100 великих загадок Африки
Шрифт:
В 1958 г. во время раскопок в Аксуме были найдены две хымъяритские бронзовые монеты I–II вв. (из Южной Аравии). Эта находка интересна тем, что хымъяритские монеты лежали в сравнительно позднем слое, вместе с аксумскими середины IV–VIII вв. Такое расхождение на три века (по меньшей мере!), остается загадкой, хотя нет ничего удивительного в том, что хымъяритские монеты из Йемена попали в соседнюю Эфиопию.
Монеты не только рассказывают о торговых связях и указывают места прежних городов и святилищ. Ведь монета – это, с одной стороны, денежная единица, а с другой – произведение медальерного искусства.
Монета – ремесленное изделие.
Изменение веса монет и пробы металла показывает состояние экономики, направление экономических связей.
Изображения на монетах отражают быт и обычаи эпохи. На аксумских монетах обязательно изображен царь, обычно с обеих сторон. Атрибуты царской власти на разных сторонах отличаются друг от друга. Это позволяет уточнить различные функции монарха.
Можно судить и о внешности аксумских царей, портреты которых сохранились только на монетах.
Но и это еще не все. Монеты – литературные произведения, первые в мире образцы печатной литературы. Надписи на монетах позволяют судить об особенностях языка (греческого и древнеэфиопского в Аксуме, арабского в Восточной Африке), письма, а главное, об изменениях в официальной идеологии. Например, на ранних аксумских монетах цари причисляют себя к одной из общин Аксума. Затем вместо этого на монетах появляется девиз, декларирующий заботу царя о благе всего народа или всех «народов» Аксума. Позже этот «демагогический» девиз сменяется «благочестивым»: «В благодарность Богу». Царь становится монархом милостью Божьей. Последние цари Аксума снабжают свои монеты лозунгами воинствующего христианства: «С нами Христос!» или «Христос победит!» Надписи на монетах Восточной Африки свидетельствуют об ортодоксальном суннизме правителей.
Иногда монеты являются одним из главных исторических источников. Такие случаи – триумф нумизматики.
В списках царей Аксума, очень запутанных и искаженных, упомянут царь Элла-Габазе. Другие источники его не знают. Когда в 1907 г. нашли монету этого царя, было подтверждено не только его существование, но и полезность сомнительных списков.
Другой пример. Португальские источники говорят о двух султанах Килвы: Сулеймане ибн-аль-Хасане (1294–1308 гг. царствования) и Сулеймане ибн аль-Хусейне (1364–1366 гг.); однако в местной арабской хронике нет этих имен. Когда были найдены монеты обоих царей, прояснилась относительная ценность этих источников.
Или еще один пример. Среди аксумских монет встречаются деньги царя, имя которого написано по-гречески – OYCANAC (Усана). Сходные монеты попадаются у царя, имя которого пишется по-эфиопски и может произноситься как Уазеб или Уазеба. В 1941 г. Артуро Андзани, о котором говорилось выше, опубликовал аксумскую монету с надписью на обоих языках: греческом и геэз. Царь, который ее отчеканил, назывался по-гречески Усана, а по-эфиопски Уазеба. Теперь стало ясно, что это одно и то же лицо. Историки чувствовали себя все увереннее: новые нумизматические находки подтверждали существование уже известных царей, сообщали о них некоторые подробности, и даже число царей сокращалось, а не возрастало. Не так было в начале века: тогда историк терялся в потоке новых фактов, которым трудно бывало дать объяснение.
В 1955 г. занзибарский музей Бейт-ал-Амани приобрел коллекцию монет в коробке из-под обуви. В их числе оказались чрезвычайно интересные древние монеты. По уверению владельца, они были собраны им на островах Занзибар и Пемба. Историческая ценность коллекции была бы гораздо выше, если бы стали известны
Африканская нумизматика еще очень молодая наука, и каждая находка для нее – событие. Поэтому любая обнаруженная монета должна быть подробно и точно описана, а все найденные в Африке древние и средневековые монеты опубликованы. Тогда нумизматика сможет в полной мере помогать изучению африканской истории.
По материалам Ю. Кобищанова
Сокровища острова Гоф
Остров Гоф, красивый и уединенный останец группы Тристан-да-Кунья, некогда был местом необыкновенной охоты за алмазами, стоившей одной жизни и тысяч фунтов стерлингов.
– Я долгое время собирал истории об острове Гоф и о людях, которых занесло туда в поисках нового Кимберли, – начинает свой рассказ южноафриканский журналист и писатель Лоуренс Грин. – Все началось в Кейптауне вскоре после Первой мировой войны, когда капитан Персиваль продемонстрировал кисет, полный специфического галечника, сопровождающего алмазы в речных отложениях, – гранаты и лунные камни, графит и агат, кошачий глаз и хризолит. Помимо галечника, там было несколько небольших, но настоящих алмазов.
На острове Гоф
Капитан выложил этот ассортимент перед мистером А.С. («Санди») Гарденом, генеральным управляющим южноафриканской фирмы «Ирвин энд Джонсон», занимавшейся китобойным и рыболовецким промыслами. «Я хочу, чтобы вы послали экспедицию в то место, откуда эти камни», – заявил Персиваль.
«Санди» Гарден был шотландцем, чрезвычайно рассудительным бизнесменом, хотя часто отваживался пускаться в мореходные предприятия, смысл которых понимал. Он терпеливо выслушал рассказ Персиваля и затем заметил, что знает больше о рыбе, чем об алмазах.
«Я убежден, что на острове Гоф есть алмазы, – наставал Персиваль. – Я пришел к вам, потому что ваши суда проходят мимо острова по пути к Южной Георгии, и вам было бы легко высадить там партию людей и забрать ее когда судно будет возвращаться в Кейптаун. Конечно, это будет кое-чего стоить, но я так уверен в наличии алмазов, что хочу вложить в это предприятие тысячу фунтов собственных денег».
Даже на скептика «Санди» Гардена это предложение произвело впечатление. Однако сначала он отправил галечник одному металлургу. Его проинформировали, что это обычная алмазоносная порода, подобная найденной в аллювиальных месторождениях около Кимберли. Под большим секретом был заключен контракт.
В мае 1919 г. Гарден послал из Кейптауна на китобойную станцию на Южной Георгии старый пароход «Вудвилл» с грузом. «Вудвилл» был судном, перевезшим в 1922 г. по просьбе леди Шеклтон тело полярного исследователя Эрнеста Шеклтона из Монтевидео для похорон на Южную Георгию. Условились, что «Вудвилл» высадит экспедицию на остров Гоф и заберет ее примерно через два месяца, когда будет возвращаться с грузом китового жира.
Персиваль представил некоего Д. Г. Фентона, шестидесятилетнего специалиста по алмазам как руководителя экспедиции, и также был нанят изыскатель из «Беркли Вест» Франсуа Ксавьер Ксиеглер. В состав экспедиции входили одиннадцать туземных рабочих, включая маленького желтого бушмена и зулуса. Они все работали на речных копях.