12 тайн
Шрифт:
Мадлен кивает.
– Он на вас давил?
– Что-то в этом роде. Нет, мы, конечно, должны опубликовать все это…
– Но лишь когда все полностью прояснится.
– И это будет эксклюзив?
– Как я обещал, – говорю я. – Я же сказал, что напишу об этом, но только когда смогу рассказать все в деталях. А пока я хочу услышать об Исте.
Мадлен, устроившись поудобнее, потягивает виски.
– Мы с ним дружим со школы, по-настоящему дружим. У таких, как я, мало настоящих друзей; а тем, что есть, мы в конце концов
– Или в живот.
Мадлен улыбается.
– Верно. Короче говоря, Ист со школьных времен всегда был рядом. Мы как-то сразу сблизились, делились всеми секретами.
Я киваю.
– В том числе и секретом о ребенке?
– Да, – отвечает Мадлен. – Эта история была частью нашей жизни, мы знали многих из тех, кого она касалась.
– Ист был знаком с учениками гимназии Хадли?
– Он был капитаном команды школы Герцога Туикнемского по регби, хотя и ненавидел эту игру.
Я ищу фотографию Иста, залитого кровью.
– Жестокая игра, – говорю я, передавая снимок Мадлен.
Она улыбается.
– В том финале он даже не выходил на поле.
– Тогда что у него с лицом?
– В тот день мы приехали в клуб за пару часов до игры. Я хотела настроить свет, а потом сделать несколько снимков разметки поля, поднятия флагов и тому подобного. Ну, а Ист хотел выкурить мощный косяк.
Я смеюсь.
– Прекрасная подготовка к игре.
– Что там в этом косяке было, я не знаю, но за час до матча он едва мог держаться на ногах. Хэтэуэй наткнулся на нас, когда я помогала Исту подняться. Хэтуэй уже тогда ходил с тростью, и у Иста не хватило сил защититься, когда тот ударил его этой тростью по лицу.
Я вздрагиваю, представив себе эту картину.
– И результат был вот таким? – спрашиваю я, беря в руки фотографию.
– Ист провел весь матч на трибунах.
– И он мог видеть абсолютно всех, даже Лангдон и Фэрчайлд?
– В тот день Лангдон и Фэрчайлд были всего лишь двумя обычными девочками на матче по регби.
– Может, да, а может, нет, – говорю я.
Калейдоскоп событий того дня вращается у меня в голове, вызывая все большую тревогу.
– А Уилл? – спрашиваю я. – Ист был с ним тогда знаком?
– Нет, Уилл же четырьмя годами моложе, он ровесник Ника. Ист и Уилл познакомились много лет спустя.
– Но много лет спустя, когда они все-таки познакомились, Ист уже знал о существовании ребенка, а позднее Уилл в какой-то момент рассказал ему, что у него был секс с Джоузи Фэрчайлд.
Мадлен ерошит себе волосы.
– Мы с Истом решили, что лучше не говорить Уиллу о ребенке. Что бы это дало?
– Значит, Исту очень хотелось сохранить тайну.
– Кому приятно быть разоблаченным в качестве отца ребенка Джоузи Фэрчайлд? Ист боится, что эта информация разрушит их с Уиллом отношения.
– Не говоря уж о том, как это скажется на ребенке.
Мадлен делает глоток.
– Ты
– Встречался.
– И? – говорит Мадлен, подняв брови.
– Трудно сказать. Давайте подождем, пока все закончится.
Мадлен берет со стола фотографии и очень быстро рассортировывает их на три стопки.
– Победная игра, кадры из толпы и празднование после матча.
– Впечатляет.
– Этот день я никогда не забуду.
Мы начинаем просматривать снимки вместе, и я снова вижу лица из прошлой жизни.
– У тебя не хватает двух фото, – говорит Мадлен, – одного – про саму игру и одного – про празднование.
– Откуда вы знаете? – спрашиваю я.
– В стародавние времена мы снимали на пленку, и в каждом ее рулончике было двадцать четыре кадра. В этих двух стопках – по двадцать три фотографии. Кадры могли пропасть из-за неправильной экспозиции, но такое у меня случалось редко.
– Вы всегда были перфекционистом, – говорю я.
– Что и привело меня к успеху.
– Как и готовность идти на все ради победы над конкурентами.
Мадлен щедро доливает себе виски и молча протягивает мне фото, на котором Элизабет Вокс и Джеймс Райт обмениваются рукопожатием. Оба улыбаются, и я лишь бегло взглядываю на снимок.
– Я понимаю, что это трудно, – говорит Мадлен, – но когда мы опубликуем твою историю, она произведет фурор. Ты сразу взлетишь на самый верх.
– Вместе с числом ваших подписчиков.
– Это наш бизнес.
– Но ведь ничего не будет опубликовано, пока я не разрешу?
– Даю слово, – отвечает Мадлен с улыбкой. – Это твоя история и твоя жизнь. Статья не появится, пока ты не дашь добро. И куда же ты теперь направишься?
– Джоузи Фэрчайлд приехала в Хадли с какой-то целью. Я думаю, она хотела встретиться с человеком, который совратил ее и Абигейл и который, вполне возможно, является отцом ее ребенка.
– Чтобы его шантажировать?
– Да. И если она еще здесь, то попробует снова с ним увидеться.
– Но кто же он?
– Я знаю только, что это не Ник и не Саймон, а гадать…
Я пожимаю плечами.
– А если она уже получила то, за чем приезжала?
– Тогда я продолжу поиски, но что-то мне подсказывает, что это не так. Убийство Элизабет Вокс не могло не расстроить ее планы.
Мадлен не отвечает. Я смотрю на нее и вижу, что она внимательно разглядывает одну из фотографий.
– Что там?
Мадлен кладет фотографию передо мной. На ней – ликующая старшая команда, собравшаяся вокруг Джеймса Райта. Мадлен указывает на верхний угол. Там стоит Питер Вокс. Он отвернулся от своей команды-победительницы: его внимание приковано к другому краю поля.
Только сейчас я замечаю то, что заметил тогда он. Слева, на самом краю снимка, едва видны Абигейл Лангдон и Джоузи Фэрчайлд. А между ними, обняв обеих за плечи, стоит Фрэнсис Ричардсон.