12 маленьких радостей и одна большая причина
Шрифт:
– Все в порядке, родная? – голос Гарри звучал обеспокоенно, что и неудивительно: я никогда не славилась подобными «провисаниями», а за последние дни только и делаю, что проваливаюсь куда-то. Ведь так было в последние дни? Я не помню. Только знаю, что должна помнить, должна знать, что что-то происходило, а вот при первой же попытке это самое «что-то» вспомнить… Пусто. Возможно, это всего лишь действие гормональных препаратов, которые мне прописал доктор Финниган. «Улучшат общее состояние, повысят шансы на успешное оплодотворение, приведут организм в порядок», – и ни одна сволота не сказала, что я буду до чертиков дерганной! Ну что ж, если это
– Да, все в порядке. Просто засмотрелась, – немного рассеянно отозвалась я, решив вернуться к украшению праздничного деревца. Иглы приятно покалывали ладонь, и я бережно, с необъяснимым удовольствием провела рукой по размашистой сине-зеленой ветви. Присев рядом с елью на колени, я втянула носом ее запах, свежий, с едва проступающими зимними нотками талого снега. Этот аромат был лишь слабым отголоском того умопомрачительного благоухания, что стояло в лесу у небольшой проворной речушки, тонкой змейкой огибающей холмы и пригорки в каком-то из северных штатов. Помню, как мы с Гарри ходили туда в поход с палатками, когда наши отношения только начинались. Я мечтательно прикрыла глаза. Свежий воздух, пение птиц, мое падение в реку, посиделки у костра…
«Гейб, а феи существуют?»
Так, стоп! Какой еще к черту Гейб? Наверное, всего лишь игра уставшего воображения. «Гейб, а феи существуют?» – собственный голос вновь эхом пролетел в моей голове, окончательно перемешав все мысли. Похоже, мне пора выпить.
– Нет, с тобой явно что-то не так, – констатировал мой сожитель, когда я дрожащими руками схватилась за бутылку вина. Приложив ладонь к моему лбу и отобрав алкоголь, он неутешительно покачал головой. – Слава богу температуры нет, но что тогда с тобой творится, Иззи?
– Я не знаю, – нервно сглотнув, отозвалась я, упав в раскрытые объятия возлюбленного. В то время как я пыталась прийти в себя, его рука нежно поглаживала меня по волосам, пока другая обнимала за талию. Такие теплые и пахнут корицей…
– Когда узнаешь, можешь тут же мне рассказать обо всем. Ты ведь все еще доверяешь мне?
В ответ я лишь фыркнула:
– Ты видел меня в свитере с оленями и без макияжа, но при этом все еще жив – достаточно весомый аргумент в пользу моего безграничного доверия?
– Вполне, – рассмеявшись, мужчина чмокнул меня в макушку. – Я думаю, это все усталость. Все-таки это был сложный год для нас обоих. Ну ничего, у нас впереди рождественские каникулы в очаровательном деревянном домике неподалеку от заснеженного леса и замерзшего озера…
– Да, вот только старшее поколение Винтеров будет к нам куда ближе всяких лесочков и озер. Предупреждаю, я лишь блеклая копия моей матери, – ухмыльнувшись, я оторвалась от Гарри. – И что у тебя в нагрудном кармане? Всю ключицу мне отдавил.
– Неважно, – отмахнувшись от меня, мужчина развернулся, но тут же был атакован со спины. – Боже, да тебя надо в армию сдать!
– Ты подвергся нападению несокрушимого десанта, выворачивай карманы, буду контрабанду искать! – заверещала я, вполне удобно расположившись на спине нарушителя и пытаясь добраться до загадочного кармана.
– Контрабанду ищут таможенники, а не десант.
– А я у тебя на все руки мастер. Ага! – наконец добравшись до цели, я спрыгнула с Гарри с маленькой коробочкой в руке. – Что
– Кольцо, – пожав плечами, ответил мужчина, улыбаясь одними уголками губ. Несмотря на продолжительность и глубину наших отношений, он заметно нервничал, хоть и пытался всеми силами это скрыть.
– Я вижу. Но…
– С Рождеством, мисс Винтер. Надеюсь, я больше не смогу тебя так называть.
Шок? Ха, нет. Предынфарктное состояние, не меньше. В голове будто что-то щелкнуло, и какой-то выключатель решил свести меня с ума, поставив под сомнение чувства и жалкие крохи памятных моментов с Гарри. Я, конечно, понимала, что мы уже давно вместе и даже планируем ребенка, но предложение… Это пугало до животного ужаса. Да и готова ли я? Слова «Я люблю его» будто высечены у меня в мозгу, но вот за что? То, что я не могу вспомнить хоть один аргумент в его пользу, тоже не добавляло ситуации и намека на ясность.
– Что с тобой? Мы ведь давно решили пожениться, но когда я пытался сделать предложение в ресторане, ты выпила кольцо вместе с шампанским, назвала меня придурком и на неделю уехала из города, – непонимающе уставился на меня мужчина.
И почему я не удивлена?
– Гарри, прости, но мне нужно немного времени, – поникшим голосом отозвалась я, отходя подальше от мужчины. – Со мной явно что-то творится, и принимать такие важные решения именно сейчас было бы глупо…
– Ладно, но… Иззи, да что такое?! – заметив, как от резкой боли у меня исказилось лицо, он подскочил ко мне, придержав за локоть, но я тут же вырвалась, будто обжегшись о его руку:
– Прошу, не трогай меня, – всхлипнув, я принялась массировать виски, но сознание не прояснялось. Все подернулось синеватой дымкой, а голову словно пронзало сотней лезвий. Уходи отсюда, уходи немедленно! – К черту все, – снова схватив вино вместо анестезии, я поспешно вышла на балкон, надеясь, что подобное проветривание хоть как-то поможет, но мужчина последовал за мной.
– Минздрав не одобряет, рядовая Винтер.
В меня словно шарахнула молния. Быть не может…
Сознание вновь пронзило разрядом тока, куда более сильным. Вся жизнь, люди, события, потери и мгновения счастья – все обратилось в пепел. Горящие декорации из несуществующего картона, из которого я склеила свою жизнь и саму себя. Из которого мне помогли себя склеить взамен той, настоящей, слишком поломанной, чтобы жить дальше самостоятельно. Тщательно продуманная, выстроенная по четкой схеме, издалека совсем как настоящая жизнь теперь дотлевала, оставляя после себя лишь прогорклый запах дыма и струпья пепла. Одна фраза, ставшая огнивом, так быстро разрушила спектакль, который бы продолжался еще годы и годы без антрактов и намеков на конец.
– Это все ложь, да?
– Что? – не поняв, переспросил мужчина, но я даже не обратила внимания на этот вопрос:
– Все ненастоящее? Ты, подставная любовь всей моей жизни, счастливый щебет о гнездышке и ненавистных детях, мои собственные мысли и те поддельные! Из собаки тоже посыплются конфеты и пенопласт?
– Собака настоящая, – охрипшим от волнения голосом произнес опешивший от такой резкой смены настроения Гарри.
– Какое облегчение! – театрально хлопнула в ладоши я, но затем снова перешла в наступление: – Что все это значит? Почему я понимаю, что это все выдумка, но реальность вспомнить не могу?!