100 знаменитых евреев
Шрифт:
В Книге Книг об этом человеке говорится как о пастухе, сумевшем победить великана Голиафа и впоследствии ставшем правителем Израиля. Каким же он был на самом деле? Если верить работам современных археологов и историков, Давида трудно было назвать безгрешным, а в безжалостности с ним вообще мало кто мог тягаться…
Итак, данный библейский герой являлся праправнуком Руфи и Вооза. Его отец, Иессей, жил в иудейском селении Вифлеем. Давид, младший ребенок в семье, пас скот и не особо задумывался над своей дальнейшей судьбой. Однако у него с раннего детства проявился редкий музыкальный талант; юношей Давида призвали в царский дворец – развлекать игрой на гуслях Саула, страдавшего тяжелой меланхолией. Правитель был очарован музыкантом
Интересно, что в Библии Голиаф погибает дважды: второй раз смерть настигает этого воина в той битве, в которой сам сильно постаревший Давид едва не покинул сей мир. Скорее всего, именно этот эпизод является реальным событием, тогда как поединок подростка и умудренного опытом бойца – всего лишь… банальный плагиат. Такую же историю старец Нестор рассказывал под Троей данайцам, не рискнувшим принять вызов Гектора. Тогда богатыря Эревфалиона убил совсем еще юный Нестор… Похоже, эту историю сам Давид услышал от филистимлянского царя Анхуза.
Последний правитель – личность весьма интересная. Известно, что Анхизом звали престарелого троянского героя, отца Энея, родоначальника римской аристократии. После гибели Трои он вместе с сыном некоторое время жил на главной морской базе филистимлян – острове Крите. Похоже, Вергилий погорячился, заявив, будто Анхиз там же и умер. Историки считают, что троянский герой, в чьем имени изменилась всего одна буква, закончил свои дни в Палестине. Он и ознакомил своего оруженосца Давида с историей троянско-греческого конфликта. Так что впоследствии пересказами троянских историй и преданий Давид преспокойно «украсил» собственную биографию… Но это было значительно позже. А пока…
Пробившись вверх по карьерной лестнице, бывший пастух женился на дочери Саула Мелхоле и завел близкие приятельские отношения с сыном царя, Ионафаном.
Воинское счастье неизменно сопутствовало Давиду в сражениях с филистимлянами. Постепенно рост его популярности в войсках и в народе начал беспокоить Саула. Наконец, престарелый меланхолик люто возненавидел своего вчерашнего любимца: теперь правитель думал лишь о возможном перевороте. К тому же царь просто… ревновал! Народ стал забывать о нем ради бывшего пастуха?! Что ж, тем хуже для последнего…
Давиду пришлось бежать от греха подальше, спасаясь от «милостей» высочайшего покровителя, который превратился для него в злейшего врага. Некоторое время бывший пастух, низвергнутый с высоты своего положения (честно заслуженного, между прочим!), скрывался в степях Южной Палестины. Затем решительный молодой воин, которому уже нечего было терять, кроме своей жизни, и в самом деле превратился в мятежника. Кто вправе осудить его за это?
Изворотливый, умный, честолюбивый и жестокий, Давид решил открыто выступить против Саула. Прежде всего он со своей дружиной поступил на службу к Анхузу – правителю филистимлянского государства Геф (давнему непримиримому врагу древнееврейских племен). Борьба с Давидом изрядно вымотала Саула, он постепенно утратил доверие окружения и, наконец, потерпел сокрушительный разгром в войне с филистимлянами. А поскольку в ходе боевых действий у горы Гелвуе погибли трое сыновей Саула, путь к власти для бывшего пастуха был открыт.
Обычно Давида принято считать вторым царем государства Израиль. Но это не совсем так. Почему-то забылось, что после смерти Саула всеми «коленами» Израиля, за исключением «колена» Иуды, в течение двух лет правил Иевосфей, и лишь после его кончины Давид получил вожделенную царскую корону.
За несколько лет до этого (около 1004
Изнурительная борьба за власть длилась долгих семь лет. По истечении этого срока Давид все же смог сломить сопротивление оппозиции и стал полноправным царем Израиля, заключив со старейшинами завет (берит) перед Яхве. Новейшие исследования, кстати, позволяют утверждать, что в древности на Ближнем Востоке подобные договоры-заветы были нормой, стандартным регулятором отношений между государствами, правителем и подчиненными, Богом и людьми. Заветы регулировали отношения партнерства или зависимости и закрепляли их в обязательном порядке.
Итак, при установлении в Хевроне пределов власти Давида, а также обязанностей и прав «колен» в политике государственного строительства этого царя четко проявились две противоречивые тенденции. С одной стороны, Давид хотел добиться поддержки «колен»; с этой целью он охотно признавал и сохранял родоплеменные институты и традиции. С другой стороны, новый правитель стремился во что бы то ни стало укрепить свое государство и собственную власть. А для этого требовалось обязательное усиление территориально-административной организации, что, в свою очередь, обязательно приводило к ущемлению родоплеменных устоев. Данное противоречие, заложенное в основу политики Давида, являлось залогом силы создаваемого государства и одновременно – ахиллесовой пятой державы.
В начале своей государственной деятельности Давиду удавалось лишь поддерживать весьма непрочный союз двух групп «колен» – северной, возглавляемой Эфраимом, и южной, с Иудой во главе. Укрепить эфемерное согласие было очень непросто, особенно если учесть, что территории противоборствующих племен не соприкасались: между ними «вклинилось» независимое ханаанейское государство Иерусалим. Решил эту проблему Давид эффективно и просто: однажды он с боями взял укрепленный Иерусалим и, не мудрствуя лукаво, провозгласил его своей столицей. Произошло это еще в 995 году до нашей эры.
Перенос столицы в столь стратегически важный город, не подпадающий под влияние какого-то конкретного «колена», значительно усилил царскую власть. Продолжая это похвальное начинание, Давид реорганизовал вооруженные силы. Если ранее в распоряжении правителя находились только племенные ополчения, то теперь под его командованием были более дисциплинированные и менее строптивые профессиональные воинские соединения: постоянное войско наемников-чужеземцев (в основном, критян и филистимлян) и зависимый лично от Давида отряд витязей (гибборим). Теперь царь мог не так сильно опасаться предательства или избыточного давления со стороны «колен».