1001 день в Ташкенте, или Как открыть фитнес-клуб
Шрифт:
В «Мемфисе» мы пообедали, к нам присоединился Игорь, мне его представили, как главного рекламщика и бессменного ведущего КВН страны. Меня удивляли каждую минуту. Во-первых, я была совсем не готова к мысли, что в этой стране есть тоже такая игра. Во-вторых, в моем сознании ведущий у КВН может быть только один – Масляков и он уже в почетном возрасте, а Игорь был плюс-минус пару лет моего возраста, при этом уже 15 лет вел все игры КВН Узбекистана. Масштабы личности поражали. Также у него было свое рекламное агентство, он управлял единственным кинотеатром города, хорошо образован и имел родственников в Нью-Йорке. Все, сражена наповал. Но тут он сказал, что название и логотип у клуба полное дерьмо. Поскольку Валера с беременной Алиной уехали
Несколько раундов сражения по всем пунктам концепции и продвижения. Игорь ставил под сомнение всё! И то, что никто не прочтет логотип правильно, все будут путать и называть «Шерхан» вместо «Чехова». И что на дизайн-макетах наружки непонятно, что это такое рекламируется, ну Чехов, ну власть над временем, вне сезона и что? И что никто из местных не купит абонемент на непонятный фитнес заранее, не видя клуб и тренажеров. И что 300 персональных тренировок в месяц по бизнес-плану – это невозможно, это фантастика, это нереально. Каждый раз, довольный Сергей кричал новую тему и слово: «Брейк!», – мы сходились в боях разума и доводов. А задача встречи была определить место четырех наружных щитов для рекламы клуба. Но на них ни слова о предпродаже, цене, сути бизнеса. Только интрига, только формирование загадочного нетипичного имиджа.
Игорь говорил очень разумно, зная местный менталитет, обычаи, нравы. Мне этого явно недоставало для объективной оценки. Но я верила, что можно привнести свое веяние на рынок, если знаешь, что делаешь. Аргументы были железобетонные у каждого, азарт и горячность также равна. В итоге мы поспорили на деньги. А я много лет до этого не спорила на финансы, поскольку никто все равно их не отдает. Но тут он меня прям заразил и взял «на слабо». На кону поставили тысячу зеленых условных единиц, что я не продам более тридцати абонементов на предпродаже до открытия клуба и что по итогам первого года работы у нас не будет ни разу свыше трехсот персональных тренировок в месяц.
Нашу битву с главным рекламщиком и КВН-щиком страны прервал визит Гули-Наташи в сопровождении дамы почетного возраста и молодого невзрачного паренька – первые покупатели карт, её коллега в Американском посольстве и ее сын-водитель. Я ликовала и трясущимися руками стала заполнять первые два контракта по шестьсот долларов каждый. Я впервые держала в руках зеленые паспорта и с непривычки не могла найти нужную мне информацию, так все по-другому в них. И язык не тот, и смысл слов не всегда понятен. Пришлось спрашивать подробно и тут же поставила себя в неловкую ситуацию: на глаза попалось слово yahudiy, прочитав его почти как якудзу я, вытаращив глаза, посмотрела на даму и в лоб спросила: «Что это значит?» – и она ответила, что это национальность. Меня ж никто не остановит, в голове узбек и якудза вместе не укладывались и даже русская не вязалось, хотя по внешности подходило… Насела с улыбкой и получила раздраженное «евреи мы» в ответ. Пришлось извиниться за настойчивость. Да, всякий же может ошибиться и задеть человека не со зла, а по незнанию.
Подъехал еще мужчина весьма импозантной внешности, ухоженный, холеный, немножко даже слащавый. Без документов, но с желанием взять карту. С утра я же обзвонила желающих и напугала постепенным удорожанием карт по квотам выкупа. Он диктует свое имя Ренат, я пишу, он меня поправляет: «Неправильно написали, через И надо».
Подъезжают двое мотоциклистов. Один из них Алексей на чоппере, который мальчишки облепляют и фотографируют сразу, другой незнакомец весьма брутальный байкер, тоже хочет купить. Диктует фамилию и имя Ренат, я пишу теперь с И, он меня также поправляет: неправильно пишешь… Я говорю, что вот же он сидит еще в кафе и говорил мне, что Ринат имя пишется через и, почти уже чуть не плача. Они переглянулись и пожалели меня, очень ласково пояснив, что в их замечательной стране имена могут записать как родителю угодно и как паспортистка смогла. Потом только узнала, что даже в моей семье было куча курьезных случаев из-за различного написания фамилии Ястребова на разных языках в документах, которые отказывались переделывать и признавать их подлинность. Доходило до абсурдов.
Оформив четыре абонемента, вышла проводить мужчин до их белых и черных коней. Оказалось, их целый мотоклуб друзей в городе и при практически калифорнийском климате Узбекистана – триста тридцать дней в году солнечных, сухих и теплых, мотоцикл не такая уж бесполезная вещь, как в нашем питерском с шестьюдесятью солнечными днями в году и тремя сотнями из серии «что-то падает с небес и сдувает с ног». Вежливо отказавшись от «покатушек» из стойкого детского страха, с позволения владельца посидела на одном из них и сфотографировалась на память.
Подъехал черный джип туарег. Для страны такая машина была вдвойне необычна: во-первых, не местный автопром, во-вторых, черного цвета, это ж на солнце она в баню превращается! Вышел мужчина, в дорогом деловом костюме, и я побежала с жары внутрь общаться с ним. Рассказав про клуб, планы, перспективы, абонементы, задалась вопросом: покупаете? Он ответил утвердительно, но поправил, что не простую карту хочет, а VIP, дорого-богато. Радостно потирая руки, отрываю бланк контракта и пищу имя Иркин, как он мне представился в начале встречи. Он меня поправляет, что я неправильно первую букву написала. Я умоляюще смотрю на него, прошу прощения и пишу Еркин, поскольку ударение в произношении имени падает на второй слог. Он опять меня поправляет, что неправильно и надо писать с Э. Искренне развожу руками и удивляюсь, ведь в русском языке э не может быть безударной почти никогда. Но это и не русское имя! Надо привыкать и не бояться спрашивать по буквам до того, как заполнять контракт. Учусь на собственных граблях, правда, не с первого раза.
Подъехал еще один на большом белом джипе, представился Хамидом, владельцем типографии, долго ворчал, что мы все заказали и сделали в Питере, а не у него, а он теперь тратит деньги на абонемент…и отказать ребятам – партнерам по разным делам и делишкам – не может в их очередном начинании. Я уже валилась с ног от усталости, обилия разной информации, ночного перелета, недосыпа, бурных эмоций. Но тут пришли еще двое, на вид русские, от чего я незаметно выдохнула, со своими попроще все-таки. Я ошиблась. Эти русские родились и выросли в Казахстане, а здесь работали в посольстве своей страны буквально в пяти минутах ходьбы от клуба.
Спустя годы работы в разных странах и городах, я заметила и поняла, что национальность не так сильно влияет на характер человека, как местность, в которой он вырос и впитал традиции, обычаи и нравы окружающих людей, их менталитет и мнение о себе. Так вот, люди, выросшие в Узбекистане, почти всегда опаздывают на встречу минут на тридцать-сорок и это нормально считается; не перезванивают в ответ на пропущенный вызов со словами: надо, еще будет дозваниваться сам; готовы согласиться со всем и типа договориться, сказав заветный «Хоп», а потом спокойно не делать то, о чем договаривались; при этом они чаще всего достаточно вежливы, предупредительны, дружелюбны и гостеприимны, очень гостеприимны.