1356 (др.перевод)
Шрифт:
Вокруг шеи он носил голубой шарф из тончайшего шелка, женский шарф, подарок Бертийи. Он скакал по дороге, извивающейся между виноградниками, пока не достиг открытого пространства в глубине долины, и там развернул лошадь и стал ждать одного из шести всадников, чтобы принять вызов.
Один из них ответил. Это был парижанин, свирепый воин, быстрый как молния и сильный как бык, его доспехи не были отполированы, а темно-синий жиппон выглядел почти черным.
Его эмблемой, вышитой на жиппоне и нарисованной на щите, являлся красный полумесяц. Он приближался к
– Предатель, - прокричал он.
Роланд не ответил.
Обе стороны наблюдали. Другие бойцы отъехали от виноградника под живой изгородью и смотрели на своего товарища снизу.
– Предатель!
– снова крикнул парижанин.
Роланд де Веррек снова промолчал.
– Я не буду тебя убивать!
– прокричал парижанин. Его звали Жюль Лангье, и сражения были его основным занятием. Он поднял пику - шестнадцатифутовое ясеневое древко со стальным наконечником.
– Я не буду тебя убивать! Я приведу тебя на цепи королю, чтобы он сам тебя убил. Может, предпочтешь сбежать?
Роланд де Веррек ответил тем, что упер пику о правое колено, опустил забрало, а потом снова поднял пику.
– Жюль!
– прокричал один из бойцов.
– Следи за его пикой. Он любит поднимать ее в последний момент. Береги голову.
Лангье кивнул.
– Эй, девственник, - крикнул он, - можешь сбежать! Я не буду тебя преследовать!
Роланд опустил пику. Его лошадь сделала несколько маленьких и быстрых шагов. Едва различимая грубая колея от телеги шла перед ним по диагонали, и он это увидел, отметив, в каком месте колеса проделали в почве колею.
Неглубокую, но достаточную, чтобы лошадь слегка споткнулась. Колея была слева от него.
Он ничего не чувствовал, или, скорее, как будто наблюдал за собой со стороны, как если бы покинул свое тело. Следующие мгновения были вопросом мастерства, хладнокровного мастерства.
Он никогда не дрался с Лангье на турнирах, но наблюдал за ним и знал, что парижанин любил низко наклоняться в седле, когда несся к своей цели. Так он превращался в мишень меньшего размера.
Лангье низко наклонялся и использовал щит, чтобы отбросить пику противника, а потом со скоростью змеи повернуться и атаковать его сзади короткой и тяжелой булавой.
Это много раз срабатывало. Он держал булаву в кожаном мешке, прикрепленном с правой стороны седла позади колена, и мог выхватить её в мгновение ока.
Выхватить и нанести боковой удар, и Роланд ощутил бы лишь внезапную белую вспышку в своем черепе, когда булава размозжит шлем.
– Трус!
– прокричал Лангье, пытаясь спровоцировать Роланда.
Роланд по-прежнему молчал. Он вытянул левую руку и бросил щит. Он будет драться без него.
Этот жест, по-видимому, разъярил Лангье, который, не произнеся больше ни слова, вонзил шпоры в коня, рванувшегося вперед. Роланд ответил тем же. Всадники сближались.
Они находились уже недалеко друг от друга, но по мере сближения лошади снизили скорость. Обе хорошо знали свое дело, знали, куда хотят направиться седоки.
Роланд управлял конем коленями, держась
– Это не турнир, - наконец заговорил Роланд. Он развернул лошадь, бросил пику, вытащил меч, который называл Дюрандаль, и поскакал обратно, туда, где Лангье пытался выбраться из-под упавшей и умирающей лошади.
Лангье хотел найти свою булаву, но лошадь упала прямо на нее, и Дюрандаль с грохотом врезался в шлем. Его голова резко откинулась набок, а потом на другой, когда меч снова ударил по шлему.
– Сними шлем, - сказал Роланд.
– Вдуй своей мамочке, девственник.
Еще один удар мечом наполовину оглушил Лангье, а потом острие меча вошло между верхним краем забрала и кромкой шлема.
Клинок уперся в переносицу и остановился.
– Если хочешь жить, - спокойно произнес Роланд, - сними шлем, - и убрал меч.
Лангье нащупал пряжки, удерживающие шлем на месте. Другие поединщики наблюдали, но не сделали никаких попыток прийти на помощь. Они находились здесь, чтобы драться один на один, а не двое на одного, это было бы не по-рыцарски, так что они просто смотрели на Лангье, когда тот поднял шлем, обнажив свои прямые черные волосы. Струйка крови текла по его лицу, там, где его порезал Дюрандаль.
– Возвращайся к своей армии, - велел Роланд, - и скажи Лабруйяду, что девственник собирается его убить.
Теперь пришла очередь Лангье промолчать.
Роланд развернул коня, вложил Дюрандаль в ножны и стукнул лошадь пятками. Он отправил свое послание. Он слышал одобрительные возгласы англичан, наблюдавших за сражением через проем в живой изгороди, но для него это ничего не значило.
Всё это было для Бертийи.
Сегодня лорд Дуглас не убьет ни одного англичанина. Он сломал ногу, когда лошадь упала, в его руку до кости вошла стрела, а другая сломала ребро и пронзила легкое, так что теперь при дыхании пузырилась кровь.
Он ощущал боль, чудовищную боль, и его отнесли к дому, в котором провел ночь король, а там хирурги и цирюльники высвободили его из доспехов, срезали стрелу на уровне кожи, оставив наконечник в груди, и полили медом рану.
– Найди телегу и отвези его в Пуатье, - приказал один из хирургов слуге с красным сердцем на одежде.
– Монахи из Святого Женьена позаботятся о нем. Вези его медленно.
Представь, что ты перевозишь молоко, и не позволяй ему превратиться в масло. Иди. Если хочешь, чтобы он вновь увидел Шотландию, отправляйся.