14-я колония
Шрифт:
Он согласился. Польская водка казалась плохой заменой.
«Вы закончили свою порцию?» — спросил Перко.
Он покачал головой. «Еще нет.»
Что было правдой.
После того, как Андропов покинул убежище той ночью, они съели свой обед, а конверты с соответствующими заказами остались под тарелками. Еда была съедена, все четверо ушли, каждый наверняка дождался, пока благополучно уйдет, прежде чем читать ее содержимое. То, что их лично выбрал генеральный секретарь, имело огромное значение, и в целом все они придерживались секретности. Никто, насколько ему известно, не общается с остальными. Только ему, когда они закончили. По заказам в их конвертах.
«Наконец-то
Светловолосая веточка на сцене закончила раздеваться, теперь предлагая клиентам несколько обнаженных шишек и скрежетов. Некоторые из завсегдатаев, казалось, оценили ее вновь обретенный энтузиазм и вознаградили ее деньгами, брошенными на сцену.
Он отпил еще водки.
«Они прибыли через Мексику через Кубу, — сказал Перко. «Я должен был быть уверен, что никто не обнаружит. Мы попросили человека отвезти их через границу. Я завладел Техасом и сам привез их на север».
Он узнал гораздо больше, чем следовало бы, но его все больше интересовала вся операция, поэтому он спросил: «Все в одном куске?»
Перко кивнул. «Они все в своих чемоданах, включены. Каждый работает в точном соответствии со спецификациями».
«Нет проблем?»
«Ничего такого. Но это страшные вещи, — голос Перко был едва слышен в музыке. «Удивительно, что такая маленькая вещь обладает ядерным ударом».
Это было.
Его подразделение спецназа было обучено полевому развертыванию RA-115. Он знал о тайниках с оружием в Европе и на Дальнем Востоке, в которых они находились, но это был первый раз, когда он узнал конкретно об одном из них в Соединенных Штатах. Видимо, Андропов действительно задумал грандиозный план.
«Я передал их помощнику дурака, как того требовал мой приказ», — сказал Перко. «Ты хоть представляешь, что он с ними делать?»
Он покачал головой. «Это выше вас и меня».
Перко допил свой напиток и жестом указал на одного из официантов за другим. «Меня отозвали. Я уезжаю через два дня».
Что он уже знал.
Но он все же сказал: «Тогда давайте отпразднуем ваше возвращение домой».
Так и было.
В течение нескольких часов, пока играла музыка, на сцене появлялось еще больше танцоров. Одна из тех женщин, которых он помнил. Крошечный и смуглый, с азиатскими глазами, широким носом и волосами цвета воронова крыла. Она тоже понравилась Перко, и он хотел узнать ее получше, но отговорил это и в конце концов повел пьяного офицера из бара обратно к машине. Он пил мало и все еще обладал всеми своими чувствами. Оказавшись у машины, он определил, что рядом никого нет, зажал левой рукой рот Перко, затем склонил голову в одну сторону, затем в другую, ломая шею. Плоть уступила место. Кость щелкнула. Смерть пришла мгновенно. Еще один талант, которому его научило КГБ.
Две трети его миссии были выполнены.
Его приказы были просты. По завершении и сообщении, устраните трех других офицеров.
Тихий ход.
Двое теперь мертвы.
И поскольку ни один мужчина не мог бы навлечь на него неприятности, он не отговаривал их от разговора. Из Absolute Pin он узнал о создании пяти RA-115, специально созданных для длительного срока службы и максимальной производительности. От Перко и Backward Pawn он теперь знал, что эти RA-115 были незаконно ввезены в Америку. Только помощник дурака оставался загадкой. Но он мог угадать его долю. Сохранение и сокрытие.
И офицер назначил эту роль?
Это имя он узнал от Вадима Бельченко.
Человек, обученный, как и он сам,
Сидя в тишине тускло освещенной внутренней части Гольфстрима, он снова подумал о двух убитых им людях, которые выполняли не меньше, чем свою работу, верно служа Родине. В человеческой природе было желание поговорить о том, что они сделали, особенно с кем-то, кого они считали частью своей миссии. Но Андропов ожидал, что губы раскроются, поэтому «Тихий ход» был частью плана.
Значит, он тоже выполнил свою работу.
Но эти два убийства всегда давили на него.
Меньше всего он им должен?
Что их смерть будет что-то значить.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Люк выскочил из французских дверей и заметил Аню Петрову, которая исчезла за изгородью высотой по грудь. Он побежал за ней, перепрыгивая через кусты, как бегун с препятствиями в олимпийскую жару. Он обогнул дом Хедлунда и, войдя во двор, увидел, что Петрова мчится к той же машине, на которой все еще были шрамы от их встречи в Вирджинии.
«Ты не уйдешь», — крикнул он ей.
Ее голова повернулась, и их глаза встретились. Он хотел выстрелить, но она была в сотне ярдов от него, а теперь запрыгнула на водительское сиденье и завела двигатель.
И он услышал последнюю команду Стефани.
«Верни ее живой».
Поэтому он решил повернуть к Побегу, который привел его и Стефани на восток от Вашингтона. Он прыгнул внутрь и завел двигатель, отъехал от проезжей части и ускорился в том направлении, куда ушла Петрова. В жилом районе были широкие улицы, такие как те, что были построены давно, когда еще была разрешена парковка у обочины. Несколько машин воспользовались этой возможностью, и он объехал их, добавляя скорости. Впереди он заметил, что Петрова, не обращая внимания на знак «стоп», резко повисла направо. Он последовал за ней, колеса «Побега» скользили по холодному асфальту. Он сказал себе быть осторожным. Перевернуть будет несложно.
Он бросил пистолет на пассажирское сиденье в пределах легкой досягаемости.
Если бы он мог ее поймать, он бы ее остановил.
Она прорвалась через другую развязку, на которой, к счастью, было мало машин. Он увидел оживленный бульвар. При приближении она на мгновение замедлила ход, затем рванула в поток машин, вылетела из полосы движения и пересекла двойную полосу движения на встречное движение. Рудели рожки, и он услышал скрип резины по асфальту, когда машины съезжали с ее пути. Она входила и выходила в аккуратно выполненных маневрах, которые заставляли ее двигаться вперед. Ему придется поддерживать темп, иначе он потеряет ее, но он не хотел подвергать кого-либо ненужному риску. Поэтому он осторожно приблизился к перекрестку, оценил ситуацию, затем промчался мимо застывшего транспортного потока, используя крайнее левое плечо с максимальным преимуществом.
Петрова ехала жестко, но, похоже, не привыкла к скорости в таких тесных условиях, допускала небольшие ошибки, использовала больше тормозов, чем акселератора, неверно оценивала повороты, чрезмерно исправляла занос задним ходом. Его «Спасение» вздрогнуло, словно он ехал по булыжнику, не рассчитанный на такую интенсивную езду.
Но он был.
На участке открытой дороги он нажал на педаль акселератора. Маршрут здесь был теперь четырехполосным и разделенным от встречного движения. Он мельком увидел, как она вырывается из ручья в полумиле впереди.