1000000 евро, или Тысяча вторая ночь 2003 года
Шрифт:
А надо сказать, достопочтенные господа, что любимым развлечением военных журналистов всегда было пить спирт, и Тарас тоже его любил.
Один раз он сидел с прапорщиками Четырнадцатого особого батальона и разливал спирт по стаканам. В этот-то миг и разглядел он прилипший к краю одного стакана золотой волос.
Тарас спросил:
— Антисанитария?
Прапорщики ответили, что как посмотреть. Для него, может, и антисанитария, а вот солдаты срочной службы сберегли бы этот волос и потом всем взводом со вздохами онанировали бы глядя на него, ибо не
Тарас сказал:
Воистину, хотелось бы мне увидеться с такой девушкой, ибо странно, что в этой заднице могут жить женщины, чьи волосы цветом похожи на пиво, к которому я привык в своем родном городе.
Если ты дурак, то найдешь это свидание, а если ты, Тарас, сын Сидоров, умный парень, то допьешь спирт и ляжешь спать, а никакого свидания искать не станешь.
Удивительно было слышать такое Тарасу, и он спросил:
— Ссыте?
Рубаки обиделись и ответили Тарасу так: Да будет тебе известно, дружочек, что мы не ссым не только в переносном, но даже и в прямом смысле слова, ибо в отсутствие противоположного пола каждый из нас завязал себе детородный орган узлом, чтобы не отвлекаться на постороннее. Вот так-то!
— В чем же тогда причина и кто такая эта Эльза, раз, даже упившись теплого спирта, отважные воины Четырнадцатого особого батальона не рискуют за ней ухаживать?
— Кто-кто... чеченка в пальто, а если говорить точнее, то герлфренд нашего полковника Маркова, который режет уши всем, кто клеится к его подружке. Бой не страшит нас — но как пойдешь против собственного командира?
— А-а-а,— только и сказал Тарас, сын Сидоров, но с той поры стал он искать встречи с прекрасной Эльзой.
€ € €
Один раз, когда на горах по-прежнему лежал снег, солдаты - срочники сдирали шкуру с конфискованного у чеченцев барана, чтобы нажарить себе шашлыков, а Эльза на них смотрела. Прилетел тут ворон и стал пить пролитую на снег кровь. И тогда красавица сказала:
— В эротическом смысле полковник Марков давно меня не взволновывает, а прапорщики со своим казарменным юмором осточертели! Смогу я полюбить только такого человека, у которого будут эти три цвета: щеки как кровь, волосы как ворон, тело как снег! Понимаю, что нынче в моде загорелые блондины, но от них меня уже тошнит.
Солдаты - срочники оторвались от недорезанного барана и сказали:
— Счастье и удача тебе, герлфренд нашего командира, ибо близко от тебя такой человек. К части прикомандирован журналист, так вот он - красавчик каких поискать.
Девушка ответила:
— Не буду я здорова, пока не увижу его!
Быстрее исполнилось ее желание, чем могла представить себе Эльза. Буквально на следующий день Тарас, сын Сидоров, отправился погулять на окраину чеченской деревеньки. Он громко пел такую кантину:
— О девы! Будет
Тот лох полнейший, кто о вас забудет!
Ведь спинки у вас длинные,
Эльза выскользнула из квартиры полковника и стала наблюдать за журналистом. Тарас, сын Сидоров, сказал:
— Красива телочка, что прогуливается возле нас.
Эльза ответила:
— Телочки хороши, коли есть на них быки.
— Рядом с тобой бык каких поискать: товарищ полковник, который поклялся сшить себе генеральскую шинель из бород пленных моджахедов и которого даже в подпитии боятся рубаки Четырнадцатого особого батальона.
— До сей поры равный тебе не пытался задрать мне юбку!
— Не бывать тому, ибо уха у меня только два.
— Ты отказываешься от меня?
— Воистину так!
— А вздрогнуть сиськами под оркестр?
— Без меня, уважаемая.
С этими словами журналист развернулся и ушел.
€ € €
Опечаленный пришел Тарас, сын Сидоров, в расположение части, но он был молод, гормоны булькали в его крови, а Эльза была юна и златокудра, так что вскоре журналист все равно начал бегать на свидания к ней в лесок за холмами и приходить оттуда с такой довольной рожей, что прапорщики и солдаты срочной службы только скрипели зубами.
Зима в горах длится долго. Пока леса не оденутся листвой и не скроют лесной народ от зорких вертолетчиков, моджахеды предпочитали отсиживаться в далеких ущельях. Так что единственным развлечением военных было посплетничать. Сплетничали же они, разумеется, о романе между Тарасом и Эльзой.
Пропитанные запахом теплого спирта слова ползли по склонам Большого Кавказского хребта и вползали в уши, которым давно надоело слушать лишь вой горного ветра. Доползли эти слова и до ушей полковника Маркова.
Покрытый шрамами рубака взревел:
— Как?! Этот сопляк, прикомандированный к моему батальону осмелился расстегнуть ширинку в присутствии Эльзы?! Его перепачканные в чернилах пальцы щипали за задницу мою герлфренд? Убью обоих!
Однако доказательств у полковника все-таки не было. А просто так убивать столичных журналистов ему было немного неловко. И поэтому для начала полковник Марков решил устроить подозреваемым шариатский суд.
Все военнообязанные Северо-Кавказского военного округа, потирая руки, ждали назначенного для суда дня. Давненько у них не было такого развлечения! Эльза же плакала и не знала, что делать, потому что, по шариатским понятиям, ей полагалось ответить за все. И вот что она придумала.
За день до того, как должен был состояться суд, она тайно передала, чтобы Тарас, сын Сидоров, явился к берегу ручья, протекавшего через их селение. Он выполнил ее просьбу и явился в назначенное место, изменив свою внешность: на голове его была папаха, а на плечах джигитская бурка.
Тарас встал на берегу ручья и притворился мирным чеченцем. Мол, стою, любуюсь бегом воды, в конфликт с федералами вступать не собираюсь. А Эльза сделала вид, будто несет своему полковнику теплый ужин.
Пытаясь перейти через ручей, Эльза оступилась, начала падать и крикнула Тарасу: