100 великих загадок истории
Шрифт:
Грозная Экзильская крепость находилась недалеко от Пиньероля, всего в каких-то 12 лье. Она возвышалась над Дорийской долиной, на крутом холме. Как и в Пиньероле, четырёхсторонний донжон с угловыми башнями. Одна из стен называлась «башней Цезаря». Там Сен-Мар и решил разместить Ла Ривьера и Доже.
Лувуа напомнил Сен-Мару, что «необходимо следить за тем, чтобы между заключёнными в Экзиле, которых называли в Пиньероле узниками из нижней башни, не было никакого общения». Надо было «принять все меры предосторожности так, чтобы Вы могли гарантировать его величеству, что они не будут говорить не только ни с кем из посторонних, но и ни с кем из гарнизона Экзиля». Сен-Мар успокоил министра: «Никто с ними не говорит, кроме меня, моего офицера, священника
Требуемые предосторожности стали чрезмерными, когда в 1683 г. Лувуа запретил исповеди за исключением случаев «опасности близкой смерти». Эта опасность для одного из заключённых возникла в 1686 г. вследствие водянки. Сен-Мар сообщил о его смерти Лувуа 5 января 1687 г.
Кто же был этим умершим — Доже или Ла Ривьер? Сен-Мар этого не говорит.
Едва только тело было предано земле, как Сен-Мар получил благую весть: король поручил ему управление островами Святой Маргариты. Какая радость после Экзиля, где комендант томился от тоски! Естественно, что его неизменно сопровождали его, так сказать, личные заключённые, как и прежде — «значительные»: «Я отдал настолько строгие приказания относительно охраны моего узника, что могу Вам за него отвечать своей головой, даже моему лейтенанту я запретил разговаривать с заключённым, что неукоснительно выполняется. Я думаю, что при переезде на острова Святой Маргариты лучше, чтобы заключённый находился на стуле, вокруг которого будет накручено тёмное полотно, так, чтобы ему было достаточно воздуха, но он не мог бы ни с кем разговаривать во время пути, даже с солдатами, которых я выберу в качестве сопровождающих, и чтобы никто не мог его видеть; этот способ кажется мне более надёжным, чем носилки, которые могут порваться».
30 апреля 1687 г. Сен-Мар прибыл на острова Святой Маргариты вместе со своим узником. Всё шло благополучно до тех пор, пока узник не начал задыхаться. На остров он приехал полумёртвым. Но результат был достигнут: «Я могу Вас уверить, ваше высочество, что никто его не видел, а тот способ, посредством которого я перевёз его на острова, привёл к тому, что каждый пытался угадать, кто бы мог быть моим заключённым…»
Здесь можно увидеть истоки легенды. Излишняя предосторожность, в глазах публики, подчёркивала важность узника. Вполне вероятно, что эта важность могла быть преувеличена. Сен-Мар подчёркивал этот факт в своих сообщениях после прибытия Эсташа Доже в Пиньероль. Он написал: «Многие считают здесь, что это маршал Франции…» В апреле 1670 г. из Пиньероля о том же Доже: «Находятся слишком любопытные люди, которые спрашивают меня о моём узнике относительно того, почему я принимаю такие строгие меры для обеспечения безопасности, в ответ на это мне приходится сочинять всякие небылицы, отчасти для того, чтобы посмеяться над любопытствующими».
Уже после девяти месяцев пребывания на островах Святой Маргариты Сен-Мар мог сообщить Лувуа: «Во всей этой провинции говорят, что мой узник — это г-н де Бофор, остальные считают его сыном покойного Кромвеля».
До 1690 г. давнишний узник Экзиля был единственным узником на острове. Затем его соседями стали протестантские священники, жертвы отмены Нантского Эдикта. Один из них всё время писал что-то на всём, где только было возможно: стенах, белье, посуде. Благодаря этому, без сомнения, и родился анекдот о серебряном блюде, найденном рыбаком, на котором Железная Маска раскрыл тайну своего происхождения.
В 1691 г. умер Лувуа. Сын его, Барбезье, занял его место. И уже через месяц после смерти своего отца Барбезье написал Сен-Мару, и первое его указание касалось того же узника… Более того, это послание содержит одно уточнение, которое позволяет установить личность этого узника: «Когда Вам будет что сообщить мне относительно узника, которого Вы охраняете уже более двадцати лет, я прошу Вас принимать те же предосторожности, какие Вы принимали при г-не Лувуа».
«Узник, которого Вы охраняете уже более двадцати лет»:
Единственно возможный вывод: человек, скончавшийся в Экзиле, был Ла Ривьер. А человеком, привезённым на острова Святой Маргариты под тёмным покрывалом, был Доже. Доже — это единственный узник, которого Сен-Мар не покидал с самого Пиньероля. Единственный, которого сочли «достаточно значительным», чтобы не выпустить его ни на миг из-под надзора королевских тюремщиков. Единственный, кем Барбезье занялся сразу после своего прихода к власти.
В 1694 г. покой острова был нарушен — прибыли лица, без которых Сен-Мар уже не мог жить: тюремщик часто привязывается к своим заключённым. Барбезье решил, что узники, оставшиеся в Пиньероле, должны быть перевезены на острова. В январе того же года один из старейших узников Пиньероля — монах — скончался. Двое выживших, Дюбрей и Маттиоли (последнего сопровождал слуга) присоединились к достопочтенному г-ну де Сен-Мару.
Барбезье, по своему обыкновению, предоставил тюремщику подробные инструкции. Перемещение было поручено г-ну де Лапраду: так как «нежелательно уезжать из Пиньероля, прежде, чем туда приедет охрана и, кроме того, узники должны быть перевезены поочерёдно, надо, чтобы Вы обеспечили возможно быструю отправку охраны и приготовили подходящее место, куда Вы поместите узников по прибытии; поскольку Вы знаете, что это более важные узники, по крайней мере, один из них, чем те, которые уже пребывают на острове. Вы должны поместить их в наиболее надёжные места заключения».
Итак, круг сужается. Остаются только три кандидата на «звание» «Железной Маски»: Доже, Маттиоли и Дюбрей. Все трое оказались вместе на острове Святой Маргариты в апреле 1694 г. Кто же из них был Человеком в Железной Маске?
В конце апреля 1694 г. на острове произошло непредвиденное событие: умер один из узников. И мы не знаем, какой.
Кроме обозначенной троицы, под охраной Сен-Мара находились:
1. Шевалье де Тезю (или Шезю), о котором мы ничего не знаем.
2. Другие узники, число которых остаётся неизвестным, среди них было трое или четверо протестантов священников.
Умер ли кто-то из них? Или это были те, «старые», из Пиньероля? Как это узнать? Барбезье в письме от 10 мая поставляет на этот счёт важные сведения: «Я получил, — пишет он Сен-Мару, — Ваше письмо от 29 числа прошлого месяца; Вы можете осуществить своё предложение и поместить в сводчатую тюрьму лакея умершего узника, следя за тем, чтобы его охраняли так же хорошо, как и других, препятствуя его общению, устному или письменному, с кем бы то ни было».
Г-н Жорж Монгредьен, автор замечательной книги, посвящённой Железной Маске, — одной из последних и наиболее объективных, подчёркивает, что наличие лакея — исключительная привилегия, которой пользовались только высокородные узники. В Пиньероле это были Фуке и Лозун. Граф Маттиоли, министр Мантуйского герцога, тоже пользовался такой привилегией, единственный из трёх выживших в Пиньероле. Сен-Мар, передавая Барбезье распорядок дня своих узников, писал, в частности, о своём «давнем узнике» Доже; перед ним не стояла проблема слуги, жизнь его была расписана пугающе подробно.
«Первый из моих лейтенантов берёт ключи от камеры моего старого узника и, открыв три двери, входит в камеру заключённого, тот передаёт ему с должным почтением блюда и тарелки, которые он сам предварительно ставит друг на друга, пройдя две двери, отдаёт их моему сержанту, а тот, в свою очередь, относит их на стол, стоящий в двух шагах, где второй лейтенант, который проверяет всё, что вносится и выносится из тюрьмы, смотрит, не написано ли что-то на посуде; после того, как ему дали всё необходимое, в его камере проводили обыск под кроватью и на кровати, потом около решёток окон и по всей камере, после этого его спрашивали, не нужно ли ему ещё чего-нибудь, после чего дверь запиралась, и та же процедура проводилась со всеми другими заключёнными».