14-я танковая дивизия. 1940-1945

Грамс Рольф

Ход сражения развивался именно по тому сценарию, которого мы больше всего и опасались.

Танки стояли у подножия холмов, вели ожесточенный огонь по вражеским целям, которые чаще всего даже не видели, а лишь предполагали, где они могли бы находиться. А в это время противник своими меткими выстрелами выводил из строя один танк за другим.

На обратном скате холмов наш мотопехотный батальон на своих бронетранспортерах все еще напрасно ждал возможности устремиться в прорыв. Более того, ему с трудом удавалось уклоняться от навесного огня, который почти непрерывно вела вражеская артиллерия.

Большое беспокойство ему доставляли и постоянные налеты русских штурмовиков, которые не только сбрасывали бомбы, но и поливали их огнем из своих бортовых пушек и пулеметов.

108-й панцер-гренадерский полк тоже безнадежно застрял. И хотя его передовые роты смогли выйти на край минных полей, но из-за понесенных потерь они были уже так ослаблены, что от них нельзя было ждать продолжения атаки. Возникали даже сомнения, смогут ли они удержаться на своих теперешних позициях, если русские пойдут в контратаку.

У командования дивизии не было никаких иллюзий относительно того, что имевшимися в ее распоряжении силами удастся добиться коренного перелома в ходе сражения. Всем было ясно, что попытка прорыва потерпела неудачу.

Чтобы избежать дальнейших потерь, танковая группа Лангкайта была отозвана назад, а 108-й панцер-гренадерский полк получил приказ перейти к обороне на холмистой местности западнее села Красный Орлик.

Командующий 1-й танковой армией генерал Хубе и командир 57-го танкового корпуса генерал Кирхнер находились в это время на передовом командном пункте дивизии в селе Братском, чтобы лично убедиться в ходе операции. Неудачу операции они объяснили ошибками и недостатками в управлении войсками в наступательном бою, однако действительной причиной срыва наступления явились чрезмерно завышенные требования к нашим относительно слабым соединениям, к тому же сильно измотанным в предыдущих боях.

Тем не менее даже в этом для 14-й танковой дивизии явно «черном дне» имелся один просвет.

Продвинувшаяся дальше всех на восток группа Хансена во второй половине дня, выступив из села Крутой Яр, перешла в атаку в северном направлении. При эффективной поддержке 3-го дивизиона 4-го танкового артиллерийского полка и нескольких пикирующих бомбардировщиков она прорвалась через минные поля к цепко оборонявшимся вражеским позициям, зачистила их и выполнила поставленные перед ней задачи наступления.

Русские ответили на это интенсивным артиллерийским огнем, который вскоре был перенесен на дороги и населенные пункты, находившиеся в нашем ближайшем тылу, а вскоре в небе появились и новые эскадрильи вражеских штурмовиков. Но это не помешало нашим гренадерам и разведчикам закрепиться на новом рубеже, который проходил по местности, более удобной для ведения обороны, чем до сих пор, к тому же он находился в непосредственной близости от русских позиций.

Наш прежний опыт подсказывал, что вскоре противник попытается организовать контратаку, чтобы вновь захватить еще недостаточно укрепленный участок фронта. Поэтому ночью сюда была переброшена панцер-гренадерская дивизия «Гроссдойчланд», которая со своими многочисленными пехотными подразделениями гораздо лучше подходила для ведения обороны, чем 14-я танковая дивизия.

Смена воинских частей прошла быстро и без помех, так что уже рано утром

дивизия вернулась в свой район расквартирования в Софиевке и ее окрестностях и была готова к дальнейшему использованию на полях сражений. Однако вплоть до 14 ноября ей не пришлось участвовать в боях, так как сильные ливни превратили все дороги, но прежде всего открытую местность в липкое грязное месиво и трясину. Даже русские были вынуждены временно прекратить все свои наступательные действия. Эта короткая передышка позволила нам заняться срочным ремонтом боевой техники, которому, правда, существенно мешали то и дело поступавшие приказы о готовности к маршу. Усиленный 103-й панцер-гренадерский полк был на несколько дней выведен из подчинения дивизии и передислоцирован в район аэродрома Долгинцево на окраине Кривого Рога, но и там ему не пришлось участвовать в боях.

Только после ослабления дождей на вражеской стороне стали заметны приготовления к новому наступлению. Разведывательные отряды силой до батальона постоянно прощупывали немецкие позиции, а вечером 13 ноября на всей линии фронта начался интенсивный артиллерийский огонь.

Еще ночью дивизия была поднята по тревоге, и 14 ноября она выступила маршем сначала в Лозоватку, но отдельные подразделения проследовали еще дальше до Варваровки. Однако, поскольку, находясь под впечатлением уничтожения почти 140 танков на одном только участке фронта севернее Кривого Рога, противник прекратил свои атаки, деятельность дивизии ограничивалась проведением разведки в предполагаемом районе ввода в бой и организацией снабжения.

Глава 13.

ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ БОИ НА РУБЕЖЕ РЕК ИНГУЛЕЦ И АДЖАМКА

(15.11.1943–04.01.1944)

Все сражения, в которых 14-я танковая дивизия участвовала до сих пор, происходили на тех участках фронта, которые хотя и находились под угрозой, но все-таки оставались более или менее стабильными. В худшем случае дело заканчивалось лишь незначительными потерями территории, нигде противнику не удалось совершить прорыв, который не был бы вскоре ликвидирован.

Гораздо хуже складывалось положение на северном фланге 8-й армии и на участке 4-й танковой армии. Здесь 1-й Украинский фронт под командованием генерала Ватутина 3 ноября перешел в наступление и сумел пробить широкую брешь в нашей обороне. Нашим войскам пришлось оставить Киев, после того как русские едва не окружили его. Крупные танковые соединения Советов устремились в наш глубокий тыл, сметая на своем пути всякое сопротивление немногочисленных гарнизонов. К 12 ноября передовые отряды танковых клиньев противника вышли на рубеж Бердичев — Житомир — Коростень.

Чтобы избежать окружения, 8-я армия была вынуждена отвести дальше на запад и удлинить свой левый фланг, стоявший у Ржищева вблизи Днепра. При этом существенную поддержку ей оказала 4-я танковая армия, которая в ходе стремительного контрудара отбросила противника на рубеж Фастов — Житомир и, энергично преследуя его до города Радомышля, вынудила временно перейти к обороне.

Хотя тем самым главная опасность была до поры до времени устранена, но нельзя было ожидать, что русские примирятся с таким положением вещей.