118 исторических миниатюр и 108 авторских текстов на 13 иностранных языках. Сборник
Шрифт:
Горький едва заметно вздохнул.
Читатели приняли рассказ Горького дружными аплодисментами.
– "Я в мир пришел, чтобы не соглашаться", - улыбнулся Горький, подводя итог беседе и рассказу о свой первой публикации.
17 июня 2017 года
38. Вопросы о нижегородском цеховом.
Писатели обсуждали стоящие перед ними, литературными работниками,
– Ваше, Алексей Максимович, близкое знакомство с инициированной Сергеем Юльевичем Витте Всероссийской выставкой 1896 года, наверное, позволило Вам понять возможности российской экономики, российского предпринимательства?
– спросил один из молодых писателей-прозаиков.
– Со Всероссийской промышленной и художественной выставкой в Нижнем Новгороде?..
– "подключился к теме" Горький.
– У Вас появилось желание пойти по пути предпринимателя?
– продолжил тему молодой писатель-прозаик.
– С учетом того, что это занятие могло дать деньги, положение, возможности?..
– Вы полагаете, что у меня не было положения?
– уточнил Горький.
– Думаете, что в большой сословной Империи у меня не было своего маленького, но вполне достойного, места? Пётр I в 1722 году учредил цеховую организацию ремесленников? Не благодаря ли моему дедушке Василию Васильевичу Каширину - цеховому старшине красильного цеха - я стал "цеховым"?
Писатели в удивлении посмотрели на Горького.
– Наверное, Вы читали в моей автобиографии 1899 года, что я с честью и незапятнанно нёс звание цехового малярного цеха? Не близко ли понятие "цеховой" понятию "предприниматель"?
– заметил Горький.
– Как вам само звучание слов "цех", "цеховой"? Не ощущается ли в них романтичное средневековье?.. Представляя средневековую Европу, мы различаем в историческом тумане фигуры титанов Возрождения?
– Следовательно, Вас можно назвать успешным предпринимателем?
– допытывался молодой писатель-прозаик.
– О чём "сигналят" литературные образы моего творчества: моего деда Василия Васильевича Каширина, хозяина хлебопекарни Семенова, организатора деревенской лавки Ромася, миллионера- филантропа-старообрядца Бугрова, романтика-предпринимателя Гарина-Михайловского, крупного промышленника Саввы Морозова?
Кого из них можно считать одновременно и успешным предпринимателем, и довольным жизнью человеком?
Одного Бугрова? Из шести перечисленных?
– Того самого Бугрова - миллионера, крупного торговца хлебом, владельца паровых мельниц, десятка пароходов, флотилии барж, огромных лесов? Который не имел бухгалтерии? У которого вся его бухгалтерия была в его голове?
– заинтересовался поэт-песенник.
– Почему мой дед, Василий Васильевич Каширин, обо всех крупных купцах Нижнего Новгорода говорил как о фальшивомонетчиках, грабителях и убийцах? Почему дед мой сказывал мне, что отец Бугрова "разжился" фабрикацией фальшивых денег?
– вспомнил Горький.
– Почему к этим мнениям деда я чувствовал бессознательное недоверие? Дед недоверчиво относился к перспективам честного бизнеса и поэтому "нагонял жути"? Или судьбой "цеховых" был тяжелый честный труд - без особого материального
Однако Алексей Максимович вернулся к своим размышлениям:
– Чем кончили Василий Васильевич Каширин? "Хозяин"-булочник Семенов? "Лавочник"-оппозиционер Ромась? Как завершились деревенский культурно-предпринимательский проект и - в общем - жизнь Гарина-Михайловского? Как "подвел итог" Савва Морозов?
– К предпринимательству - как к роду занятий - жизнь заставляла отнестись скептически?
– продолжил вопросы молодой писатель-прозаик.
– Но разве Вы не возглавляли газеты, издательства? Еще до 1917 года? И разве они не были экономически успешными?
– Кто-то слышал об обманутых мною кредиторах?
– "принял подачу" Горький.
– Кто-то знаком с их публичными заявлениями-обвинениями в мой адрес? Имею я моральное право вспоминать о моих предпринимательских проектах без стыда? Я сумел завершить их достойно и своевременно?
Сколько писателей вошло в литературу через книгоиздательское товарищество "Знание"? Сколько литераторов, получив необычно большие гонорары в "Знании", смогли решить свои материальные проблемы? "Стать на ноги"? Побывать за границей, расширить кругозор?
И не моя ли популярность - как писателя - в годы, предшествующие первой русской революции (1905- 1907 годов), была двигателем, вытягивающем тиражи "Знания" до необычно высоких для того времени значений?
– То есть Вы - одни из немногих успешных предпринимателей дореволюционной России? И Вы довольны прожитыми годами?
– никак не мог достичь ясности молодой писатель-прозаик.
– Стоит ли делать из меня гиперболизированный образ?
– подсказал Горький.
– Может быть, положительно оценить хорошее? Например, мою способность вовремя "войти" в проект и вовремя "выйти" из него? Отрицательно - плохое?
Когда я возвратился из-за границы в Россию в 1913 году: как сообщали жандармы? О приезде всемирно известного писателя или о появлении в Петербурге "нижегородского цехового"?
"Правила игры"?
Не парадокс ли? При царе в 1913 году приехал, а при "друге" Ленине в 1921 году уехал?
Можно ли воспринимать "хорошим" предпринимателем того (то есть, меня), кто осенью 1917 года в газете "Новая жизнь" - в 1918 году закрытой советской властью, - опубликовал выступление против готовящегося Октябрьского переворота? Кто назвал Октябрьский переворот "авантюрой"? Кто удостоился резкой критики и угроз со стороны сверхвлиятельных, агрессивных, фактически захвативших власть политиков?
Не повторил ли я в какой-то форме судьбу своего деда Каширина? Других "цеховых"? Других предпринимателей?
Горький процитировал по памяти:
– Статья в "Правде" заключается нижеследующим лирическим вопросом:
"Когда на светлом празднике народов в одном братском порыве сольются прежние невольные враги, на этом пиршестве мира будет ли желанным гостем Горький, так поспешно ушедший из рядов подлинной революционной демократии?"
Горький улыбнулся - почему-то довольной улыбкой.