13
Шрифт:
И теперь, когда лечащего врача Айрис Мэлроу ведут сюда, к нему, Адам, наконец, задаст ей вопросы.
«Во всяком случае, подложить нож, как улику, оставив на нем отпечатки ее пальцев и закрыв дело так же быстро, как оно началось, все еще представляется возможным» – пролетела в голове мысль.
Эфемерность: падение
I
Мужчина открыл глаза, уже сидя в самолете. Не сразу поняв, где он находится, панически замотал головой, осматривая
Эрл посмотрел в иллюминатор: на фоне черноты, в которой они летели, было что-то еще. Постаравшись разглядеть, он приблизился к иллюминатору ближе, уткнувшись в стекло лицом. Ничего не было различимо, и он бросил попытки рассмотреть то, что было по ту сторону.
Внезапно стюардессы кинулись в направлении двери, за которой должны были быть пилоты. Самолет тряхнуло еще несколько раз – тишину и молчание нарушить не смел никто. И началось пиликанье. В следующую секунду перед лицом Эрла показалась кислородная маска. Начинало трясти все больше и больше.
Краем глаза Эрл заметил огонек в иллюминаторе, но это был вовсе не огонек – горел двигатель. Началась паника: кто-то, кто сидел за Эрлом, начал истошно рыдать навзрыд. Некоторые кричали и вопили, прижимая детей ближе к себе.
Стюардессы вернулись, стараясь успокоить пассажиров и давая указания, как использовать маски. Затем стюардессы снова упали – самолет сотрясало так, что невозможно было устоять на ногах, и один из пилотов сделал объявление: самолет загорелся и падает.
В следующий миг часть его оторвалась – это была задняя часть, в которой летел Эрл. Он оторвался и словно отпал от передней части, полетел вниз. Люди начали срываться вместе с креслами, отваливающиеся обломки – врезаться в тела пассажиров.
Эрл прижался к креслу как можно крепче, но вдруг что-то боль пронзила голову, и он потерял сознание.
В «допросную» вошла Айрис Мэлроу. Она словно проскользила мимо него, цокая черными лакированными каблуками. Сев и поправив мелированные блондинистые локоны, положила руки на стол и закинула одну ногу на другую.
– Здравствуйте, доктор Мэлроу.
– И вам добрый день.
Перед глазами у Дженсена все стало мутным, в сознании начали всплывать события, которые он вроде бы уже проживал, а казалось, что нет, и он словно отключился на миг, но продолжал смотреть в лицо доктору в упор с десяток секунд, а затем спросил:
– Мы с вами не виделись раньше? У вас лицо какое-то знакомое.
– Мне тоже так кажется, но маловероятно, – пожала девушка плечами и улыбнулась ему.
– Итак, начнем?
– Пожалуй.
– Что ж, умерли семь ваших пациентов на терапии. Мне нужно знать в подробностях как начиналась терапия, в чем была ее польза для пациентов и вашу точку зрения.
– Точку зрения – в каком смысле?
– Мне нужно знать, что видели вы. Расскажите, что произошло на сеансе
– Сначала все было как обычно. Они зашли, сели на места. У меня в руках была папка для записи результатов проведенной терапии. Это был безобидный тест – такое уже проводилось.
– В чем заключалась суть?
– Пациенты должны были погрузиться в себя и постараться найти причину своих травм. Но до этого мы не дошли – как только терапия началась, произошло нечто…
– Что произошло?
– Это было что-то вроде… иллюзии. Но она была реальной.
– Я думал вы не среди них, – с улыбкой произнес Адам, сложив руки на груди и облокотившись о стену.
– Да, я врач. Но то, что произошло, не похоже на убийство, как вы, скорее всего, думаете. Все пациенты спокойны и не агрессивны. Будь это не так, я бы не взяла эту группу.
– И что же это, по-вашему, было? Там месиво из кишок, крови и мяса. Что это, если не убийство?
Облизнув губы, накрашенные темно-карамельного цвета помадой, Мэлроу ответила, собрав ноги вместе и стукнув каблуком.
– Я могла бы предположить, что это была массовая галлюцинация. Однако учитывая, что группа состояла из больных шизофренией, а я – врач и тоже видела эту, – она замолчала на секунду, – галлюцинацию… То я лишь смею догадываться, что произошло во время сеанса, ведь галлюцинация у всех была разная. Загадкой для меня остается и смерть семи больных.
«Да это для всех загадка» – подумал Адам после ее слов.
Двадцать минут назад на этом же месте
Эрл Шервуд
– Эрл, что вы видели?
– Я не уверен, что я действительно это видел. Я сомневаюсь, что это было реально.
– Реально то, что происходит здесь и сейчас. А сейчас мне важно знать, что видели вы.
– Мне кажется, это была галлюцинация. Я летел в самолете и вдруг он начал падать – задняя его часть отвалилась, все было в огне, крики, плач. Я тогда подумал, что умру. Но после на голову мне что-то упало…
– Какой была боль?
– Что, простите?
– Что вы ощущали? Как это… чувствовалось?
– Это было просто больно. Мне кажется, голова все еще болит.
– Можете ли вы, Эрл, рассказать, что случилось или что, может быть, вы чувствовали перед тем, как вы начали видеть эту галлюцинацию?
– Я на мгновение перестал чувствовать свое тело. То есть я знал, что у меня есть руки, но я не мог ими двигать. Это сначала меня испугало, но потом я открыл глаза уже на борту падающего самолета.
Наступила тишина. Адам обдумывал стратегию диалога – если обвинить, то она начнет либо нападать в ответ, либо защищаться, но ему нужна информация.
– Мне нужно взглянуть на папку, которая была у вас, – произнес он, думая снять с папки ее отпечатки.
– Вы найдете там план терапии и отчет о поведении на каждого пациента.
– Что ж, и на такое любопытно будет взглянуть.
– Я не вижу смысла с вашей стороны обвинять меня. Я так же как и вы хочу узнать истину.