11/22/63
Шрифт:
— Совершенно верно.
— У вас, должно быть, разбито сердце. Пожалуйста, примите мои соболезнования… этого мало, я знаю, но это все, что я могу предложить.
— Спасибо вам.
— Если бы я могла изменить то, что произошло… если бы я могла повернуть время вспять…
Нет, подумал я, это моя работа, миз Джеки.
— Я понимаю. Спасибо вам.
Мы поговорили еще какое-то время. Этот разговор оказался для меня более сложным, чем с президентом Кеннеди в полицейском управлении. Отчасти потому, что тот казался грезой, а этот — нет, но, думаю, главным образом из-за страха, который я слышал в голосе Жаклин Кеннеди.
Она заверила меня, что так и будет, поблагодарила вновь. Я еще раз сказал, что рад ее звонку, и положил трубку. Оглянувшись, увидел, что один. В какой-то момент моего разговора с Жаклин Кеннеди Хости ушел. От него остались два окурка в пепельнице, недопитый стакан шампанского и еще одна записка, лежавшая рядом с блокнотом, в котором я написал письмо.
Избавьтесь от «жучка», прежде чем поедете на автовокзал, прочитал я. А ниже: Удачи вам, Амберсон. Очень сожалею о вашей утрате. Х.
Может, он и сожалел, но сожаления дешевы, ведь так? Сожаления очень дешевы.
11
Я надел униформу кухонного рабочего и спустился на первый этаж на лифте, в котором пахло куриным супом, соусом барбекю и «Джеком Дэниелсом». Когда двери открылись, быстрым шагом прошел по жаркой, благоухающей множеством ароматов кухне. Не думаю, чтобы кто-нибудь посмотрел на меня.
Вышел в переулок, где парочка алкашей рылась в мусорном баке. И они не глянули на меня, хотя подняли головы, когда небо на мгновение осветила молния. Неприметный «форд»-седан стоял у въезда в переулок. Двигатель работал на холостых оборотах. Я сел на заднее сиденье, и автомобиль тут же тронулся с места. По пути к автовокзалу «Грейхаунд» водитель произнес только одну фразу: «Похоже, дождь собирается».
Он предложил мне три билета, как покерную комбинацию бедняка. Я выбрал Литл-Рок. До отправления автобуса оставался примерно час. Я пошел в сувенирный магазин и купил дешевый чемодан. Если бы все прошло хорошо, он бы понадобился для кое-каких вещей. Многого я покупать не собирался: в моем доме в Сабаттусе меня дожидалась самая разнообразная одежда, и хотя дом этот отстоял от меня чуть ли не на пятьдесят лет, я рассчитывал попасть туда менее чем через неделю. Такой парадокс наверняка понравился бы Эйнштейну, и в моем усталом, скорбящем разуме не возникло и мысли, что — с учетом «эффекта бабочки» — дом этот будет принадлежать уже не мне. Если его вообще построят.
Я купил газету, экстренный выпуск «Грязь гералд». С одной-единственной фотографией на первой полосе, может, случайно снятой профессионалом, а скорее, счастливчиком-зрителем, Кеннеди наклонялся над женщиной, с которой я недавно говорил, и ее розовый костюм не пятнала кровь, когда она наконец-то сняла его этим вечером.
Джон Ф. Кеннеди своим телом прикрывает жену, когда президентский лимузин уносится с места, где едва не произошла национальная катастрофа, гласила подпись. Над фотографией красовался заголовок, набранный тридцать шестым кеглем. Места хватило, потому что он состоял из одного слова:
Я раскрыл вторую страницу и увидел другой фотоснимок. Сейди, невероятно молодая и невероятно красивая. Она улыбалась. Передо
Сидя на стуле из деревянных планок среди мельтешения ночных путешественников — кричали дети, смеялись солдаты с вещмешками, напивались бизнесмены, объявляли по громкой связи прибытие и отбытие автобусов, — я осторожно складывал газетную страницу по контуру фотографии, чтобы вырвать ее, не попортив лицо. Когда мне это удалось, долго смотрел на нее, после чего убрал в бумажник. Газету выкинул. Остальное не представляло для меня интереса.
Посадку на автобус в Литл-Рок объявили в двадцать минут двенадцатого, и я присоединился к толпе, собравшейся у соответствующего выхода. Если не считать очков, я не делал никаких попыток изменить внешность, но никто не проявил ко мне особого интереса. Еще одна капелька в потоке Путешествующей Америки, ничем не отличающаяся от любой другой.
Сегодня я изменил ваши жизни, думал я, наблюдая за теми, кто вместе со мной переходил в день следующий, но эта мысль не вызывала у меня ни торжества, ни изумления; не вызывала никакой эмоциональной реакции — ни положительной, ни отрицательной.
Я поднялся в автобус и сел в одном из задних рядов. Вокруг хватало людей в военной форме. Вероятно, ехали на базу ВВС в Литл-Роке. Если бы не мое сегодняшнее деяние, кто-то из них наверняка погиб бы во Вьетнаме. Другие вернулись бы покалеченными. А теперь? Как знать?
Автобус тронулся с места. Когда мы выезжали из Далласа, гром гремел громче, молнии сверкали ярче, но дождь так и не полил. На подъезде к Салфер-Спрингс гроза осталась далеко позади, небо очистилось, на нем высыпали десятки тысяч звезд, ярких, как кусочки льда, и таких же холодных. Какое-то время я смотрел на них, потом закрыл глаза, прислушиваясь к шороху шин, поедающих автостраду 30.
Сейди, пели они. Сейди, Сейди, Сейди.
12
В Литл-Рок я купил билет на автобус до Питсбурга, отъезжающий в полдень, с единственной остановкой в Индианаполисе. Позавтракал в кафетерии автовокзала, сидя рядом со стариком, который поставил на стол перед собой транзисторный радиоприемник. Большой, со сверкающими дисками. Комментаторы говорили о попытке покушения на президента… и о Сейди. Прежде всего о Сейди. Ее ждали государственные похороны и захоронение на Арлингтонском национальном кладбище. Крепло мнение, что надгробную речь произнесет ДФК. Первоначально ожидалось, что Джордж Амберсон, жених мисс Данхилл, также проживавший в городе Джоди, штат Техас, появится перед прессой в десять утра, но потом пресс-конференцию перенесли на вторую половину дня — без объявления причин. Хости выигрывал для меня время, чтобы я успел уехать как можно дальше. Меня это устраивало. Хости, естественно, тоже. И его драгоценного директора.
«Президент и его героические спасители — не единственная новость, пришедшая из Техаса этим утром», — сообщил радиоприемник старика, и я замер с чашкой черного кофе в руке, оторвав ее от блюдца, но не донеся до рта. Во рту вдруг появилась горечь, уже мне знакомая. Психолог назвал бы этот симптом presque vu [165] — чувство, которое возникает у людей, когда вот-вот должно случиться что-то удивительное, — но я могу предложить более скромное название: гармония.
165
Почти было (фр.).