13 сокровищ

Харрисон Мишель

— Нож, — повторил Фабиан.

Ступеньки заскрипели под ногами поднимающейся Флоренс, и оба вздрогнули.

— Спускайтесь немедленно! Это последнее предупреждение. Потом я просто стащу вас обоих оттуда за загривки!

— Ну вот и все, — сказала Таня. — Игра окончена.

Однако на лице Фабиана возникло задумчиво-хмурое выражение, которое обычно появлялось, когда у него рождались идеи… или когда он собирался сделать что-то недозволенное.

— Держись! — Он вскочил, вздрогнув из-за подвернутой щиколотки. — Я вспомнил

кое о чем… что, возможно, сработает… если я смогу достать это.

— Что ты имеешь в виду?

— То, добраться до чего требует ловкости, — ответил Фабиан и отпер дверь. — Так что не теряй надежды. И делай что хочешь, только не открывай дверь никому, кроме меня.

— Ты забыл, что у бабушки тоже есть отмычка?

Фабиан криво улыбнулся.

— Есть-то она есть, только Флоренс пока не знает, что потеряла ее.

Он легонько ударил по отмычке в замке.

— Ты же сказал, что нашел ее в старой комнате для слуг!

Фабиан расплылся в улыбке.

— Я знаю, что сказал. Ну, я соврал.

На кухне Уорик стоял на коленях около очага, отскребывая грязь с сапог. Фабиан внимательно посмотрел на него. Сегодня отец выглядел осунувшимся, старым и усталым. Кожа посерела, волосы спутались, видимо, оттого что он попал под дождь и потом не расчесывался. Вокруг налитых кровью глаз залегли тени; он не брился уже дня два.

Флоренс стояла спиной к ним и мыла посуду. Судя по тому, каким грохотом это сопровождалось, она была вне себя. Два нетронутых завтрака на столе наполняли воздух чудесными ароматами. Оберон сидел под столом, с виноватым видом высунув нос из-под клетчатой скатерти. Из пасти свисали ниточки слюны. В животе у Фабиана заурчало. Он прекрасно понимал, что чувствовал лес, но, заставив себя забыть о голоде, подошел к Флоренс.

— Что тебе? — рявкнула она.

— Можно стакан воды? — кротко спросил он.

Уорик поднял на него проницательный взгляд.

— Кувшин на столе. Ешь свой завтрак.

— Сейчас, сейчас. — Он наполнил стакан водой и отставил его в сторону. — Это для Тани. Она приболела. Может, какой-то вирус подцепила.

— Почему бы в таком случае просто так и не сказать? — спросила Флоренс, прищурившись.

Фабиан пожал плечами и направился к задней двери. Он уже увидел то, что искал. Пальто отца свисало с крючка: мятое и очень, очень влажное.

— Пошли, мальчик, — сказал он Оберону и свистнул.

Пес неохотно выбрался из-под стола и протопал наружу, когда Фабиан открыл дверь.

— Его уже выводили, — раздраженно сказала Флоренс.

— Ох, прошу прощения!

Рука Фабиана нашаривала охотничий нож, закрепленный на поясе отцовского пальто. Нож был целиком из железа. Отец потрошил им пойманных в лесу кроликов. Распахнутая дверь прикрывала Фабиана, и он на ощупь вытащил нож из ножен — холодный, тяжелый, острый. Он определенно перережет волосы. Фабиан ловко сунул

его в рукав, обхватив дрожащими пальцами кончик, и закрыл дверь, чуть не опрокинув стакан с водой, так он торопился покинуть кухню.

— Вернусь через минуту, — пробормотал он.

— Да уж, поспеши.

Флоренс выкручивала посудное полотенце с таким видом, что Фабиан подумал: она воображает, будто это его шея.

Фабиан так мчался, что даже начал задыхаться, добравшись до Таниной комнаты. Осторожно поставив стакан с водой на каминную полку, он вытащил из рукава нож.

— Должно получиться, — сказал он.

Таня нерешительно посмотрела на нож.

— Из чего он?

— Из железа, — ответил Фабиан. — Он должен разрушить заклинание. — Опустившись рядом с ней на колени, он начал кромсать волосы. — Пальто Уорика висело у двери, все мокрое, а сапоги облеплены грязью. Это точно: ночью мы видели его.

— Наверное, и он видел нас, — сказала Таня.

— Не думаю. Он бы взбесился, если бы заметил нас. Меня вот что интересует: что он там делал в грозу?

Фабиан продолжал без особого труда перерезать волосы.

— Работает! Уорик определенно заботится о том, чтобы нож был хорошо наточен.

— Уорик? Ты стащил его нож? Ну ты и жулик!

— Только ради тебя.

Спустя несколько минут волосы Тани были длиной до пояса — лишь чуть длиннее, чем раньше.

— Тебе придется подровнять их, — извиняющимся тоном сказал Фабиан.

— Непременно, — ответила Таня, — но позже. — Она стянула волосы в конский хвост. — В таком виде никто ничего не заметит. Пойдем лучше вниз, пока бабушка окончательно не вышла из себя.

— И пока Уорик не обнаружил пропажу ножа.

Сейчас Фабиан не выглядел так уж храбро. Он осмотрел нож, проверяя, не осталось ли на нем волос.

— А с этим что делать?

Таня показала на заваленный волосами пол.

— Давай пока запихнем под кровать, а после завтрака засунем в мусорные мешки и придумаем, как избавиться от них.

Встав на четвереньки, они ползали по полу, засовывая волосы под кровать, что оказалось нелегко: они были очень мягкие и выскальзывали из рук.

— Надо же, сколько их! — воскликнула Таня.

— Да уж! Просто подсунем их подальше, а потом свесь покрывало с обеих сторон кровати, чтобы видно не было. Больше мы сейчас ничего сделать не успеем. Ну все, пошли.

Они помчались вниз, перепрыгивая через две ступеньки, и ворвались в кухню как раз в тот момент, когда разозленная Флоренс была готова выбросить их завтрак в мусорное ведро.

— Не надо! — закричал Фабиан.

Флоренс остановилась, а потом и вовсе замерла, увидев Таню.

— Я думала, ты нездорова…

— Да, так оно и было, — ответила Таня, не осмеливаясь взглянуть на бабушку. — Но сейчас мне лучше.

Она села за стол, Фабиан рядом. Флоренс поставила перед ними тарелки.