12 лет рабства. Реальная история предательства, похищения и силы духа
Шрифт:
Да, бывают гуманные хозяева, как и бесчеловечные. Встречаются рабы хорошо одетые, накормленные и счастливые, а не только полуголые, умирающие с голоду и несчастные. Тем не менее общественное устройство, которое мирится с такой несправедливостью и жестокостью, какие видел я, – это безнравственное и варварское установление. Люди могут писать романы, изображающие жизнь раба такой, какая она есть (или каковой не является); могут со всей серьезностью рассуждать о блаженстве невежества; могут, сидя в мягких креслах, распространяться об удовольствиях рабской жизни… Но пусть они выйдут вместе с рабом в поле, поспят вместе с ним в убогой хижине, пусть питаются вместе с ним объедками; испытают, как его бьют кнутом, как на него охотятся, как его пинают, – и эти философы вернутся оттуда с иной историей на устах.
Пусть люди постигнут душу бедного раба – узнают его тайные мысли, мысли, которые он не осмеливается поизносить вслух в присутствии белого человека. Пусть они усядутся с ним в тихие часы ночи, побеседуют с ним со всей доверительностью о «жизни, свободе и стремлении к счастью».
Глава XV
Труды на сахарных плантациях – Метод посадки сахарного тростника – Мотыжение тростника – Рубка тростника – Описание ножа для рубки тростника – Валкование – Подготовка к последующим урожаям – Описание сахарной мануфактуры Хокинса на Байю-Бёф – Рождественские праздники – Карнавальный сезон для детей неволи – Рождественский ужин – Красный цвет, любимый цвет – Скрипка и ее утешение – Рождественские танцы – Кокетка Ливли – Сэм Робертс и его соперники – Невольничьи песни – Жизнь на Юге как она есть три дня в году – Система брака – Отвращение дядюшки Абрама к матримониальному вопросу
Вследствие моей неспособности к сбору хлопка Эппс имел обыкновение сдавать меня внаем на сахарные плантации во время сезона рубки тростника и варки сахара. Он получал за мои услуги по доллару в день, нанимая за эти деньги замену мне на свою хлопковую плантацию. Рубка тростника была подходящим для меня делом, и три года подряд я вел первый ряд у Хокинса, будучи старшим в группе, насчитывавшей от пятидесяти до ста работников.
В предыдущей главе описан способ выращивания хлопка. Вероятно, как раз настало время рассказать о возделывании сахарного тростника.
Землю для него готовят грядами, как для посева хлопка, только вспахивают глубже. В той же манере проводят борозды для семян. Посадки начинаются в январе и продолжаются до апреля. Засевают сахарное поле только раз в три года – прежде чем растение истощится, можно снять три урожая.
В процессе посадок принимают участие три артели работников. Первая берет стебли тростника из скирд или стогов, обрезает верхушку и боковые листья со стебля, оставляя только ту его часть, которая совершенно здорова. На каждом сочленении тростника имеется глазок, как у картофеля, который пускает ростки, если зарыть его в почву. Другая артель укладывает тростник в борозды, помещая два черенка бок о бок таким образом, чтобы глазки приходились на каждые 4–6 дюймов [75] . Третья артель следует за ними с мотыгами, засыпая черенки и покрывая их слоем почвы на три дюйма.
75
10–15 см.
Самое большее спустя четыре недели над землей появляются побеги и с этого времени растут с чрезвычайной быстротой. Сахарное поле мотыжат трижды, так же как хлопковое, только к корням присыпают больше земли. Мотыжение обычно заканчивается к первому августа. В октябре тростник готов для поступления на сахарную мануфактуру или мельницу, и тогда начинается общая рубка. Лезвие ножа для рубки сахарного тростника составляет 15 дюймов в длину и 3 дюйма [76] в ширину в средней части и постепенно сужается ближе к кончику и рукояти. Лезвие тонкое, и чтобы от него был какой-то толк, оно всегда должно быть очень острым. Каждый третий работник возглавляет команду из двух других, которые идут по обеим сторонам от него. Ведущий работник первым делом ударом ножа срубает листья со стебля. Затем он полностью срезает всю зеленую верхушку. Он должен стараться отделить зеленую часть от зрелой, иначе ее сок заставит патоку скиснуть и ее невозможно будет продать. Потом он срубает стебель у самого корня и оставляет его на земле прямо за собой. Его правый и левый подручные складывают свои стебли, срезанные в такой же манере, поверх его стебля. За каждой тройкой невольников следует отдельная тележка, и рабы помоложе сбрасывают на нее стебли, которые затем отвозят на сахарную мануфактуру и перемалывают.
76
37 и 7,5 см – соответственно.
Если плантатор опасается заморозков, сахарный тростник валкуют. Валковать – значит срезать стебли пораньше и укладывать их вдоль в борозду таким образом, чтоб верхушки покрывали нижние части стеблей. Они могут оставаться в этом состоянии от трех недель до месяца, не портясь, и заморозки им не страшны. Когда приходит время, их вынимают, обрезают и отвозят на тележках на сахарную мануфактуру.
В январе месяце рабы снова выходят в поле, чтобы подготовить его для следующего урожая. Сначала по земле рассыпают верхушки и листья – отходы прошлогоднего тростника, и в сухой день их поджигают. Огонь пробегает по полю, быстро испепеляя сухие былинки, оставляя его голым и чистым – готовым для мотыжения. Землю рыхлят вокруг корней старой стерни тростника, и с течением времени он возобновляется от корней. То же самое происходит и на следующий год; на второй год тростник становится слаще и приносит больший урожай, чем в первый, а самый богатый урожай – на третий год. А потом растение истощает свою силу, и поле необходимо перепахать и заново засеять.
За те три сезона,
Мануфактура – это огромное кирпичное здание, стоящее на берегу байю. Вбок от здания уходит открытый навес, имеющий по меньшей мере 100 футов в длину и 40 или 50 футов в ширину [77] . Паровой котел, в котором вырабатывается пар, расположен снаружи главного здания; механизмы и двигатель покоятся на кирпичной платформе, в 15 футах [78] над полом, внутри главной части здания. Механизмы вращают два огромных железных вала, диаметр которых составляет от 2 до 3 футов [79] , а длина – от 6 до 8 футов [80] . Они приподняты над кирпичной платформой и вращаются по направлению друг к другу. Бесконечный транспортер, сработанный из цепи и дерева, похожий на кожаные ремни, используемые на мануфактурах меньшего размера, выходит от железных валов за пределы главного здания и тянется на всю длину открытого навеса. Тележки, на которых привозят с поля свеженарубленный тростник, сгружают по обеим сторонам навеса. Вдоль всего бесконечного транспортера выстраиваются дети рабов, чье дело – укладывать на него тростник. Затем на транспортере он следует вдоль навеса и подается в главное здание, где ссыпается между валами, размалывается и падает на другой транспортер, выносящий его из главного здания в противоположном направлении. Здесь транспортер вываливает отходы в верхнюю часть трубы, под которой разведено пламя, поглощающее их. (В противном случае они вскоре заполнили бы все здание, кроме того размолотый тростник быстро преет и может привести к развитию болезней.)
77
30 м на 15 м.
78
4,5 м.
79
90 см (1 фут = 30,5 см).
80
2,4 м.
Сок сахарного тростника, пропущенного через валы, сливается в приемник под железными валами и стекает в резервуар. По трубам он поступает в систему из пяти фильтров, каждый из которых вмещает по нескольку хогсхедов [81] жидкости. Эти фильтры заполнены костным углем – веществом, напоминающим вспененный каменный уголь. Его делают из костей, которые пережигают в закрытых сосудах. Уголь используют для обесцвечивания сока сахарного тростника путем фильтрации перед кипячением. Через эти пять фильтров сок проходит последовательно, а затем устремляется в большой резервуар под первым этажом, откуда с помощью парового насоса выкачивается наверх, в рафинатор, изготовленный из листового железа, где его нагревают паром, доводя до кипения. Из первого рафинатора сок поступает по трубам во второй, затем в третий, а оттуда в закрытые железные сосуды, через которые проходят трубы, наполненные паром. Таким образом, в кипящем состоянии сок проходит последовательно через три сосуда, а затем поступает по другим трубам в охладители на первом этаже. Охладители – это деревянные ящики с дном-ситом, изготовленным из самой тонкой проволоки. Когда сироп поступает в охладители и встречается с воздухом, он превращается в крупицы, а патока сразу же вытекает через сито в стоящую внизу цистерну. Так получается белый сахар, или рафинад, самого лучшего сорта – чистый, прозрачный и белый как снег. Когда он остывает, его вынимают, пакуют в бочки, и теперь он полностью готов к отправке на рынок. После этого патоку из цистерны вновь закачивают на верхний этаж и с помощью другого процесса превращают в бурый сахар.
81
Хогсхед = 238,7 л (англ. hogshead); в большом словаре В. К. Мюллера (М.,1981) эта мера переводится на русский как «хогэхед».
Наверное, существуют и более крупные мануфактуры, устроенные иначе, чем эта, которой я дал такое несовершенное описание; но, вероятно, на всем Байю-Бёф не сыщешь другой столь прославленной, как мануфактура Хокинса. Не зря Ламберт из Нового Орлеана – партнер Хокинса. Это человек весьма богатый, он имеет долевые паи, как мне рассказывали, еще в сорока различных сахарных плантациях Луизианы.
Единственное за весь год отдохновение от непрестанных трудов, выпадающее на долю раба, – это рождественские праздники. Эппс давал нам три выходных дня, другие хозяева позволяют своим рабам четыре, пять или шесть дней, в зависимости от меры их великодушия. Этих особых дней года невольники ждут с нетерпением и удовольствием. Незадолго до Рождества они ждут прихода каждого вечера не только потому, что он сулит им несколько часов отдыха, но потому, что он на один день приближает их к Рождеству. Рождество одинаково радостно приветствуют стар и млад; даже дядюшка Абрам перестает прославлять Эндрю Джексона, а Пэтси забывает свои многочисленные невзгоды посреди общего святочного веселья. Это пора, когда можно пировать, резвиться и дурачиться, – карнавальный праздник детей неволи. Это единственные дни, когда им даруют немного ограниченной свободы, и они воистину всем сердцем открываются ей.