13 секретов
Шрифт:
На кухне их встретил пронзительный визг:
– Дерзкий выскочка! Отрубить ему голову!
Роуэн вздрогнула, а Фабиан свирепо зыркнул на источник вопля: серый попугай со сверкающими желтыми глазами сидел в высокой серебряной клетке.
– И вам доброго дня, Генерал Карвер, – съязвил Фабиан.
Птица злобно прищурилась, но тут же вздрогнула: открылась задняя дверь, и вошел отец Фабиана, Уорик.
– Ну что, всё? Каникулы? – Он закрыл дверь и стал наполнять чайник водой. Поставил кипятиться, снял свое длинное пальто и повесил на вешалку за дверью. Железный нож, прикрепленный
Фабиан ухмыльнулся и кивнул:
– Никакой школы целых шесть недель!
– Только не начинайте препираться друг с другом, если скучно станет.
Фабиан фыркнул:
– Не станет. Ну а если вдруг все-таки станет – почему бы тебе не взять нас с собой в лес? Там уж точно никогда не соскучишься!
В ответ на это предложение Уорик приподнял бровь и уже собирался ответить, но остановился: в кухню вошла худощавая седая женщина лет шестидесяти пяти, а следом другая, чуть помоложе, плотно сбитая и с одышкой.
– Я говорю, Флоренс, – сопела полная, – у этой девушки проблемы вот тут. – Она постучала пальцем по голове. – Мне страшно подумать, в каком состоянии ее комната. Молодняку нельзя давать ключи от их дверей, это просто не… – Она прервалась, увидев Роуэн, и поскребла копну неухоженных каштановых волос.
– Вы знаете, почему я запираю свою дверь, – тихо произнесла Роуэн.
– Мы уже обсуждали это, Нелл, – холодно сказала Флоренс. Но взгляд ее серых глаз, когда она посмотрела на Роуэн, был добрым. – Пока в комнате порядок, Роуэн может запирать ее когда хочет.
– Все равно, – не уступала Нелл. – Я уже несколько недель не могу попасть туда и убрать. Там наверняка чертовский свинарник!
– Сколько еще раз мне повторять? – Роуэн не скрывала раздражения. – Комната чистая! И если бы вы все не перемещали, мне бы не пришлось запирать дверь! Неужели не понимаете? Все должно быть там, где есть… я не просто оставляю это именно так!
– Ну, если ты настаиваешь… – обиженно начала Нелл.
– Настаиваю, – отрезала Роуэн. – И если Флоренс не возражает, то я не понимаю, почему вы вмешиваетесь, – это ее дом.
Развернувшись, Роуэн вышла из кухни, где воцарилось молчание, и взбежала по лестнице. Никто не последовал за ней, даже Фабиан. Она была рада. Остановилась перед своей комнатой – ее дыхание срывалось на сердитое шипение, – достала из сумки старый ключ, вставила в замок, открыла дверь и, зайдя, бросила сумку в угол. Затем села за туалетный столик и уставилась в зеркало.
Отражение смотрело на нее в ответ: раскосые зеленые глаза на бледном заостренным лице, усеянном веснушками. Когда она только поселилась в поместье, волосы были длиной до подбородка. Теперь, пять месяцев спустя, густая волна доходила почти до плеч. Она потрогала темно-рыжую прядь.
Рыжая. Так тебя называли раньше, верно?
– Рыжая, – прошептала она сама себе, оглядывая комнату.
Она не соврала, сказав Нелл, что здесь чисто. Комната была в идеальном порядке, все на своем месте. Столько времени она провела на улице, ночуя где попало и не имея своего угла, что теперь к собственной теплой и безопасной комнате не могла еще относиться легко – как к должному.
Да. К безопасной.
Это была красивая
Но Роуэн не была обычной пятнадцатилетней девочкой. Она встала из-за туалетного столика и провела тот же ритуальный осмотр, что и каждый раз, когда входила в комнату. Опустилась у двери на корточки и откинула ветхий ковер. По половицам от одной стороны двери до другой тянулась тонкая полоска белых зернистых крупинок.
Удовлетворенная, она вернула ковер на место и проверила подоконник. Вдоль карниза тоже была насыпана ровная белая полоса. Прижав к ней палец, Роуэн подняла руку и позволила крупинке упасть на язык. Жгучий вкус удостоверил, что это соль.
Затем она обследовала камин, где под отверстием дымохода висел венок из темно-зеленых листьев и сухих красновато-коричневых ягод, закрывающий еще один потенциальный вход в комнату.
Подошла к кровати и сунула пальцы под подушку. Холод ножа, лежащего там, успокоил ее, и она наконец позволила себе расслабиться.
Встреча с девушкой в Тики-Энде вывела ее из равновесия. Вернувшись к окну, она посмотрела в сторону Леса Висельника, который начинался за стенами сада. Но сейчас Роуэн не видела ни деревьев, ни ручья, протекавшего по опушке леса. Не видела она и маленькую церковь, стоявшую вдалеке. Вместо этого перед ее мысленным взором возник холодный, сырой подвал каменного дома, железные кандалы на обожженных запястьях. В голове вертелись яростные слова: «Ты еще пожалеешь, девчонка… Я выберусь отсюда, разыщу тебя и заставлю за все заплатить…»
От внезапного стука в окно Роуэн вздрогнула. Стряхнув воспоминания, щурясь от солнца, она уставилась прямо перед собой. Снаружи, на карнизе, сидело и царапалось в стекло маленькое крылатое существо. Размером примерно с птицу, с первого взгляда даже можно спутать, к тому же одетое в перья и листья. Однако это была не птица, а крошечный человечек с резкими чертами лица. И в зубах зажато что-то квадратное, белое. Роуэн бесстрастно наблюдала за ним. Окно оставалось приоткрытым, чтобы комната проветривалась, и щель была вполне достаточная, чтобы существо могло протиснуться, но, даже если бы попыталось, она знала: ему не преодолеть соляной барьер. Соль отпугивала фейри, как и все остальные средства защиты, которыми она оснастила комнату.
Когда посланец перестал царапаться и, как всегда, явно собирался сдаться, Роуэн смилостивилась и убрала немного соли, разорвав барьер. Фейри удивленно моргнул, но быстро юркнул в окно и, разжав зубы, выронил то, что держал во рту, на пол.
– Давно пора! – проворчал он гнусавым голоском, затем взлетел и исчез, оставив Роуэн спешно поправлять соль и вновь сооружать из нее непрерывную заградительную линию.
Наклонившись, она подняла то, что уронил фейри. Это был простой конверт с одним единственным напечатанным вместо адреса словом: «РЫЖЕЙ». Имя, которое она так долго носила. Имя, о котором пыталась забыть.