1356 (др.перевод)

Корнуэлл Бернард

– Испуганных людей легко разбить, - заметил маршал Клермон.

– О, мы разобьем их, - отозвался король Иоанн, и его снова охватил прилив нервозности из-за решения, которое предстояло принять.

– Так мы будем драться, сир?
– спросил лорд Дуглас. Он запутался, хочет ли король сражаться или продлить перемирие.

Все находящиеся в комнате не спали полночи, потому что оруженосцы одевали их в кожу, кольчуги и сталь, а теперь король снова заигрывал с идеей перемирия?

Король нахмурился, услышав вопрос. Он помедлил. Заерзал, почесал нос, а потом неохотно

кивнул:

– Мы будем драться.

– Благодарение Господу, - пробормотал Клермон.

Лорд Дуглас упал на одно колено.

– Тогда с вашего разрешение, сир, я поскачу вместе с маршалом д'Одрамом.

– Ты?
– удивился король.
– Ты же сам сказал мне, что нужно сражаться пешими!

– Я действительно буду драться пешим, сир, и получу удовольствие, превратив ваших врагов в кровавое месиво, но сначала я поскачу с маршалом.

– Да будет так, - разрешил король Иоанн. Французы боялись вражеских лучников и собрали пять сотен рыцарей, чьи лошади были искусно покрыты доспехами, отяжелев от кольчуг, брони и толстой кожи.

Эти огромные боевые кони, защищенные от стрел, нападут на лучников на флангах англичан, а когда всадники рассеют лучников и изрубят своими топорами, мечами и пиками, остальная армия пойдет вперед пешей.

– Когда лучники будут мертвы, ты присоединишься к принцу Карлу, - велел король лорду Дугласу.

– Это честь для меня, сир, благодарю вас.

Дофин Карл в свои восемнадцать будет командовать первой группой французских латников. Их задача заключалась в том, чтобы подняться по пологому склону, сокрушить английских и гасконских рыцарей и перерезать их.

Брат короля, герцог Орлеанский, командовал второй линией атаки, а сам король со своим младшим сыном поведет войска арьергарда.

Три мощные колонны под командованием принцев и короля атакуют англичан в пешем строю, потому что если лошади не защищены доспехами, как воины, они слишком уязвимы для стрел.

– Прикажите укоротить пики, - велел король. Пешие воины не могли управиться с длинной пикой, так что их нужно было отрезать до приемлемой длины.
– И займите свое место в строю, господа.

Французы были готовы. Знамена развевались. Король был одет в лучшую сталь, которую только могли изготовить в Милане. Чтобы одеть его в доспехи, понадобилось четыре часа, каждая их часть получила благословение епископа Шалона, перед тем как оруженосцы всё приладили, застегнули и завязали.

Его ноги были защищены набедренниками, наголенниками и округлыми наколенниками, а сапоги состояли из стальных пластин внахлест. На кожаной баске были прикреплены полосы стали, а над ней - кираса, нагрудник и наспинник были плотно скреплены поверх кольчуги.

Стальные щитки закрывали плечи и руки, а латные перчатки, как и сапоги, состояли из стальных пластин.

Шлем с торчащим забралом был увенчан золотой короной, а поверх доспехов накинут сюрко с французскими золотыми лилиями. Орифламма [23] была готова, французы были готовы. Этот день войдет в историю, день, когда Франция разобьет своих врагов.

Лорд Дуглас встал на колени,

чтобы получить благословение епископа. Шотландец по-прежнему нервничал, боясь, что король изменит мнение, но не осмеливался задать вопрос, чтобы не сделать Иоанна еще более осторожным.

23

Орифламма (фр. oriflamme от лат. aurum — золото, flamma — пламя) — небольшой штандарт французских королей, первоначально составлявший запрестольную хоругвь в аббатстве Сен-Дени. Орифламма была главнейшей воинской хоругвью королевских французских войск. Впервые была взята из Сен-Дени Филиппом I и употреблялась в войсках до 1415 года, когда в последний раз появилась в сражении при Азенкуре. Орифламма была потеряна в бою четыре раза: при Монс-ан-Певеле (1304), при Креси (1346), при Пуатье (1356) и при Азенкуре.

Чего не знал Дуглас, так это что король получил знак с небес. Ночью, когда вокруг короля суетились оруженосцы, измеряя и затягивая, к Иоанну пришел кардинал Бессьер.

Он упал на колени, кряхтя от таких усилий, и поднял глаза на короля.

– Ваше величество, - произнес он, протягивая ему обеими руками ржавый и выглядящий хилым клинок.

– Вы даете мне оружие крестьянина, ваше преосвященство?
– спросил король, раздраженный тем, что кардинал прервал его приготовления.

– Или хотите, чтобы я накосил ячменя?

Меч грубой работы расширялся к острию и выглядел как гротескно удлиненная коса.

– Это меч Святого Петра, ваше величество, - сказал кардинал, - в ваши руки его привело само провидение Господне, чтобы увериться в вашей великой победе.

Король посмотрел на него сначала с изумлением, а потом с недоверием, но жар, с которым говорил Бессьер, убедил его. Он протянул руку и нервно дотронулся до Злобы, задержав палец на выщербленном клинке.

– Как вы можете быть уверены?

– Я уверен, ваше величество. Монахи из монастыря Святого Жуньена хранили его и доставили нам как знак от Господа.

– Он пропал на долгие годы, - благоговейно промолвил епископ Шалонский, а потом упал перед реликвией на колени и поцеловал выщербленный клинок.

– Так он настоящий?
– спросил пораженный король.

– Настоящий, - ответил Бессьер, - и Господь послал его вам. Этот меч защищал нашего Спасителя, и человек, владеющий им, не может быть побежден.

– Значит, Господь и Сен-Дени будут довольны, - произнес король, взяв меч у кардинала и прикоснувшись к нему губами. Кардинал наблюдал за ним, пытаясь скрыть свою радость.

Меч принесет победу, а эта победа сделает короля Иоанна самым могущественный королем христианского мира, и когда Папа умрет, король Франции будет убеждать людей и отстаивать кандидатуру Бессьера на престол Святого Петра.

Король на мгновение закрыл глаза и поцеловал клинок во второй раз, перед тем как вернуть его обратно в руки кардинала.

– С разрешения вашего величества, - объявил кардинал, - я отдам этот священный клинок достойному воину, чтобы он мог сокрушить ваших врагов.