13
Шрифт:
– Что же ты себе приборы не поставил? – удивился Кощей, стремительно входя в зал.
– Так я сегодня за поваренка, мне с тобой ужинать не по рангу! – почтительно кланяясь, изрек Иван.
Кощей опять криво усмехнулся и принюхался:
– А пахнет очень даже аппетитно!
Иван был другого мнения, для него ужин вонял тухлятиной и тиной болотной, но слова Кощея его порадовали.
– Надеюсь, и вкус придется тебе ,
– Надеюсь, тебе ведомо, что я бессмертный и яды на меня не действуют. Зато я их прекрасно чувствую. И если замечу хоть один в этой похлебке – скормлю тебе все до последней капли!
– Как можно доброго хозяина травить?! – возразил Иван, немного переигрывая с удивлением.
Кощей взял большую деревянную ложку и осторожно попробовал результат трудов своего незваного гостя.
– Странно, а ведь вкусно получилось. Вроде все те же ингредиенты, что и всегда, а уплетать за обе щеки хочется, – подивился Кощей, и действительно с жадностью накинулся на похлебку.
– Это потому что я туда секретную специю добавил. Такая не у всякой колдуньи найдется. А я запасливый! – задрав нос, заметил Иван.
– И шо это за м-м-м специя?
– Так цветок папоротника. Сам лично этим летом в ночь на Ивана Купала раздобыл.
Кощей жевать перестал да на Ивана уставился:
– Так вот почему вкус такой незнакомый. Все-таки отравить меня удумал?
– Я же не Иван-дурак, а королевич. Знаю, что цветок папоротника смертелен для всех, кроме тебя, ты же бессмертный.
Кощей хотел швырнуть в наглеца ложкой, да только руки безвольными плетьми повисли вдоль тощего туловища , и сам бессмертный царь завалился беспомощно набок и сполз со стула на пол.
– Убить тебя нельзя, но обездвижить на пару часов можно, – пришла очередь Ивана усмехаться, – пока ты тут валяешься, я смерть твою найду и убью тебя. Землями да богатством твоим завладею, в своем королевстве порядок наведу, соседнее царство захвачу и будет тогда царевна Несмеяна не от скуки ныть, а потому что станет никому не нужной нищей сиротой.
Кощей замычал, в бесполезных попытках что-то сказать, но Иван его уже не слушал, бежал к заветной двери.
В сокровищнице он тут же бросился к золотому дубу, попробовал открыть сундук – закрыто, даже замочной скважины нет. Попытался просунуть между крышкой и стенкой сундука свой верный нож, только надломил кончик.
Иван
– Может кувшином с золотом попытаться сбить сундук? – размышлял он вслух.
Посмотрел на циферблат. Стрелки показывали без одной минуты одиннадцать.
– А что если он сам раскроется, когда одиннадцать будет, – предположил Иван и замер в ожидании. Большая стрелка плавно сдвинулась на одиннадцать и заиграла торжественная музыка, напоминающая марш, но сундук не открылся.
– Значит, только в полдень, – сделал заключение Иван. У него было пару часов в запасе, пока действует яд цветка папоротника, но рисковать он не хотел, поэтому просто вручную провел маленькую стрелку часов по кругу, подведя ее к заветному числу двенадцать.
С замиранием сердца Иван убрал руки от стрелок и приготовился. Он, как никогда, был близок к цели, скоро бедности и унижениям от соседних государств придет конец. Ему будут кланяться в ноги и смотреть заискивающе в глаза. Но для начала нужно будет не упустить птицу, внутри которой спрятано яйцо. А вот уже в яйце надежно хранится игла с кощеевой смертью на конце.
Малая и большая стрелки на часах соединились, заиграла музыка и сундук стал потихоньку открываться. Иван приготовился хватать птицу да так и застыл с растопыренными пальцами. Из сундука, гордо встряхивая белоснежными крыльями, на него смотрела голубица, которой он помог, и получил в ответ спасение от кота-людоеда.
Горлица внимательно смотрела на Ивана своими глазками-бусинками, а он, стараясь не спугнуть птаху, прошептал:
– Здравствуй, голубушка! Спасибо тебе, что спасла меня от смерти неминучей. Как ты оказалась снова в неволе?
Он протянул птичке руку, предлагая ей покинуть ее тесные казематы. И птичка послушно выбралась на ладонь юноши. Иван улыбнулся, осторожно поднес руку и погладил птичку по голове, та радостно загулила, но в ту же секунду смолкла навсегда, потому что юноша свернул хрупкую шею зазевавшейся птахе.
Через минуту, воспользовавшись обломанным ножом, он уже извлек из нутра птицы круглое золотое яичко. Брезгливо отбросив в сторону пернатые останки, он разбил скорлупу о ствол дуба и извлек иглу. Радостно вскочив и торжественно подняв руку с иглой вверх, он провозгласил:
– Жизнь самого Кощея Бессмертного, царя Темного царства в моих руках!
Конец ознакомительного фрагмента.