100 знаменитых харьковчан
Шрифт:
И «Крымские прогулки», где опять разговор идет о татарах:
Умершим не подняться, Не добудиться умерших, Но чтоб целую нацию — Это ж надо додуматься.В следующие годы выступления и публикации потекли рекой. Чичибабина открыли для
Популярность Чичибабина в Харькове быстро возросла. Рассказывает Евгений Евтушенко:
«Во время предвыборной кампании я выступал в Харькове около памятника Пушкину. Народ затопил площадь. Мне шепнули на ухо: «Чичибабин здесь…». Я оглянулся и увидел в толпе этого человека, зажатого со всех сторон,? высокого, худого, похожего то ли на иконописца рублевских времен, то ли на одного из тех мастеровых, которые почти вывелись на Руси. Из-под густых бровей полыхали синевой, упасенной от всех ядовитых дымов, глаза гусляра, витязя, монаха, подпоясанного, однако, мечом? Я попросил Чичибабина прочесть стихи, и пока харьковчане аплодировали, радуясь его появлению, он неловко вытискивался из толпы и шел по краю клумбы возле памятника, стараясь не повредить цветов, держа в руках хозяйственную кошелку, выдававшую то, что он вовсе не собирался выступать. Но, знаете, и с этой кошелкой, и с этой неуклюжей застенчивой походкой он был совершенно естественен возле Пушкина».
В харьковскую писательскую организацию полетели телеграммы, подписанные, в частности, Окуджавой, редколлегией «Нового мира», с требованиями восстановить Чичибабина в Союзе писателей. Наконец состоялось заседание, на котором практически те же люди, которые изгоняли своего коллегу из Союза в 1973-м, в 1987 г. с одобрением принимают его обратно. Говорят, что Чичибабин чувствовал себя очень неловко и выглядел на этом заседании чуть ли не виноватым. Кстати, только один человек — известный прозаик Владимир Добровольский попросил прощения за свой поступок пятнадцатилетней давности.
Осенью 1988 года Харьков посещает съемочная группа с московского ТВ «Останкино», и в начале 1989-го по Центральному телевидению показывают документальный фильм «О Борисе Чичибабине». В том же году фирма «Мелодия» выпустила пластинку «Колокол» с записями-выступлений поэта. В Харьков — на адрес поэта, в трамвайное управление, в писательскую организацию приходили многочисленные письма от людей, для которых Борис Чичибабин стал неожиданным и оглушительным открытием. Было среди них, например, и письмо с адресом: «Харьков — Украина. Народному поэту Борису Чичибабину».
За период с 1987 по 1989 год появляется 26 публикаций сочинений Чичибабина в центральной прессе и восемь в Украине. В конце 1989 года издается сборник «Колокол». Книга была издана «за свой счет». (Все материальные расходы взял на себя все тот же Владимир Нузов). Еще до выхода в свет этого сборника русская секция при Киевской писательской организации выдвигает Чичибабина на получение Государственной премии СССР. Когда оттуда позвонили в Харьков, Лилия Карась-Чичибабина с недоумением спросила, что может связывать Чичибабина и Государственную премию. Такое же отношение было у самого Бориса Алексеевича. Конкурс он выиграл, но, когда подошло время вручения, — колебался: стоит ли получать премию из рук власти, которая в это же время давит людей танками на улицах Вильнюса?..
А впереди еще было множество поездок и выступлений — вечера памяти Мандельштама, Паустовского, Пастернака, Ахматовой, поездки в Италию, Германию, Израиль. В последнем Чичибабина
(«С Украиной в крови я живу на земле Украины…»)
Развал Союза Чичибабин воспринял очень болезненно. Больше всего он был обеспокоен разрывом культурного пространства. Рыночную утопию, а вернее, ее проявления на деле поэт воспринял в штыки.
С тех пор, как мы от царства отказались, а до свободы разум не дорос, взамен мечты царят корысть и зависть, и воздух ждет кровопролитных гроз. Уже убийству есть цена и спрос. Не духу мы, а брюху обязались и в нищете тоскуем, обазарясь, что ни одной надежды не сбылось.(«С тех пор, как мы от царства отказались…»)
Стихотворение Бориса Алексеевича «Плач по утраченной родине» сторонники украинской самостийности принять не могли. Многим очевидцам запомнилось возмущение Лины Костенко по поводу стихотворения «Россия, будь!», высказанное ею Чичибабину на вечере, посвященном 70-летию поэта, который она открывала добрыми словами о его творчестве в целом. Глубоко уважаемая Борисом Алексеевичем Лина Васильевна говорила о многовековом давлении на украинскую культуру со стороны великороссийских шовинистов, на что Чичибабин отвечал, что поэзия Лермонтова и Пушкина в этом не виновата.
Где ж просвет? Империи-то нет, хлебушек-то дорог… Лина, Лина, Вы ж таки поэт, а не идеолог. Разве, Лина, разных мы кровей? Вам на губы перст мой. Наша Русь природней и первей царской да имперской.(Лине Костенко)
В 1993 году группа киевских кинодокументалистов во главе с режиссером Нахмановичем в последний раз снимает Бориса Чичибабина. Фильм назвали «Исповедь». Поэт уже не успел посмотреть эту ленту. В том же году литературно-общественное движение «Апрель» наградило Бориса Алексеевича премией имени А. Д. Сахарова «За гражданское мужество писателя».
Последние два года жизни Чичибабин все чаще болел. Ноги, легкие (сказалось многолетнее курение), стенокардия. Последнее выступление поэта состоялось в Москве в киноконцертном зале «Октябрь» на вечере «Литературной газеты» — «Автограф», 12 ноября 1994 года (на этом вечере он был единственный не москвич). В эти же дни Кирилл Ковальджи, главный редактор издательства «Московский рабочий», вручил ему сигнальные экземпляры сборника «Цветение картошки». А через месяц в Харькове дома поздно вечером ему стало плохо. Он потерял сознание и только успел произнести, что ему надо помолиться. На другой день, уже в реанимации, когда Борис Алексеевич был в безнадежном состоянии, жена в волнении прокричала ему: