12 ульев, или Легенда о Тампуке
Шрифт:
Через двадцать одну минуту Владимир Федорович перелистнул последнюю страницу.
— Сегодня на конкурсе уродов победил... — он еще раз сверился с надписью на папке, — Владимир Сергеевич Теньков. Ему присуждается главный приз — романтическое путешествие в следственный изолятор Кресты.
Жернавков поднял трубку телефона и набрал номер шефа. Тот ответил сразу.
— Прочитал?
— Прочитал.
— Ну?
Майор набрал в легкие воздуха и выпалил скороговоркой:
— Психологический триллер. Автор явно перебрал с кровавыми сценами и проститутками,
— Хватит идиотничать! — прервал начавшийся было монолог полковник. — Еще хочешь что-нибудь сказать?
— Конечно, хочу, но вы не даете. Я не понял, при чем здесь наша служба и чем я могу помочь любимой Родине?
— После шести подходи к стоянке. Покатаемся по родному городу. — Полковник положил трубку.
— Есть, — уже в никуда ответил Жернавков, а затем еще несколько минут задумчиво пририсовывал телефону полковничьи погоны.
По окончании рабочего дня на набережную Невы выехала служебная «Волга» с двумя пассажирами. Шеф молчал недолго. Каких-нибудь полчаса. «Так и бензин скоро кончится», — подумал майор.
— У меня с собой еще два талона по двадцать литров, — негромко сказал полковник и снова замолчал.
— Это хорошо. До дома хватит.
— Не торопись. Разговор долгий. Как тебе, все-таки, папочка?
— Я же сказал, психологический триллер. Комбинации красивые, слов нет, но доказательств — кот наплакал. Детективы — не наш профиль. У нас не Издательский дом «Нева».
— Молодец! — Полковник оживился. — Все точно. Тебе кличка Паук о чем-нибудь говорит?
— Гад «в законе», — не задумываясь, ответил Жернавков, — живет по понятиям. Вымирающий вид.
— Опять молодец. Все, что в этой валке, — его дела.
— Да он двух слов связать не может, а там, — Владимир Федорович кивнул на заднее сиденье, где лежала папка, — половина дел через банки проходит. Они что, кроме английского еще и с фени переводчика нанимают? Тут мозги нужны.
— Снова молодец! — Сергей Петрович заговорил быстро и свободно, будто услышал то, что хотел, и принял какое-то решение. — Мозгов у него действительно не густо, а вот Мозг есть. Кнабаух Артур Александрович, кличка — Мозг. Все комбинации — его ума дело. Силовое прикрытие делает некто Бай, в миру — Бурков Андрей Яковлевич. Тоже та еще гнида. Я ориентировочки по ним тебе еще передам. Так вот. Паука мы ведем уже года два и — ничего! То есть вообще ничего! «Наружка» чуть не дома у него живет, и все чисто.
— Так откуда тогда материал, и при чем здесь Кнабаух?
— Понимаешь, Вова, эту папку он мне и передал.
В машине будто прозвучал взрыв, а затем воцарилась полная тишина, словно никого не осталось в живых. Трудно сказать, что больше поразило Жернавкова — то, что бандюга сдал себя с потрохами, или сентиментальное «Вова»?
— Не понял...
— Две недели назад пришел на прием. Как положено, за несколько дней записался, пришел и передал папку.
Жернавков от удивления не разинул рта лишь
— Позавчера он снова был у меня.
— И чего он хочет? В Кресты? Или чтобы мы при задержании ему ум прострелили, чтобы не мучился?
— Свалить Паука и забрать общаковую кассу. Потом отдаст нам еще одну папку, где будет все, чего не хватает в этой, — полковник кивнул назад. — Все схемы и фигуранты. А еще половину кассы он переведет в бюджет. Это, по самым скромным подсчетам, десятки миллионов долларов. Мы ему помогаем и гарантируем безопасность.
Жернавков все же открыл рот. Ему захотелось вместе с полковником обратиться к психиатру.
— Вы... — Владимир Федорович поперхнулся и прокашлялся. — Вы, как бы это сказать... попросили время подумать?
— Нет, Володя. Я согласился и дал выход на тебя. Это приказ.
Владимир Федорович Жернавков неторопливо шагал к автобусной остановке и улыбался своим мыслям. Он как раз перепрыгивал очередную грязную лужу, когда рядом почти бесшумно остановилась черная, неприметная «Нива» с табличкой «За рулем глухонемой» на ветровом стекле.
— Доброе утро, Владимир Федорович! — произнесли из машины. — Разрешите подвезти?
Улыбка медленно сползла и утонула где-то в снежной жиже под ногами. Лицо приняло табельное выражение «Будем Ваньку валять?».
— Денег нет, — сказал Жернавков и направился дальше.
— У нас есть, — ответили из машины.
Дверца открылась. Наружу вышел высокий мужчина лет сорока, с холеным лицом и безупречно уложенными волосами. На нем было кожаное пальто с меховым воротником.
— Разрешите представиться... — он чуть наклонил голову.
— Не надо, — ответил Жернавков, — а то вдруг ты мне руку протянешь, а я — нет. Можем раньше времени поссориться. Ладно, пошли в твою машину... Ум.
Мозг оторопел. Такого хамства он не ожидал и теперь стоял на тротуаре, удивленно наблюдая, как опер, по-хозяйски откинув переднее кресло, забирается внутрь. Стиль поведения, который он так тщательно отрабатывал, изучая «дело» Жернавкова, полетел в тартарары. Он просчитался. Нужно было срочно менять всю схему. По всей видимости, люди, которым было поручено собрать материал, что-то упустили, и работать придется экспромтом.
— Ничего доверить нельзя, — почти шепотом произнес Мозг.
— Ничего и никому, — донесся из машины голос Жернавкова.
Кнабаух, наконец, забрался в непривычно маленькую для него машину и похлопал по плечу водителя. Тот послушно включил передачу.
— Он что, действительно глухонемой? — поинтересовался майор.
— Абсолютно. Можете поверить на слово.
Артур Александрович внимательно изучал непроницаемое лицо своего визави. С тем же успехом можно было бы часами всматриваться в физиономии статуй рабочего и колхозницы, пытаясь распознать, кто есть кто. Таких лиц он терпеть не мог. Легко играть человеческими эмоциями, как футбольным мячиком, но попробуй изо всех сил треснуть ногой по бездушной каменной болванке.