1001 вопрос о прошлом, настоящем и будущем России

Соловьев Владимир Рудольфович

Какое место в развитии ситуации в регионе играет партия власти и губернатор? Какие идеи есть у центральной власти по реальному изменению жизни людей? Почему в обществе не пришли к единому мнению по поводу экологической ситуации на Байкале и факторов, на нее влияющих?

Ситуацию и близко нельзя сравнить с шахтерскими забастовками ельцинской эпохи. Тогда и время было другое, и уровень ожиданий иной.

Власть не может быть слабой. Перефразирую знаменитое выражение

классика ушедшей эпохи: «Только та власть чего-нибудь стоит, которая умеет защищаться».

Много вопросов в этой связи к разным институтам власти. Какое место в развитии ситуации в регионе играют партия власти и губернатор? Какие идеи есть у центральной власти по реальному изменению жизни людей? Почему в обществе не пришли к единому мнению по поводу экологической ситуации на Байкале и факторов, на нее влияющих? Как отработали СМИ по этой тематике?

И, конечно, всегда подсознательно стоит вопрос о последнем ресурсе – силовом. Если возникнет такая необходимость – что, бесспорно, беда для страны (как и любой братоубийственный конфликт), – то кто пойдет умирать за власть?

Традиционно верховная власть в России задавала себе этот вопрос, и ответы были прозрачны – выделялась каста, находившаяся на полном государственном обеспечении, каста, к которой и подойти никто не смел, жившая от воли царя и его слова. Названия менялись – опричники и стрельцы, лейб-гвардия и казаки, ВЧК и КГБ – их жизнь и смерть зависели не от закона, а от воли правителя, как и богатство, и слава, и почет. Степень эффективности была разной по многим причинам.

В нынешней ситуации такую силу найти довольно сложно – с одной стороны, слишком много критики и публичных порок, так что даже мягкие сроки, как в громких делах против работников милиции, не помогают (вспомним вопиющую историю о гаишнике, получившем ничтожное наказание за убийство 17-летнего паренька), с другой – элита ряда тайных ведомств зажирела на деятельности, не имеющей никакого отношения к защите родины. Пошел свой гешефт, и очень не хочется им его терять.

Власть не пропалывала ряды силовиков очень давно, сорняк забивает здоровых. Непосредственные исполнители еще есть, но они не чувствуют государевой заботы, многие обижены и считают чужие ордена и миллионы.

Армия находится в стадии глубокой реформы, она не способна, да и не должна решать полицейские задачи.

Очевидно, что есть боеспособные части, которые в первую очередь в силу исторических и этнических причин преданы своему лидеру, так что важную роль в современной российской политике будет играть система отношений с президентом Чеченской Республики. На данный момент времени Рамзан Кадыров всячески подчеркивает свою преданность и уважение как президенту Дмитрию Медведеву, так и премьеру Владимиру Путину, причем понятно, что отношения с последним – гораздо более давние.

Следующие ходы оппозиции очевидны: попытка устроить одновременно несколько громких митингов в максимально удаленных друг от друга регионах России. Цель – затруднить переброску ОМОНа. Таким образом можно будет где-то спровоцировать толпу на бесконтрольную агрессию, а дальше раздувать пожар силами СМИ и любыми доступными методами.

А вот чего ждать от власти? На кого она захочет опереться? Вопросы нельзя оставлять без ответа. Главная проблема не в оппозиции, отнюдь. Проблема в реальном понимании ситуации, сложившейся в обществе, и наличии воли к осуществлению преобразований, необходимых для выхода страны на новый этап социально-экономического развития.

Цена угля

Страшная трагедия на шахте «Распадская». Взрыв на глубине 490 метров. Потом еще один.

«Два взрыва прогремели на крупнейшей в России угольной шахте «Распадская» (расположена вблизи

города Междуреченск на юге Кузбасса) в ночь на воскресенье с интервалом в четыре часа. По данным МЧС, в результате взрывов на шахте погибло 12 горняков, травмировано – 55 человек (из них девять в тяжелом состоянии, 14 – в состоянии средней степени тяжести). Под землей остаются 83 человека (64 горняка и 19 горноспасателей)». Это сообщение «Интерфакса» от 9 мая 2010 года. По последним данным, число погибших на шахте достигло 67 человек, 23 остались пропавшими без вести.

Утром в День Победы бойцы МЧС маршировали в составе парада по Красной площади, а уже вечером и ночью их коллеги рисковали своими жизнями, пытаясь спасти жизни горняков.

Я не специалист в угольной промышленности, но, судя по тому, как часто во всем мире происходят подобного рода трагедии, можно судить о риске профессии шахтера. Есть печальная статистика: миллион тонн угля – одна жизнь. Это соотношение справедливо не только для России.

Конечно, многие профессии сопряжены с риском. А уж стоимость жизни в нашей стране ниже чем 10 квадратных метров жилья в Москве, так что никто и не будет обращать внимания на такие цифры. Шахты работают. Их закрытие означает вымирание городов и целых регионов. Другой работы нет. Людям некуда деться. Бизнес может закрыть шахты только по экономическим соображениям. Цена жизни пока что фактором не является.

Я не специалист в угольной промышленности, но, судя по тому, как часто во всем мире происходят подобного рода трагедии, можно судить о риске профессии шахтера. Есть печальная статистика: миллион тонн угля – одна жизнь. Это соотношение справедливо не только для России.

Наверно, найдут виновных по уже возбужденному уголовному делу. Конечно, раздадут деньги семьям погибших и пострадавших. Деньги, которые не остановят производство, которые даже особо не повлияют на финансовые показатели, несравнимые со стоимостью яхт и финтифлюшек, покупаемых выгодоприобретателями – держателями акций угольных компаний. Кровь шахтеров не омрачит образа жизни олигархов. За акциями жизнь и смерть не видны.

В таких случаях задача государства – оценить риски для жизни граждан и задать уровень требований к безопасности.

Все ли было сделано для недопущения аварии, для защиты и спасения жизни людей? В «каком веке» находится данное производство? Ответы получить сложно. Всегда существует целая пирамида чиновников, чье благосостояние в том или ином виде связано с бизнесом. Обратная сторона коррупции. Однако в этом случае цена недосмотра слишком велика.

Печально, что лучшим министерством нашей страны является МЧС со своим бессменным лидером Сергеем Шойгу. Печально не то, что они хороши, а то, что другие плохи. Лучше бы грамотно работали государственные органы надзора и контроля – меньше бы мы слышали о трагедиях и работе спасателей.

Политика и экономика

«Парни с ложками»

К моему другу пришла налоговая проверка. Обычное дело. Тут же «нарисовались» милые люди, которые могут решить вопрос. Попросили 250 тысяч долларов, потом позвонили и сказали, что ошиблись, теперь все берут 300 тысяч.

Мы с ним часто беседуем о бизнесе. Он наивный. Оптимист. Все ждет, что в России можно будет работать в «белую».

Удивительно: большинство наших предпринимателей готовы перейти на абсолютно честный режим работы, но им этого не дают сделать. А тех, кто пытается «умничать», сжирают на корню.