13 способов ненавидеть
Шрифт:
– В комнату, говорю, покушать брали, да обратно не все принесли. Ножик где-то обронили. Вы поищите, Александра, он непременно у вас в комнате должен быть!
Она услышала приближающиеся к ее двери шаги.
– Нашли? – Голос-гусеница прозмеился в щель.
Александра от растерянности с трудом соображала. Какое еще "покушать"? С огромным разделочным ножом?! Он, что ли, изде... Ох, да конечно, он издевается!
– Ну-с? Никак не найдете? Может, за диван упал?
Короткий сухой смешок, больше похожий на кашель, треснул за дверью.
– Посмотрите за диваном,
Снова треснул короткий смешок. Саша бесшумно метнулась и вытащила нож.
– Ну-с, нашли наконец? Просуньте его под дверь.
Она молча выполнила указание.
– В другой раз не теряйте в своей комнате острых предметов, Александра. А то, знаете, у меня второй ключ от вашей комнаты есть...
Больше он ничего не сказал, и некоторое время она еще со страхом прислушивалась к долетавшим до нее звукам, сопровождавшим перемещения мужчины по дому: не вздумает ли к ней войти, коль скоро у него второй ключ есть?!
Потом ей это надоело, и она легла на диван, уставившись в потолок. Он ее обманул. Зачем было отдавать ей ключ и велеть запереться, если у него второй? Ерунда, он ее просто припугнул! Чтобы она больше не покушалась на его ножи. В конце концов, он ведь не может знать, что у нее в голове. Она взяла нож для защиты, но он мог подумать, что для нападения... В самом деле, открыла бы она тихонько свою дверь, выскользнула из комнаты и напала бы на Бенедикта, когда он повернулся бы к ней спиной...
...А может, это именно то, что нужно сделать? Подстеречь его у входа и, как только он войдет в дом, воткнуть в него нож?! Маньяк он или сумасшедший, но он ее похитил и запер в доме... Ее любой суд оправдает!!!
Проблема была лишь в малости. В такой вот малости: не могла Александра воткнуть нож в живого человека. По крайней мере, пока он на нее реально не напал. Пока не дошел до крайности.
Ха-ха, это означает, что надо дождаться, пока он на нее нападет? А когда он это сделает, то у нее и ножа под рукой не будет – он этого не допустит!
Смешно. Очень смешно, как устроен мир. Как устроены люди. Почему она дорожит жизнью человека, даже такого никчемного и опасного, как этот Бенедикт? Он ведь не станет дорожить ее жизнью, разве не так? Он сказал, что убьет ее, если Алексей не придет сюда в назначенные сроки...
Да, конечно, она цивилизованная личность, окультуренная особа с гуманистическими взглядами на жизнь. Поэтому ее можно похитить, запереть, убить. Она же не превысит меру необходимой обороны, или как там говорят юристы. Она начнет защищаться только тогда, когда уже никаких мер и возможностей для защиты у нее не будет!..
Весь вечер она провела в этих горьких, ядовитых мыслях, прислушиваясь к шорохам за дверью. Уедет он сегодня вечером или останется тут? Ей очень хотелось, чтобы он уехал... Даже если он не совсем похож на маньяка, и все это, без сомнения, какая-то странная и нездоровая шутка, но его присутствие ее душило. Даже через дверь.
Дождь хлестал так сильно – по крыше, по каким-то неведомым деревьям, что
Александра посмотрела на часы. Одиннадцать вечера. Она приложила ухо к двери: вроде бы тихо... Повернув ключ, она вышла из комнаты и посмотрела на дверь другой комнаты: когда Бенедикт оставался ночевать, она была закрыта.
Закрыта она оказалась и сегодня. Значит, он тут... Александра снова заперлась, погасила свет и улеглась. Спать не хотелось, читать было нечего, и она принялась подыскивать имя для дочки. Такое, чтобы звучало нежно и в то же время ощутимо, веско... «Имя твое – птица в руке, Имя твое – льдинка на языке...» – вспомнилась Цветаева. Да, вот такое, как тающая льдинка...
Но в голову лезли какие-то диковинные имена, вроде Феклы. Она погладила свой живот. Он немного, совсем чуть-чуть округлился, как если бы она напрягла мышцы пресса. Никому еще не была заметна эта округлость, но она ее чувствовала ладонью. А как сына назвать? "Ребенок, какое имя тебе нравится?" – спросила она и прислушалась на тот случай, если дождь прошелестит ей подсказку.
Но подсказки не было. "Ничего, – утешила себя и малышню Александра, – вот выберемся отсюда и придумаем вам имена! Вместе с Алешей, вашим папой..."
Потом она стала представлять, как они пойдут вчетвером в зоопарк. И как два маленьких человечка, похожие на них с Алешей, будут удивляться разным зверям, как будут распахиваться их глазенки в священном изумлении перед разнообразием природы... Сколько всего им предстоит узнать! Как много мы, оказывается, постигаем с момента прихода в мир... Все открытие, все в первый раз: и дерево, и кошка, и слон в зоопарке, и ложка в тарелке...
...Ей послышалось, что в двери ее комнаты звякнул ключ. Александра резко села на кровати. Прислушалась. Дождь грохотал.
Нет, показалось. Она снова вытянулась на диване. ...Да, так вот, маленьких человечков каждый день будут ждать открытия, и они с Алешей будут помогать их делать...
Металлический "треньк" снова вплелся в шум дождя. Сердце ее ухнуло, сбившись с ритма. Он пытается войти к ней?! У него все же есть второй ключ?!!
Она буквально сползла с дивана и приблизилась к двери. Ее ключ торчал в замке. Значит... Значит, он не сможет вставить свой... Или сможет???
Она прислушалась к тишине за дверью. Ей послышалось? Или что-то другое тренькнуло? Он на кухне? Он звякнул посудой? За шумом ливня ничего не слышно, ничего...
«Подожди, подожди, подожди...» – вдруг донеслось до нее тихое бормотание.
"Подожди, – дожди, дожди..." – вспомнилась песенка. Неужели он поет? Ей казалось, что она слышит именно эти слова... Прямо за своей дверью. С кем он разговаривает? С ней? С самим собой? Или кто-то еще есть в доме?
Она с силой нажала на свой ключ – на тот случай, если снаружи его можно вытолкнуть из замочной скважины. Она боялась дышать, чтобы Бенедикт не догадался о том, что она стоит тут, под дверью, и жмет на головку ключа, которая больно впилась в ее ладонь...