионаже, которой удалось избежать наказания, был Теодор Холл. Он, работая в Лос-Аламосе над атомной бомбой, одновременно являлся и основным источником сведений по 1 ядерной программе.
Дело в том, что прямые доказательства его противоправной деятельности отсутствовали. И лишь одна улика — перехваченные донесения из советского посольства в Москву — могла быть использована против него. Но на допросе в ФБР Холл напрочь отрицал свою причастность к шпионажу. А так как ФБР не предоставила прокуратуре расшифрованные донесения, Холл был оправдан.
Избежали тюремного заключения и ряд американцев, сотрудничавших с советской разведкой и которых выдала Бентли. Это были работники правительственных учреждений, которые имели доступ к огромному объему секретной информации.
А поскольку ФБР опять не пожелало предавать публичной огласке тонкости операции «Венона», то единственный козырь, который попыталась использовать прокуратура — свидетельства Бентли, оказался недостаточным для суда, и этим людям даже не предъявили обвинения.
Конечно, все изложенное выше — всего лишь малая толика того, что связано с «Веноной». И хотя в 1993 году американцы и раскрыли некоторые тайны этой операции, тем не менее многие ее секреты все равно остались за плотным кордоном секретности.
УВЕЛИ ИЗ-ПОД НОСА
Под эмбарго, которое в 1967 году Франция ввела на поставки в Израиль оружия, попали и пять ракетных катеров, за которые было уже оплачено, но их «законсервировали» в порту города Шербура и не разрешали выйти в открытое море. Помочь в разрешении конфликта не могли даже переговоры на дипломатическом уровне.
И тогда «Моссад» и военная разведка решили действовать по-другому. В конце 1969 года во Францию в «качестве туристов» была отправлена группа
Моряки и израильские военные просто вывели катера в море в полной уверенности в том, что они по праву принадлежат их стране. Документальное обеспечение операции осуществлялось «Моссадом» через подставную панамскую компанию.
Угон пяти ракетных катеров вызвал у французских властей настоящий шок и, чтобы хотя бы частично реабилитировать себя, в адрес Израиля они выплеснули кучу самых разных обвинений.
Израиль, в свою очередь, не стал делать секрета из того, что подобным образом увел из-под носа охраны, по сути, свои катера. И когда израильские моряки после трехтысячемильного перехода вошли в порт Хайфа, их встретила восторженная толпа. «Моссад» тоже не стал скрывать своей причастности к этой дерзкой и блестяще осуществленной операции…
Американский разведчик Рей Бойл с помощью украденной из ТУ-104 вешалки раскрыл секреты советского ВПК
А в конце 50-х годов прошлого века американский разведчик Рей Бойл сумел весьма простым, но зато оригинальным способом раздобыть образец сплава, из которого делались фюзеляжи советских реактивных бомбардировщиков.
Тогда Бойл работал под «крышей» американского посольства в Москве. И как раз в это время в аэропорту Внуково для публичного показа был выставлен первый пассажирский реактивный лайнер ТУ-104, обещавший стать конкурентом американского «боинга».
Купив билет, любой желающий мог побывать в салоне самолета. Попал туда и Бойл. Прохаживаясь по салону, в гардеробном отсеке разведчик обратил внимание на висевшие там серебристые плечики для одежды и «на всякий случай» одну из вешалок незаметно положил в карман. После этого он подошел к молоденькой стюардессе, выполнявшей роль гида, и с невинным видом поинтересовался, почему так красиво блестят вешалки? Уж не штампуют ли их из серебра, чтобы пустить пыль в глаза доверчивым иностранцам?
Обидевшаяся девица ответила, что в салоне нет ни пылинки, а вешалки блестят потому, что их штампуют из обрезков того же металла, из которого сделан фюзеляж их лайнера. Простодушная стюардесса, очевидно, и не подозревала, что ТУ-104 — это гражданский вариант стратегического бомбардировщика. Зато Бойл это знал…
Но еще в XIX веке активной деятельностью по вербовке агентов, которые могли бы продать новинки военной техники, занимались русские дипломаты. Так, в ноябре 1830 года военный министр А.И. Чернышев обратился с просьбой к Николаю I, чтобы тот дал распоряжение соответствующим ведомствам начать сбор сведений обо всех новых изобретениях в военной и гражданской промышленности.
И вскоре была осуществлена попытка добыть сведения по устройству и технологии изготовления ударных колпачков для ружей. Решение этой задачи было возложено на генерального консула в Англии Бенкгаузена. Тот, в свою очередь, обратился к своему агенту — главному инспектору военного арсенала Ч. Мантону.