13-й отдел НКВД. Книга 2
Шрифт:
Тем более, не известно, на сколь долго Генрих Эдуардович покинул наше общество. Есть ощущение, от Иваныча этот товарищ вообще бы не отходил, если бы мог. Он смотрел на меня с безумным блеском в глазах и восторгом. Реально, будто тот самый персонаж из известной трилогии, который готов перегрызть горло любому ради кольца. Сейчас в роли золотой штуковины выступал я. Этот ненормальный, судя по всему, собирается бдить рядом двадцать четыре часа. Лишь бы не выпускать меня из поля зрения.
С горем пополам бабуля, которая тоже вполне понимала, что нам с ней надо переговорить наедине, выпроводила его за доктором, объяснив это все тем же чувством вины. Мол, спать не может, как ее совесть мучает. Практически покалечила спасшего их с внучкой
– О чем речь, Ванечка? – Бабка-демон выглядела столь искренне, что не знай я ее в тех ситуациях, в которых уже успел узнать, ей-богу, поверил бы. Ещё дебильная лиса на шее. Так и казалось, что эта тварь сейчас поднимет свою башку.
– О наших планах, Наталья Никаноровна. – Ответил ей таким же «сюсюкающим» тоном. Разговаривает, как с дурачком, чесное слово. Ванечкой стал вдруг. Ты погляди.
– Так они известные, радость моя. Надо сведения получить, наивысшей секретности. Чтоб наша доблестная Красная Армия не только врага отбила, но и пошла в наступление. – Лицо у бабули даже как-то покруглело, пополнело. Стало такое… По-деревенски простое, словно румяный блин. И взгляд – сама честность.
– Вы, Наталья Никаноровна, это хрень можете прививать Тихонову. Мацкевичу можете что-то подобное рассказать. Даже Лизе. Но я, Наталья Никаноровна, сделал один очень важный вывод. Есть у Вас очаровательная особенность. Когда Вы что-то говорите, под этим самым «что-то» сто процентов скрывается ещё парочка слоев, сильно отличающихся от внешнего. Понимаете, о чем я? И вот сейчас, в данную секунду имею твердое убеждение, что, дико извиняюсь за грубость, брешете Вы, радость моя. А я уже задолбался от ваших выкрутасов. Хочу знать все, как есть.
Ну, да. Пошел ва-банк. Но и плясать под ее хитрожопую дудку надоело.
Бабка – демон вытаращила на меня глаза, даже начала подергивать нижней губой. Типа того и гляди заплачет. Потом одним пальцем провела по нижнему веку, вытирая несуществующую влагу.
– Что ж ты, Иван… Как же так… После всего, что между нами было… Эх… Я к тебе, словно к сыну родному…
– Хватит! – По-прежнему сидел в кресле, куда меня благополучно устроил Мацкевич. Не было сил стучать кулаком или топать ногой. А очень хотелось. Потому как этот цирк-Шапито бесил до ужаса. Но ещё больше бесило, что бабка – демон продолжает упорно считать меня идиотом и, соответственно, делать из меня идиота.
– Ну, ок. Значит, слушайте. Тогда скажу я. Никогда не поверю, будто Вам на самом деле понадобилось помогать Тихонову достать эти секретные сведения. Нет. Вы их, может и правда добудите. Попутно. Лиза, к примеру, вполне способна. Мысли не читает, как Вы уверяет, но уж выковырять из фрица необходимое, уверен, сможет. Вам от этого не холодно, не жарко, а девчонка постарается на благо партии и Родины. Пригодится на будущее. Но информация не является той причиной, по которой Вы решили идти сюда. Вот прямо от слова «совсем». И майора, на секундочку, вполне могли заставить передумать. Зачем тащиться в зону активного противостояния двух армий за тем, что для Вас не является важным? Бестолковые движения с которых выхлопа лично Вам никакого.
– Вот как… – Бабуля на момент нашего с ней разговора, а точнее его начала, как раз проводила Мацкевича и теперь, вроде бы совершенно естественно, принялась вытаскивать и ставить посуду на небольшой стол, типа журнального, из буфета, который я поначалу даже за огромным шкафом не заметил. Брала одну чашку, приносила ее, оставляла, потом шла за другой. Это мельтешение раздражало, конечно. Однако, подозреваю, в том и цель. Вывести меня из себя таким простым действием.
– Ага. Поэтому спрошу ещё раз. На кой черт мы сюда припёрлись? Что Вам нужно на самом деле? Скажите правду. Оно ведь проще и надёжнее. Одно дело делаем.
– А может, я за нее как раз переживаю? Поэтому и поддержала, чтоб ты с нами шел? Только ради Лизки. – Наталья Никаноровна поставила третью чашку на столешницу, а потом резко ногой вдруг толкнула его, стол, в мою сторону.
Не сказать, что данная часть обстановки выглядела легче, чем остальные. Хоть и небольших размеров, но он был таким же громоздким, как все, что находилось в этой комнате. Но при этом, стол сорвало с места, протащило по полу с противным скрежетом, а остановился он ровно передо мной. Прямо тютелька в тютельку. Демонстрация силы? Потому что я, даже не трогая этот чертов стол, например, по внешнему виду понимал, если пну, как сейчас сделала бабка-демон, то единственный эффект которого достигну – сломанная конечность. Одни только его толстые, изогнутые ножки, все с теми же львиными головами на концах, весили очень до хрена.
– На Лизку Вам, как и на всех нас, глубоко, искренне наплевать. Девчонка родная кровь для вот этого тела, в котором, я так понимаю, уже давно нет настоящего хозяина. Что с ней на самом деле случилось? С княгиней? Умерла? Будь настоящая Долгорукова жива, Вы бы так долго не находились внутри… Эх, даже не знаю, как правильно обращаться. Как правильно называть Вас. Так ведь никто и не представился настоящим именем.
– Ох, Иван… с огнем играешь… – Бабка-демон смотрела на меня с улыбкой, от которой, честно говоря, по коже бежали мурашки. Будучи человеком не особо верующим, я машинально начал вспоминать слова молитвы. Впервые за все время, сколько я знаю Наталью Никаноровну, она больше не была простоватой, немного беспардонной, безбашенной пожилой тёткой. На меня, сквозь ее глаза пялилось нечто иное. Нечто очень старое, хитрое и опасное. Я этот взгляд ощущал каждой частичкой тела. И хочу сказать, реально было страшно. Когда напротив тебя стоит бабуля-божий одуванчик, а есть четкое понимание, это – лишь оболочка. Настоящее – внутри. И вот очень хочется, чтоб оно там и оставалось.
– Нет. Лишь хочу знать, зачем мы тут. Зачем я тут. Вам нет нужды в моем присутствии ради каких-то данных. Сведения Лиза и без меня достанет. Документы у вас были для немцев. Итак прорвались бы сюда. Не говорю уж о том, что моя защита в качестве сопровождающего – смешно. Но Вы, можно сказать, уговорили Тихонова отправить молодого, не очень опытного чекиста с Вами.
В следующую секунду произошло то, от чего у меня чуть не остановилось сердце. Бабка-демон стояла на приличном расстоянии от кресла, где я сидел. Но после моих слов она вдруг оказалась совсем рядом. Серьезно. То есть это не выглядело, как сцена из фильма. Типа там скорость или очень быстрое движение или… не знаю. Хоть бы взорвались клубы дыма, в которых она пропала а потом возникла. Нет. Просто вот человек находится в нескольких метрах от меня, а вот он уже опирается руками о тот самый стол, наклоняется ко мне близко-близко и смотрит своими черными глазищами, в которых вообще нет зрачков.
– Твою ж мать… – Это было так внезапно и так страшно, что я машинально отпрянул, вжимаясь в спинку кресла. И вот вообще не возникло, даже рядом, стыда по поводу испуга. Потому что реально охренеть, как страшно!
– Иван, ты, смотрю, вырос. Повзрослел. Стал много соображать. – Наталья Никаноровна наклонила голову к плечу, ещё больше напоминая клиента экзорциста. Не удивился бы, если она вдруг побежала бы по потолку, вывернув ноги и руки.
– Слушайте… Да идите вы на хрен. Честно. И хорош меня пугать! Пуганый. Интересует смысл нашего настоящего здесь пребывания. Все. Относительно меня самого и Иваныча. И… Лизы тоже. Хочу знать, что Вы задумали. Потому что, так будет лучше для всех. Ясно?