13 диалогов о психологии

Е.Е. Соколова

272 Диалог 6. Что может наблюдать психолог? Конечно, поведение ском языке руководстве по истории современной психологии (См. [36, с. 296-297]). Там, в частности, описывается знаменитый случай 11-месячного Альберта, которого приучили бояться белого кролика, но которого Уотсон так и не смог отучить от этого страха (в то время как в различных руководствах по истории психологии результаты этого эксперимента часто описываются совсем иначе), и приводится другой случай, когда мальчик по имени Питер избавился от естественно возникшего у него страха перед кроликом благодаря усилиям не самого Уотсона, а подруги его второй жены Мэри Ковер Джонс. Я же воспользуюсь другим примером, приведенным в одной из работ Джона Уотсона. Дж. Уотсон: У ребенка 1,5 лет была выработана условная отрицательная реакция: при виде сосуда с золотыми рыбками он отходил либо

убегал… С какой бы быстротой он ни шел, он замедляет шаг, как только приблизится к сосуду на7-8 шагов. Когда я хочу задержать его силой и подвести к бассейну, он начинает плакать и пытается вырваться и убежать. Никаким убеждением, никакими рассказами о прекрасных рыбках, о том, как они живут, движутся и т. д., нельзя разогнать страх… Испробуем другой способ. Подведем к сосуду старшего брата, 4-летнего ребенка, который не боится рыбок. Заставим его опустить руки в сосуд и схватить рыбку. Тем не менее, младший ребенок не перестанет проявлять страх… Попытки пристыдить его также не достигнут цели. Испытаем, однако, следующий простой метод. Поставим стол от Юдо 12 футов длиной. У одного конца стола поместим ребенка во время обеда, а на другой конец поставим сосуд с рыбками и закроем его. Когда пища будет поставлена перед ребенком, попробуем приоткрыть сосуд с рыбками. Если это вызовет беспокойство, отодвинем сосуд так, чтобы он больше не смущал ребенка. Ребенок ест нормально, пищеварение совершается без малейшей помехи. На следующий день повторим эту процедуру, но пододвинем сосуд с рыбками несколько ближе. После 4-5 таких попыток сосуд с рыбками может быть придвинут вплотную к подносу с пищей, и это не вызовет у ребенка ни малейшего беспокойства… Прежний страх преодолен, произошло размыкание условной связи, и это размыкание стало уже постоянным. Я думаю, что этот метод основан на вовлечении висцерального компонента общей реакции организма; другими словами, для того чтобы изгнать страх, необходимо включить в цепь условий также и пищеварительный аппарат [22, с. 42-43].

А.: Подобным же образом объясняется Уотсоном и то, что один человек значит для нас много больше, чем другой: все это происходит благодаря сочетанию стимула, вызывающего безусловную приятную эмоцию, с условным. С: Кошмар какой-то, такое упрощение проблемы!

А.: Представь себе, такое “упрощение” играет определенную роль в столь любимой тобой психотерапии. Кажется, ты в начале наших бесед сказал, что у тебя есть ксерокопия какой-то работы по бихевиоральной терапии? С: Признаюсь тебе, я еще не открывал ее.

А.: Теперь у тебя есть хороший повод это сделать. Открой ее, и ты убедишься, что такими весьма простыми приемами излечиваются очень многие нервно-психические расстройства, например: истерические параличи, истерические же глухота, слепота, ночное недержание мочи, различные страхи (или, как их называют психиатры, фобии), половые извращения и тому подобное (См. [23, с. 113-114]). Конечно, арсенал используемых методик с тех пор существенно расширился, но в основе их лежит все то же обусловливание и “размыкание” условных связей.

Так, например, используется прием, заключающийся в демонстрации больному, испытывающему какую-то фобию (боязнь животного или полета на самолете), “иерархии обстоятельств”, вызывающих страх, то есть создаются специальные ситуации, которые выстраиваются в “цепь” по силе их способности вызвать страх у больного, и каждая из этих ситуаций переживается им. Это может быть организовано как в реальности (но технически осуществить это очень сложно), так и в представлении больного. С: То есть?

А.: Больной последовательно воображает себя в одной из предлагаемых ситуаций в течение какого-либо времени (например, в течение 15-40 секунд), затем представляет себе другую, успокаивающую ситуацию и достигает состояния релаксации (расслабления). Затем он представляет себе еще более волнующую ситуацию — и вновь воображает “успокоительную” и так далее. Тем самым происходит торможение реакции страха за счет размыкания связи между ней и объектом, ее первоначально вызывающим (См. [23, с. 114]). С: Послушай, но это ведь не бихевиористская схема: испытуемый ведь пользуется уже воображением, то есть вызывает образы, которые Уотсон отвергал как предмет изучения.

274 Диалог 6. Что может наблюдать психолог? Конечно, поведение А.: Я рад, что ты это заметил. Действительно, в этих приемах поведенческой терапии чувствуется влияние уже не классического бихевиоризма, а необихевиоризма,

который представляет собой развитие идей Уотсона путем “обратного” введения в арсенал исследователя отвергаемых в классическом бихевиоризме понятий “образ”, “познание”, затем “потребность”, “цель” и так далее. Но об этом — чуть позже, а пока вернемся к Уотсону. На основе врожденных реакций формируются приобретаемые в течение жизни привычки, мышление и речь.

Образование привычек изучалось Уотсоном на материале обучения стрельбе из английского лука, где испытуемым был сам Уотсон. В каждой попытке фиксировалась точность попадания в цель. Обнаружилось, что вначале, естественно, точность стрельбы невелика, затем быстро увеличивается, после чего улучшение результатов происходит не столь быстро, пока, наконец, не достигается предел достижений для данного лица в данном виде деятельности: кривая выравнивается. Из этих экспериментов Уотсон сделал вывод, что образование навыков и — шире — привычек идет механическим образом, постепенно, без осмысления происходящих при этом процессов. Несколько позже отечественным ученым Николаем Александровичем Бернштейном было показано, что в данных экспериментах была представлена лишь “внешняя” сторона образования навыка; на самом деле происходит скрытое от глаз внутреннее преобразование навыков, то есть “повторение происходит без повторения”. Но бихевиористы, игнорируя внутреннюю сторону поведения, считали, что в основе любого заучивания (приобретения привычки) лежат данные механические законы. С: Неужели эти довольно скучные вещи тоже нашли какое-то применение в практике? “Тренинг умений” в бихевиоральной терапии

А.: Представь себе. Да, бихевиористы “не видели” случаи научения буквально “с ходу”, но ведь в некоторых ситуациях научение происходит и путем постепенного внешнего “прилаживания”, внешнего подражания без специального анализа или даже особого привлечения внутренних условий. На

этом строятся формы поведенческой терапии при обучении навыкам социального поведения. Лучше всего это происходит в специальных группах “тренинга умений”. К. Рудестам: К видам жизненных умений, которым обучают в группах, относятся: управление тревогой, планирование карьеры, принятие решений, родительские функции, коммуникативные умения и тренинг уверенности в себе… В группах пациентов с тяжелыми нарушениями тренинг умений может касаться развития элементарных навыков, таких, например, как есть, не проливая [24, с. 287]. С:Яне совсем понял, как это происходит.

А.: Используются, например, приемы “подражания” образцу, то есть действиям руководителя группы или какого-то ее участника; эти действия могут быть записаны и на видеомагнитофон; происходит репетиция поведения, то есть “проигрывание” возможных действий в различных житейских ситуациях: выражение просьбы или отказа, умение вступить в разговор и выйти из него, умение общаться с различными группами населения и должностными лицами (продавцами, таксистами, начальником, подчиненными). Что при этом думает или чувствует человек — в данных группах не столь важно: важно “отработать” лишь “внешний рисунок” поведения. С: Что же, это тоже нужно для жизни.

А.: И, наконец, мышление и речь также рассматриваются в бихевиоризме как приобретенные навыки.

Проблема мышления и речи в бихевиоризме

Дж. Уотсон: Мышление есть поведение, двигательная активность, совершенно такая же, как игра в теннис, гольф или другая форма мускульного усилия. Мышление также представляет собой мускульное усилие и именно такого рода, каким пользуются при разговоре. Мышление является просто речью, но речью при скрытых мускульных движениях [22, с. 43]. С: Значит, мышление - это беззвучная речь?

А.: Не совсем так, хотя у бихевиористов можно найти и эту формулу.

Дж. Уотсон: Бихевиористы в настоящее время считают, что всякий раз, когда индивид

думает, работает вся его те-

276 Диалог 6. Что может наблюдать психолог? Конечно, поведение лесная организация (скрыто), каков бы ни был окончательный результат: речь, письмо или беззвучная словесная формулировка. Другими словами, с того момента, когда индивид поставлен в такую обстановку, при которой он должен думать, возбуждается его активность, которая может привести, в конце концов, к надлежащему решению. Активность выражается: 1)в скрытой деятельности рук (мануальная система реакций); 2) чаще — в форме скрытых речевых движений (вербальная система реакций); 3) иногда — в форме скрытых (или даже открытых) висцеральных реакций… [Там же]. С: Каких-каких?