12 ступенек на эшафот
Шрифт:
По установленному распорядку на ежедневных дневных докладах в ставке обсуждалась оперативная обстановка на фронтах согласно утренним донесениям генштабов составных частей вермахта, в свою очередь представлявших свои рапорты на основе итоговых вечерних сводок, поступавших от командующих группами армий. Только главнокомандующие экспедиционными войсками в Финляндии, Норвегии и Северной Африке докладывали об оперативной обстановке на вверенных им театрах военных действий непосредственно ОКВ и одновременно, в порядке ознакомления, — ОКХ.
Если на дневном докладе по каким—либо причинам отсутствовали главнокомандующий сухопутной армией и начальник генштаба, первым докладывал генерал—оберст Йодль — в остальных случаях с докладом об оперативной
Обычно фюрер не ограничивался обсуждением только оперативной обстановки и отдавал основополагающие указания и директивы по всем «смежным» областям, так или иначе связанным с проблемами ведения военных действий. Сумбурные совещания, на которых Гитлер в своей обычной манере, перескакивая с пятого на десятое, по собственной инициативе умудрялся завалить нас лавиной не имевших к ОКВ никакого отношения проблем, растягивались на долгие часы (не менее 3 часов днем и ни разу меньше 1 часа ночью) — в то время как собственно обсуждение оперативно—тактических вопросов заняло бы лишь малую толику потраченного впустую времени. Несмотря на то, что я регулярно получал утренние и вечерние сводки, мне никак не удавалось даже под благовидным предлогом уклониться от пустопорожних совещаний, рапортов и докладов: всегда находилось множество вопросов, проблем и задач — подчас не имевших ни малейшего отношения ни к тактике, ни к стратегии, ни даже к политике, а уж тем более к компетенции начальника штаба ОКВ.
Какое—то время я был склонен объяснять существующий порядок вещей и удивительный «дар» фюрера буквально на ровном месте сталкивать лбами своих подчиненных неупорядоченностью мышления и неумением организовать работу. Только значительно позже я понял, что все это — тщательно продуманная, поверенная опытом многих поколений автократов политика, главный лозунг которой: divide et impera! [75]
Не проявляя инициативы, и даже более того, противясь этому, насколько это было возможно, я оказался втянут в орбиту партийно—бюрократического аппарата.
75
Разделяй и властвуй! (лат.)
«Фюрер направил меня к вам…», «во время моего доклада фюрер заметил, что это имеет непосредственное отношение к вермахту…», «не хотели бы вы довести до сведения вермахта…», «к кому мне обратиться в ОКВ…» — я и мои адъютанты слышали подобного рода стереотипные обращения десятки раз на дню. Никто из просителей не различал ОКВ и ОКХ — и одно, и другое значило для них — Кейтель! Показательно, что даже бывший начальник главного правового управления вермахта доктор Леман сказал моему защитнику доктору Нельте: «Но ведь ваш подзащитный действительно совал нос в дела, которые не имели к нему ни малейшего отношения».
Видимо, в момент издания приказа мне следовало оборвать Гитлера на глазах 25 подчиненных и заявить: «Мой фюрер, так дело не пойдет. Поручите это лучше своему секретарю!» Наверное, аналогичным образом должны были действовать и другие офицеры, получавшие указания фюрера: «Нет, с этим мы к Кейтелю не пойдем. Да он просто вышвырнет нас вон!» Все было значительно сложнее, и не мои добродушие и мягкотелость были тому причиной, а порочность самой системы.
Разве мог я предположить в свое
После первых побед на Восточном фронте вновь обострились отношения между Гитлером и фон Браухичем — на этот раз из—за расхождений по поводу стратегических планов кампании. ОКХ однозначно высказывалось за концентрацию сил на участке группы армий «Центр» и нанесение главного удара в направлении на Москву с последующим овладением Валдайской возвышенностью, перерезав главную коммуникацию русских «Москва — Ленинград». Гитлер же планировал еще до наступления зимы закрепиться на линии «Одесса — Орел — Чудское озеро», перегруппировать силы, усилить группу армий «Юг» за счет определенного ослабления группы армий «Центр» (пехотные и танковые дивизии) и захватить Донбасс, нефтяные промыслы Краснодара и Майкопа, в то время как усиленная группа армий «Север» должна была взять штурмом Ленинград и соединиться на севере с Финляндией.
Объективно более слабые, чем группа армий «Центр», группы армий «Юг» и «Север» были не в состоянии решить поставленные фюрером задачи без значительного усиления. Оперативный план Гитлера представлял собой триединство экономических (Донбасс), политических (Финляндия) и стратегических (война на море) аспектов. Как таковой Ленинград с его миллионным населением и мировая слава северной столицы России мало интересовали Адольфа Гитлера: речь шла о базах Балтфлота и крепости Кронштадт, представлявшей собой немалую угрозу немецкому подводному флоту и нашим транспортным коммуникациям в Балтийском море…
Гитлер принял решение вылететь в Борисов, в штаб—квартиру группы армий «Центр», и вызвал на доклад командующих танковыми группами (армиями) генерал—оберстов Гейнца Гудериана и Германа Гота. Я сопровождал фюрера и присутствовал во время этого совещания вместе с главнокомандующим группой армий «Центр» Федором фон Боком. Узнав о намерениях Гитлера забрать в распоряжение ставки одну или обе танковые группы, генералы танковых войск выступили единым фронтом и в один голос заявили, что вверенные им части измотаны в боях и нуждаются в 2–3–недельном отдыхе, последующем ремонте, доукомплектовании и т. п. Мы были не в состоянии проверить, соответствуют ли действительности заявления Гота и Гудериана. Генералы стояли на своем и после вручения обоим «Дубовых листьев» к «Рыцарскому кресту», категорически отрицая возможность боевого использования танковых соединений, тем более на другом участке фронта. Фон Бок был меньше всех заинтересован в ослаблении своей группы армий и как заведенный повторял вслед за ними одно и то же: ослаблены, измотаны, недоукомплектованы… Мне было доподлинно известно, что все они были прекрасно осведомлены о плане ОКХ и видели в нем единственный путь достижения оперативно—стратегических целей кампании.
В других обстоятельствах Гитлер пренебрег бы мнением генералов и добился бы своего, однако сейчас позиции ОКХ, группы армий «Центр» и приданных ей танковых групп были несокрушимы. Гитлер стерпел столь явное пренебрежение со стороны генералитета и на этот раз, однако затаил обиду против ОКХ и особенно против Браухича. Был найден компромисс, который тем не менее поставил крест на стратегических намерениях фюрера, во всяком случае относительно Ленинграда. Гитлер категорически запретил продолжать наступление на Валдай, заявив, что это рецидив устаревшей генштабовской тактики борьбы за господствующие высоты. С тем мы и расстались.