100 знаменитых анархистов и революционеров

Савченко Виктор Анатольевич

В 1866 году Нечаев приехал учиться в Петербург, но только осенью 1868 года он был зачислен в университет вольнослушателем. Вскоре он попал в группу молодых радикальных революционеров 3. Ралли и В. Черкезова. Героями Нечаева становятся Пугачев, Бланки, Мадзини, Робеспьер. Нечаев бредит заговорами, террором, конспирацией и революционной диктатурой. Покушение Дмитрия Каракозова на царя в 1866 году горячо приветствовалось Нечаевым и подтолкнуло его к решительным действиям.

В 1869 году Нечаев вместе с революционером-заговорщиком Ткачевым написал «Программу революционных действий», призывая к организации революционных ячеек в России. Мистифицируя восторженную молодежь, они

говорили о неком существующем Союзе европейских революционных организаций с центром в Западной Европе и о своей причастности к Союзу. Свою «карьеру» профессионального революционера Нечаев начал с обмана. В марте 1869 года Вера Засулич получила от него записку, в которой сообщалось, что он арестован полицией и томится в каземате Петропавловской крепости. Вскоре Нечаев распространил слух, что он бежал из крепости и стремится перебраться на Запад. Но не было ни побега, ни ареста. Все письма – плод фантазии революционного афериста.

Нечаевым восхищается доверчивая молодежь, ведь он представляется как герой-революционер, лидер тайной международной организации террористов. В том же 1869 году он нелегально переходит российскую границу и, оказавшись в Женеве, является к Бакунину, представившись лидером мощной российской революционной подпольной организации. Наивный Бакунин поверил «тигренку», «герою без риторики», как он называл Нечаева. После приезда Нечаева Бакунин уверовал в революционеров «нового поколения», в их возможности поднять бунт в России.

Бакунин и Нечаев выпустили серию памфлетов и манифестов, призывающих к немедленному бунту в России. Они призывали молодежь «идти в народ», пропагандируя разрушение во имя революции и оправдание любых средств борьбы, «полезных» для революции. Нечаев стал автором (или соавтором) «Принципов революции» и «Катехизиса революционера». В этих «Принципах» были такие слова: «Мы не признаем другой деятельности, кроме работы по истреблению, но мы допускаем, что формы, которые примет эта деятельность, будут весьма различны – яд, нож, веревка и т. д.». Нечаев вещал: «Наше дело – разрушение, страшное, полное, повсеместное и беспощадное… Мы должны соединиться с лихим разбойничьим миром, этим истинным и единственным революционером в России».

«Катехизис» воспевает аморальность, преступление и предательство, подлость и обман во имя революции. Нечаев стал рупором тотального, фанатичного, разрушительного социализма. Зашифрованный «Катехизис» был привезен Нечаевым в Россию в августе 1869 года, но был обнаружен полицией и использован на суде как улика против товарищей Нечаева. Нечаев считал, что революционная организация должна составить список лиц, подлежащих истреблению, и «учил», что революционер должен заманивать в свои сети людей с деньгами и связями и «делать их своими рабами».

Блестяще образованный Бакунин оказался под влиянием малограмотного Нечаева. Бакунин выдал Нечаеву удостоверение уполномоченного представителя Русской секции Всемирного революционного альянса, и все для того, чтобы создать впечатление, что существует всемирная революционная сеть. Бакунин уговорил Огарева посвятить Нечаеву стихотворение о студенте, который умирает мученической смертью в Сибири. Стихотворение было напечатано в виде листовки и распространено в России. Нечаев рассылал компрометирующие письма и революционную литературу своим знакомым – умеренным либералам, чтобы скомпрометировать их перед властями и вовлечь в революционную деятельность. Около 560 посылок, адресованных 387 лицам, задали работы полиции. Нечаев открыто демонстрировал пренебрежение к порядочности, и практика его вошла в революционную историю под именем «нечаевщины».

В конце августа 1869

года Нечаев вернулся в Россию, в Москву, где приступил к организации подпольного революционного общества под названием «Народная расправа». Тайное общество должно было подразделяться на «революционные пятерки», которые безоговорочно повиновались «вождю». Их цель – переворот 19 февраля 1870 года, в девятую годовщину освобождения крестьян в России. Нечаев заставлял членов общества шпионить друг за другом и поощрял вымогательство и шантаж для добывания денег на революцию. Студент сельскохозяйственной академии Иван Иванов выступил против порядков, заведенных в организации Нечаевым, и усомнился в существовании тайного центрального комитета. Опасаясь разоблачения, Нечаев убедил некоторых из своих единомышленников, что Иванов собирается донести на них, а следовательно, необходимо покончить с предателем.

21 ноября 1869 года Иванова заманили в грот в безлюдном парке… На ошарашенного студента набросились Нечаев и четверо его сообщников. Иванов ввязался в драку, он имел все шансы вырваться из рук убийц (вчерашних единомышленников). Понимая, что Иванов может сбежать, Нечаев вытащил пистолет и разрядил его в голову мнимого предателя. Убийство Иванова стало сенсацией в русском обществе. Достоевский использовал его в сюжете романа «Бесы». Насильственная смерть студента привела к аресту в России трехсот революционеров и подозреваемых «в революционности» и, в итоге, к суду над восьмьюдесятью четырьмя «нечаевцами» летом 1871 года.

Нечаев же ускользнул из Москвы в Санкт-Петербург, где раздобыл поддельный паспорт и перешел русскую границу в декабре 1869 года. В январе 1870 года он приехал в Локарно к Бакунину. В Швейцарии Нечаев выпустил два революционных манифеста и издал второй номер журнала «Народная расправа».

Для финансирования своих изданий Нечаев использовал средства «Бахметьевского фонда» Герцена, который под давлением Бакунина и Огарева уступил половину денежных средств фонда Нечаеву. Когда Герцен в январе 1870 года умер, Бакунин убедил Огарева потребовать деньги фонда у семьи Герцена. Сын Герцена передал деньги Огареву, а тот – Нечаеву.

С середины 1870 года отношения между Бакуниным и Нечаевым резко ухудшились. Нечаев, получив значительные суммы денег, больше не выказывал почтения к своему учителю, грубо обращался с ним, отказал ему в деньгах из «Бахметьевского фонда». Нечаев запугивал Бакунина, украл его частные письма и бумаги, чтобы шантажировать старого революционера. В революционных эмигрантских кругах он сеял подозрительность, вражду, провоцировал скандалы и плел интриги. Бакунин писал Нечаеву: «…вы меня систематически надували, я оказался круглым дураком – это горько и стыдно для человека моей опытности и моих лет, – хуже этого, я испортил свое положение в отношении к русскому и интернациональному делу». В то же время Бакунин признавал, что Нечаев «…страстно преданный человек; Вы – каких мало; в этом ваша сила, ваша доблесть, ваше право». Вскоре русский революционер Герман Лопатин сообщил правду об убийстве Иванова, разоблачил вымышленный нечаевский «центральный комитет» и его мнимое «бегство из крепости».

Порвав с Бакуниным, Нечаев уехал в Лондон, где начал издавать революционный журнал «Община», но вскоре переехал в Швейцарию, где устроился работать художником по вывескам. Там его приютили не бакунисты, а итальянские последователи Мадзини. 14 августа 1872 года Нечаев был арестован швейцарской полицией и выдан России как убийца. В Москве в январе 1873 года на суде он держался вызывающе: «Я отказываюсь быть рабом вашего тиранического правительства. Я не признаю императора и законов этой страны».