13 секретов
Шрифт:
– Сказал, что его ты не послушаешь. Что у меня больше шансов… привлечь твое внимание, заставить тебя слушать…
– Он был неправ.
– Просто выслушай меня. Это все, чего он хотел.
– А тебе-то какая выгода?
Девушка покраснела.
– Ну конечно. Ты ведь совсем не бездомная, правда? Ты одна из них.
Девушка кивнула:
– Он был уверен, что ты остановишься поговорить со мной, и не ошибся. Но мне все равно надо было убедиться… и вот, когда ты упомянула своего брата…
– Просто передай сообщение.
– Скоро встреча, тринадцатого числа.
–
– Они хотят, чтобы ты была там на этот раз. Без всяких отговорок.
Роуэн кивнула, не глядя.
– Он сказал, тебе дадут знать о месте встречи, но для этого ты должна впустить их. Это и есть сообщение. – Девушка опустила взгляд на обертку от шоколадного батончика, оставшуюся в руке.
– А если я не приду?
Девушка уже открыла рот, чтобы ответить, но вдруг устремила глаза куда-то дальше. Роуэн повернулась. К ним приближался Фабиан. С недовольным лицом он остановился рядом, ослабляя галстук и бормоча что-то под нос.
– Где ты был? – спросила Роуэн.
– Наказали, – буркнул он.
– За что?
Фабиан пнул носком ботинка камешек:
– За драку.
– Драку? С кем?
Прежде чем Фабиан откликнулся, Роуэн заметила, что девушка собирает вещи. Встала, закинула ремень чехла с гитарой на одно плечо, перебросила спальный мешок и рюкзак через другое и тихо попрощалась:
– Увидимся, Рыжая.
– С мальчишками из моего класса, – рассеянно сказал Фабиан, хмуро глядя вслед девушке. – Кто это?
– Никто. Просто бродяжка. Я дала ей немного мелочи.
Фабиан нахмурился еще сильнее:
– Ты не знаешь ее?
– Нет.
– Ну, она-то тебя знает, – с подозрением проговорил Фабиан. – Назвала тебя Рыжей. Тебя больше никто не называет так, с тех пор как ты живешь с нами.
Роуэн смотрела, как девушка удаляется: ее фигура становилась все меньше и меньше, пока наконец не скрылась за углом одной из многочисленных кривых улочек Тики-Энда.
– Я говорила с ней раз или два раньше, когда сама бродяжничала, – солгала она, мысленно напоминая себе, что не стоит недооценивать наблюдательность Фабиана. – Давным-давно. Даже имени ее не помню – удивляюсь, что она запомнила мое.
– А, – Фабиан потер щеку. – Забавно, что она оказалась именно здесь.
– Совпадение. – Они наконец пошли, и Роуэн хотелось сменить тему. – Так из-за чего была драка? Наверное, ты одержал верх – ни царапин, ни синяков не видно.
– Все закончилось, не успев начаться. А началось по той же причине, что и всегда, – они говорили гнусности об Амосе. Сказали… сказали, что пойдут на церковное кладбище, чтобы осквернить его могилу. Один из них сказал, что напишет что-нибудь на надгробии. Я вышел из себя и двинул ему.
– Понятно, что ты вышел из себя, – сказала Роуэн. – Но они ничего не сделают, Фабиан. Если бы действительно собирались, ты был бы последним, кому бы они признались в этом. Они только говорят, чтобы причинить тебе боль.
– Ну, это сработало. Почему бы им уже просто не оставить его в покое? Даже теперь, когда он умер, не могут от него отвязаться!
Роуэн вздохнула:
– Надо игнорировать их. Чем чаще станешь попадаться
– Тебе легко говорить, – не успокаивался Фабиан. – Тебе не приходится мириться с шепотом за спиной, и никто не тычет пальцем в твою сторону. Как бы тебе понравилось, если бы все думали, что твой дед кого-то убил?
Роуэн замолчала, размышляя о мрачной истории поместья Элвесден, старого дома, где она теперь жила. Когда в молодости дед Фабиана Амос был смотрителем поместья, в лесу исчезла местная девушка по имени Морвенна Блум. К несчастью, Амоса последнего видели с ней – и его сочли причастным к исчезновению Морвенны. Эти слухи преследовали его всю жизнь и, похоже, не затихли даже сейчас, после его смерти, случившейся два месяца назад.
– Конечно бы не понравилось, – отозвалась наконец Роуэн. – Но я бы выдержала, зная, что это неправда. И ты знаешь это, Фабиан. И люди, которые тебе важны, знают, что Амос невиновен. Помни об этом. – Она сунула руку в сумку. – Вот. Я купила тебе батончик. Правда, шоколад уже немного размяк.
– Спасибо. – Фабиан слегка приободрился, взял батончик и жевал, пока они шли через городскую площадь к автобусной остановке.
– И, между прочим, я вполне понимаю, каково это, когда шепчутся и показывают пальцем, – продолжила Роуэн. – Я ведь новенькая, не забыл? И всем известно, что я сейчас живу в поместье Элвесден. Так что большинство думает, что я тоже имею ко всему отношение, пусть и косвенно.
– Наверное, – пробормотал Фабиан сквозь шоколад. – И как ты реагируешь?
– Ничего не говорю. Просто представляю себе их лица, если бы они услышали правду. Что Морвенна Блум добровольно ушла в царство фейри. Только представь, что бы они заявили.
– Решили бы, что мы еще более сумасшедшие, чем все считали раньше, – мрачно заключил Фабиан, запихивая в рот остатки тающего батончика, но у остановки лицо его уже прояснилось.
Они устроились на заднем сиденье, автобус тронулся с места, прогрохотал по улицам Тики-Энда и поехал дальше, по сельским дорогам Эссекса. Через пятнадцать минут Роуэн и Фабиан выбрались из автобуса и пошли мимо полей, местами все еще заболоченных после сильного половодья конца зимы – начала весны.
Вскоре они уже входили в огромные железные ворота, под пристальным взглядом двух свирепых каменных гаргулий, восседающих на столбах по обе стороны. Впереди, за посыпанным гравием двором, высился внушительный особняк, увитый плющом, – поместье Элвесден. Пока они шли по похрустывающему гравию, Роуэн смотрела на дом.
– Никак не могу поверить, что действительно здесь живу.
– Ты говоришь это каждый раз, когда мы здесь идем, – заметил Фабиан.
– Потому что так я каждый раз и думаю.
Войдя в парадную дверь, Роуэн глубоко вдохнула. В коридоре было темно и пахло затхлостью – запах, который никогда не покидал эти стены полностью, как бы хорошо тут ни убирали.
Они миновали старинную лестницу, где на площадке стояли дедушкины часы, стрелки которых застыли на месте. Из недр часов Роуэн были слышны шум ссоры и возня их обитателей, с этажа выше доносился монотонный звук пылесоса.